И еще говорила, что мистер Миллер презрительно хохотал и кричал, что "этот простофиля Рональд проспал весь кейф, если еще не спал с тобой, так ведь?"
В обеденный перерыв я поехал взглянуть на тот самый мотель. Жалкая обшарпанная халупа, покрытая ярко-синей штукатуркой. Неподалеку оказался оружейный магазин, и я, не успев толком сообразить, что делаю, заглянул туда, навешал владельцу лапши на уши (мол, всякая шпана проходу не дает, карманы чистит) и купил короткоствольный револьвер тридцать второго калибра. Продавец зарядил мне его, после чего я сунул коробку со своей покупкой в «бардачок», а вчера вечером незаметно пронес ее в дом и спрятал у себя в комнате под ворохом свитеров в ящике комода.
Прошлой ночью сон, естественно, возобновился. Но на этот раз я был не с Делией. Я был один в своей спальне, сидел на краю кровати с револьвером в руке, слушал, как внизу возятся мать и сестра, и ждал, когда же они, наконец, улягутся. Прошлой ночью во сне я был твердо намерен пустить в ход свой револьвер. Прошлой ночью во сне я оставил машину не на дорожке перед домом, а на соседней улице. Прошлой ночью во сне я ждал, когда улягутся мать и сестра. Прошлой ночью во сне я намеревался тихонько выскользнуть из дома, поехать в мотель, войти в седьмой номер (Делия говорила, что они с мистером Миллером всегда снимали седьмой номер и никакой другой) и застрелить мистера Миллера. Прошлой ночью во сне я слышал, как мать и сестра возятся на кухне и в ванной, а потом шуршат чем-то в своих спальнях. Прошлой ночью во сне дом мало-помалу погрузился в тишину, я встал, сунул револьвер в карман, шагнул к двери и проснулся.
Весь сегодняшний день я пребывал в растерянности и смятении. Хотел было объясниться с мистером Миллером, да не хватило духу. Я не знал, что мне делать. И где делать – во сне или наяву. Если сегодня ночью во сне я убью мистера Миллера, выйдет ли он завтра утром на работу, нашкодивший и злорадный? Если сегодня ночью во сне я убью мистера Миллера, а завтра утром он объявится в магазине, что будет с моим рассудком? Но как мне жить дальше, если я не убью мистера Миллера ни во сне, ни наяву?
Нынче вечером, вернувшись с работы, я поставил машину не перед домом, а на соседней улице. Голова у меня шла кругом, но я вел себя так, будто ничего не случилось, а после одиннадцатичасовых новостей поднялся в свою спальню.
Но уснуть я побоялся. Испугался, что сон придет опять. Я вытащил из ящика револьвер и теперь сижу на кровати, прслушиваясь к тихой возне матери и сестры.
Сможем ли мы с Делией когда-нибудь снова зажить, как прежде? Сможем ли вытравить из сознания все воспоминания о случившемся? Задавая себе эти вопросы, я поднимаю револьвер и заглядываю в его черное дуло. "Уснуть и ненароком увидеть сон…" Может, если я сумею устроить все так, чтобы больше никогда не просыпаться, мое сновидение останется со мной? Но вдруг оно сделается еще страшнее?
Возможно ли, – подзуживает в мозгу крошечный червячок сомнения, – возможно ли, что Делия совсем не такая, какой кажется? А вдруг она никогда не была мне верна? А вдруг она – суккуб, вторгшийся в мой сон, чтобы погубить меня?
В доме тихо. Глубокая ночь. Если я не усну, если тайком выберусь на улицу и поеду в мотель, кого я застану в седьмом номере?
И кого убью?