— Ну будущие офицеры, — Серега упрямо мотнул головой, — зато представь, что скажет капитан-лейтенант Стриж!
— Он и говорить ничего не будет — надерет задницу и мне и тебе, а потом в наряд на весь год определит.
— Да брось ты…
Они пробились к трюмам, потеряв еще двоих, но все было напрасно — команду Бьерна вырезали всю — их тела валялись в коридорах. Эвансу топором развалили плечо, и остатки экипажа, сгрудились вокруг капитана, из последних сил отбиваясь от пиратов.
Двойной удар по корпусу приостановил схватку. Видимо, капитан пиратского корабля, не дожидаясь доклада о захвате «Мустанга», выслал призовую команду.
— Все, — выдохнул Юрий, — все, Серега. Кранты…
— Эх… прости, Юрок. Это я тебя втянул…
— Справа смотри! — крикнул Юрий, отталкивая брата в сторону.
Бородач с малайским крисом и серпом на цепи ударил Сергея справа длинно, с потягом, через грудь. Волнистый крис должен был развалить Сергея пополам, но встретил клинок старшего брата. Юрий отвел удар, потерял равновесие, и серп, свистнув, ширкнул его по горлу…
В пылу сечи никто не заметил, как переборка шлюзового отсека пошла вверх. Звонко щелкнули арбалеты. Толстые стрелы пробили абордажные скафандры, разом уполовинив количество пиратов, и в гущу сечи ворвались сверкающие серебром брони молчаливые бойцы.
Через три минуты все было кончено: оставшихся в живых пиратов поставили на коленях вдоль стены, остатки экипажа «Мустанга», не веря в избавление, все еще не опускали оружие.
Вперед вышел мужчина в вороном с синим отливом скафандре. Худое хищное лицо излучало властность, в каждом жесте чувствовалась привычка повелевать, в коротких вьющихся волосах красноватого оттенка чуть заметно серебрилась седина.
— Опустите оружие, господа, — властно сказал он. Эванс, с трудом поднявшись на ноги, подтвердил его распоряжение жестом.
— Вы удивительно вовремя, — сказал он, — кого нам благодарить за спасение.
— Меня зовут Гефестион, — ответил мужчина, — я — гетайр Александра Великого.
— О, черт! — сказал Эванс. — Рано я обрадовался.
— Как знать, — усмехнулся Гефестион, — однако вы здорово бились, капитан.
— Что толку? Это все, что осталось от команды, двигатели разбиты, энергетическая установка повреждена, а груз… — Эванс махнул рукой, — думаю, он и вам пригодится.
— Я, капитан, обычно брезгую надкусанным яблоком, — высокомерно ответил гетайр, — так что оставьте ваши терзания относительно груза. Энергетическую установку мы вам наладим и разгоним «Мустанг» до нужной скорости. Вы только немного опоздаете в порт назначения.
— Я не верю своим ушам, — буркнул Эванс, — вы точно не из армии спасения?
— Определенно нет. От вас лишь потребуется рассказать все, что вы увидели и увидите, — Гефестион заметил стоящего на коленях возле тела брата Сергея. — Молодой человек из вашей команды?
— Нет, пассажир.
Сергей осторожно, будто боясь причинить неудобство, отпустил тело Юрия и поднялся на ноги. Губы у него предательски дрожали.
— Юрий и Сергей Григорьевы, кадеты Его Императорского… имени… третьего курса… — слезы хлынули у него из глаз, и он, не сдерживаясь, заплакал, всхлипывая и даваясь рыданиями, — что я… маме скажу?
— Что ваш брат погиб как герой, — сказал гетайр.
— Матери это все равно, — хмуро проворчал Эванс.
Глава 3
«…завидовать стране, воспитавшей юных героев! Не случайно флот Российской Империи, сходный по составу боевых кораблей и их техническим характеристикам с флотами и Содружества, и Лиги, и империи Ниппон, не говоря уже о флоте Султаната Регул, намного превосходит их по боевому духу экипажей. Регул уже успел в этом убедиться и не дай, как говорится, Господь, если русским придется показать свое превосходство еще кому-нибудь. Хочется надеяться, что и Александра и его гетайров минет сия горькая чаша.
Гетайр Гефестион приказал воздать воинские почести погибшему кадету Юрию Григорьеву, после чего поступил таким образом, что мне пришлось усомниться в его приверженности демократическим принципам и гуманизму, но с моих уст не сорвется ни слова осуждения. Весь экипаж пиратского корабля был оставлен на собственном судне, после чего корабль гетайра — „Миеза" расстрелял его в упор.
Заявление гетайра Гефестиона, содержащее предупреждение так называемым флибустьерам нового времени, уже прозвучало по всем новостным каналам, так что мне нет смысла приводить его. Я отмечу главное: в галактике появилась новая грозная сила, и от доброй воли народов и правительств зависит, как принимать ее. Как угрозу обществу либо как путь к новому миру, в котором сотрутся границы секторов и вышедшее в безбрежный космос человечество заживет в согласии, совершенстве и справедливости.
Если Александр Великий обладает хотя бы половиной дара убеждения, шарма, галантности и чувства ответственности за людские судьбы, который проявили его гетайры, то дай Бог побольше таких…».
Статья очевидицы событий на «Мустанге» Грейс Диллингем в «Нью-Вашингтон геральд» наделала много шума, однако правительственные круги хранили молчание, в котором чувствовалась растерянность. С одной стороны, Александр Великий и присные — явные пираты, пусть и прикрывающиеся красивыми лозунгами, с другой — жесткие меры по отношению к новоявленному мессии могли вызвать народное недовольство. Русские пока также хранили молчание, хотя в «Петербургских ведомостях» промелькнуло сообщение о награждении орденом «Честь и слава» третьей степени Сергея Григорьева и Юрия Григорьева (посмертно). От Лиги Неприсоединившихся Государств быстрой реакции ждать вообще не приходилось — там, как обычно, долго раскачивались, империя Ииппон сделала невнятное заявление о безграничности Вселенной, в которой места хватит всем, а в султанате ждали появления на свет очередного отпрыска султана Махмуда и потому меньше всего были озабочены каким-то там Александром, пусть и Великим.
Пока правительства пребывали в затруднении, произошло еще одно из ряда вон выходящее событие.
Полторы недели спустя был захвачен конвой с «мороженым мясом» для Небесной Луанды, набранным на диких планетах Окраин и в самых бедных провинциях султаната Регул. Для пиратов это был из ряда вон выходящий случай. Дело в том, что такие конвои сами по себе считались пиратством, и военные патрули всех цивилизованных государств в случае перехвата с ними особо не церемонились. Однако прибыль окупала любой риск. Но пиратский капитан, рискнувший пойти на захват конвоя, тут же восстанавливал против себя самых влиятельных боссов криминального мира. Однако один из «гетайров Александра» на этот раз назвавшийся именем Птолемей, в жестокой схватке разодрал в клочья эскадру прикрытия и захватил три транспорта с «мороженым мясом», но вместо того, чтобы продать десятки тысяч лежащих в глубоком анабиозе рабов на черном рынке, привел транспорты к Ракуоле, независимой планете, находящейся под протекторатом Содружества американской конституции, и объявил, что, «следуя поучениям Аристотеля, устремлениям Александра и собственной воле, возвращает рабам свободу и заявляет, что отныне ни один человек не может властвовать над жизнью и смертью другого так, как это делается с людьми, заключенными в этих летающих тюрьмах». Этот поступок произвел настоящий шок в цивилизованном мире. К тому моменту из плена начали возвращаться заложники, за которых был уплачен выкуп. И они рассказали просто удивительные вещи. Во-первых, все они пребывали в полном восторге от «невероятного приключения», в котором побывали, пусть и не по своей воле. По их рассказам, ко всем, взятым в заложники, отношение было в высшее степени предупредительным. Их поместили в апартаменты, не слишком уступающие в роскоши и удобствах, чем те, которые они занимали на борту своих круизных судов. Охрана была вышколена, обслуга крайне предупредительна, а на ежедневных обедах непременно присутствовал кто-то из «гетайров Александра», каковые показали себя людьми благородными, великолепно образованными и утонченными. Пару раз на обедах присутствовал и сам «Александр Великий» оказавшийся молодым человеком весьма привлекательной внешности (некоторые дамы назвали его чрезвычайно сексуальным) и явно незаурядного ума. Лорд Веллингтон, попавший в заложники одним из первых и также одним из первых освобожденный, настолько попал под его очарование, что даже заявил во всеуслышание, что «когда молодой человек попадет в руки правосудия, я предоставлю ему своего личного адвоката и оплачу его услуги».