– Да, – подтвердил он. – Благодарю вас.
– Ему довелось убить немцев?
– Он сбил четыре немецких самолета. Наверное, их пилоты погибли. Надеюсь, что это именно так.
– Не сомневаюсь, – буркнул Вулф. – Не могу говорить о нем, ибо не был с ним знаком. Зато знаю вас. Мне нечем нас утешить. Чувствую, что вы не
пали духом. – Он оглядел пустые стулья, убедился, что все они одного размера, направился к ближайшему и устроился на нем, но так, что половина
его зада как всегда свисала с двух сторон. – Где это случилось?
– В Сицилии, – ответил Райдер.
– Он был отличным малым. Самым лучшим во всей Америке, – влез в разговор Джон Белл Шетук. – Я гордился им и горжусь по сей день. Я был его
крестным.
Райдер закрыл глаза, открыл, взял трубку телефона, стоявшего на столе, и сказал:
– Генерала Файфа, пожалуйста. – Помолчал, потом снова сказал: – Мистер Вулф здесь, генерал. Мы все собрались. Подняться к вам? Очень хорошо,
сэр. Все понятно. – Райдер положил трубку. – Он сам идет сюда.
Вулф поморщился, и я понял почему. Ему было известно, что в кабинете генерала есть большой стул, даже два. Я подошел к Райдеру, положил портфель
на стол, расстегнул его и вынул гранату.
– Полковник, – обратился я к Райдеру, – пока мы ждем, разрешите вернуть вам гранату. Куда ее положить?
– Я сказал, что вы можете оставить ее себе, – нахмурился Райдер.
– Я помню, но мне негде ее хранить, кроме как у себя в комнате в доме мистера Вулфа, но этого делать нельзя. Вчера вечером я застал его за тем,
что он ее рассматривал. Боюсь, он невзначай может устроить взрыв.
Все поглядели на Вулфа.
– Майор Гудвин вам известен, не так ли? – разозлился он. – Я бы ни за что не дотронулся до этой штуки. Но и хранить ее у себя в доме не желаю.
– Вот мне и пришлось принести ее обратно, – пожаловался я.
Райдер взял гранату в руки, посмотрел на запал, убедился, что он на месте, и вдруг вскочил и выпрямился, потому что дверь отворилась и до нас
донесся по военному четкий голос сержанта Дороти Брюс:
– Генерал Файф!
Когда генерал вошел, она, закрыв за ним дверь, удалилась в приемную. К тому времени, разумеется, мы все уже тоже были на ногах. Генерал в свою
очередь поприветствовал нас, пожал протянутую ему руку Джона Белла Шетука и, оглядевшись, указал пальцем на левую руку Райдера.
– Откуда у вас, черт побери, эта штуковина? – требовательным тоном спросил он. – Вместо мяча в игре?
Райдер поднял руку.
– Майор Гудвин только что вернул ее, сэр.
– Это одна из тех Х 14?
– Так точно, сэр. Как вам известно, он их отыскал. Я разрешил ему оставить одну из них в качестве сувенира.
– Вот как? Разве я давал на это «добро»?
– Никак нет, сэр.
Райдер открыл ящик у себя в столе, положил туда гранату и снова его закрыл. Генерал Файф отодвинул стул, повернул к себе спинкой и, оседлав его,
обхватил руками. По видимому, пришло мне в голову, он обрел эту привычку, увидев фотографию Эйзенхауэра, сидящего таким образом. Ну и пусть,
решил я. Он был единственным профессиональным военным среди нас всех. Полковник Райдер до войны был адвокатом и практиковал в Кливленде.
Полковник Тинэм занимался лоббизмом для какого то банка в Нью Йорке. Лейтенант Лоусон только две недели назад приехал из Вашингтона и в своем
нынешнем качестве оставался для меня загадкой. Это был Кеннет Лоусон младший. Лоусон старший, миллионер и владелец пищевой корпорации, верно
служил своей родине в час нужды, урезав собственное жалованье на сто тысяч долларов.