Скачать книгу
Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу Хватай Иловайского! файлом для электронной книжки и читайте офлайн.
Андрей Олегович Белянин
ХВАТАЙ ИЛОВАЙСКОГО!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ХВАТАЙ ИЛОВАЙСКОГО!
— Иловайский!
О-о-ум… Я спокоен, мне тепло, я растворён в мире и мир во мне…
— Иловайски-и-ий!
Моё сознание едино со Вселенной, мои мышцы расслаблены, моё дыхание ровное, мои мысли далеко… далеко…
— Ило-вай-ски-ий!!!
Всё, похерилась полезная медитация на корню дядюшкиными воплями. А ведь вроде только-только начало получаться, и ноги потеплели, и ритм сердца замедлился, ещё чуть-чуть, и воспарил бы…
— Звали, ваше сиятельство?
Я рванул дверь сельской баньки, где мой именитый родственник, титулованный генерал казачьих войск Российской империи Василий Дмитриевич Иловайский 12-й, красный, как восьмипудовая морковка, грелся на полке.
— Пошёл вон.
— Не понял?
— Пошёл вон отсель!
— Так вы ж меня сами звали?!
— Я тя, ирода, полчаса назад звал, водички холодной плескануть, — обидчиво отвернулся дядюшка. — А щас уже совсем упарился, лишний жар на сердце давит… Вот за что, за что тебя такого на мою голову?
Вопрос явно был риторический, ответа не требовавший, к тому же не новый, он мне его по два-три раза в неделю задаёт. Поэтому я лишь козырнул и бросился в предбанник, оттуда во двор, вернувшись назад с бадьёй ледяной колодезной воды. Вякнуть что-либо против мой дядя уже просто не успел…
— Столько хватит? — не менее риторически вопросил я, с головой окатывая его сиятельство.
В единое мгновение он превратился в огромный сгусток пара с одним матерным воплем, плотно заполнившим всю баньку. Я думаю, если б было чем, он бы меня убил. Нет, я б сам себя за такое убил бы, точно!
— А-а-а!.. Знаешь, полегчало вроде как… — неожиданно выдохнул наш полковой генерал, с наслаждением вскакивая на ноги. — Даже помолодел, что ли… Полотенце подай!
Так, теряю форму. Обидно. К ведьме-скандалистке бабе Фросе заглянуть, что ли, проконсультироваться насчёт свежих пакостей, а то эти уже приелись.
— И ординарца ко мне! Нехай одеться поможет.
— Слушаюсь, ваше сиятельство!
Вот такие простенькие приказы вполне по мне. Я в мгновение ока вымелся за дверь, где во дворе на завалинке курили гнутые турецкие трубки рыжий дядин ординарец и мой денщик Прохор.
— Василь Дмитревич зовёт, помощи требует! Он в одну штанину двумя ногами попал, теперь левый сапог лишний, чё делать-то, а?!
— Балабол! — буркнул рыжий сотник, но встал и пошёл, а на большую критику моей особы в присутствии Прохора не решился. Это разумно, верный денщик и дядюшке не всегда позволяет повышать на меня голос, не то что всяким там…
— А чего орал-то атаман, аж дверь чуть матом не вышибло? — подвинулся на завалинке старый казак.
— Не сразу оценил разницу температур, — наукоёмко объяснил я. — Но потом понравилось, вошёл во вкус, врачи говорят, умеренное закаливание полезно в любом возрасте.
— Ну ты там всяким врачам особо не доверяйся, с заду не подставляйся — запоют о пользе организму, а сами раз к тебе с клизмой!
— Прохор, у тебя такой проникновенный голос, словно ты сам через это прошёл.
— А то, — затянувшись и пуская дым через нос, гордо ответил он. — Я ить по молодости ещё самого графа Суворова застал, Александра Васильевича. Простой он был человек, незатейливый, солдат лечил палками да народной медициной. Вот и мне довелось разок попасть под раздачу… Сам-то я утёк, благо ноги резвые, а семерых наших войсковой фельдшер так наклизмил отваром ромашковым, что хлопцы два дня на службу не выходили! Прямо у сортира палатку себе и поставили, чтоб недалече бегать. И не поспоришь же, ить приказ самого Суворова!
— Так тебе небось досталось потом?
— Вестимо, досталось, — улыбнулся в седые усы мой денщик, с головой уходя в романтические воспоминания молодости. — Словил нагайкою вдоль хребта, оно, конечно, боль ещё та… Я ж, прежде чем убечь, высыпал картечь, затолкал лекаря в пушку по самую макушку, поднёс фитилёк, а потом и убёг. А при таком катаклизме никому не до клизмы!
…Между тем из баньки, подталкиваемый рыжим ординарцем, чинно выплыл мой свежевымытый дядюшка, сияющий, как самовар у попадьи.
— Иловайский, а ты чего здесь штаны просиживаешь?
— Виноват, не подумал, — подскочил я, вытягиваясь во фрунт. — Не мог знать, что тут ваше законное место! Где прикажете продолжать просиживание?
— Нарываешься, — с удовлетворением крякнул дядя, пожимая руку Прохору. — Ладно, сокол грешный, покуда курьер царский с приказом не прибыл, разрешаю тебе до зари в увольнение. Сгоняй к своей ненаглядной, отметься чем надо, как положено. А то ещё убьют тебя к бесу за царя да отечество, а ты и потомства не оставил…
— Умеете вы подбодрить, ваше сиятельство. Мне Катеньке так и передать: дескать, по начальственной воле направлен к вам на размножение?
— Ты уж на меня-то всех собак не вешай, — тут же открестился он, прекрасно зная характер моей суженой. — Ну её, прелесть твою кареокую с закидонами опасными. С неё станется и не уважить седин генеральских.
А вот это поклёп. Катя как раз таки и уважит, да так уважит, что с её возможностями мало никому не покажется! Ничего, на месте сам разберусь…
— Разрешите исполнять?
— Валяй. Да тока Прохора с собой возьмёшь.
— Как консультанта по размножению? — недопонял я.
— А что ж, мы и в этом деле не пролетели! Старый кот зря не мяучит, молодых учит. Где помять, где куснуть, каким местом развернуть, где лаской, где галопом, чтоб не попасть в… куда не надо! Прощенья просим, Василий Дмитревич, заигрался я чегой-то, — вовремя опомнился мой бородатый нянька, едва ли не волевым усилием смиряя вконец распоясавшуюся музу. — Пойдём-ка мы по ветерку до ветру…
— Идите-идите, не оборачивайтесь, — тепло напутствовал дядюшка, с натугой соображая, какое же многообразие рифм мог иметь в виду Прохор. Слава те господи, ни до чего, самого простого, не додумался, мозги генеральские на поэзию не особо заточены. Рыжий ординарец показал нам обоим кулак за его спиной, прыснул в усы и пошёл вслед за своим начальством со двора.
К нам же осторожно подсел сельский староста, баньку которого мой дядя, так сказать, и облагодетельствовал самим фактом помывки своего сиятельства. Теперь на неё можно вешать мемориальную табличку, объявлять музеем и за копеечку пускать посмотреть на веник, которым хлестал себя по бокам сам знаменитый генерал Иловайский 12-й! Местные, конечно, пожадничают, но случайно проезжие купцы или скучающие барыньки из соседних поместий вполне могут и соблазниться — для них копейка не деньги…
— А вечор-то нынче тихохонек, — задумчиво окая, протянул староста, отлично зная, с какого боку и на какой козе подъезжать к моему наставнику. — По ночи, поди, опять прохладственно будет. Так вот мыслю, козачки, не пригубить ли нам ядрёную по самому удобному случаю, здоровья ради?
— Я не буду, мне к Кате пора!
— А я и не позволю зазря хлопца спаивать, — поддержал Прохор, железной рукой удерживая меня за ремень. — Придётся мне, твоё благородие, за тебя твою стопочку выпить, ибо отказывать — грех: вечор-то нынче и впрямь тихохонек…
— Дак и мы про што да об чём. — Староста с благородной крестьянской неспешностью достал из-за пазухи плоский казённый штоф, заткнутый серой тряпочкой. — Прощенья просим, что стопок-то не прихватили. Однако лекарь-то ваш, энтот… Наумыч, баял, што по-учёному водка прям всех микробиев на корню травит! Так, может, ужо и из горла?
— Вампиры завсегда из горла пьют, и ничё, — подмигнул мне старый казак и напомнил: — Ты лыжи-то шибко не востри, али забыл, что генерал приказывал?
— «Прохора с собой возьмёшь», — уныло процитировал я. — Прохор, ну ты ж не маленький, сам понимаешь, что ты мне нужен там, как в гробу гармошка, а в бане — дрессированный ёжик на поводке?!