Я развернул письмо Мак-Ардла.
- Могу ли я зачитать вам это, сэр? Письмо от Мак-Ардла, моего редактора.
- Как же, помню его: не самый гнусный представитель журналистского племени.
- По крайней мере, сэр, он исключительно высоко ценит вас и искренне вами восхищается. И когда требуется, я бы сказал, высочайшее качество экспертизы, он всегда обращается именно к вам. Вот и сейчас я здесь по этой самой причине.
- Что же ему угодно? - под влиянием лести Челленджер охорашивался подобно индюку. Он уселся, положа локти на стол, сцепив свои огромные, как у гориллы, руки; борода его топорщилась, а большие серые полуприкрытые глаза милостиво остановились на мне. Он был велик во всем, что бы ни делал, и его благожелательность подавляла сильнее, нежели гнев.
- Я прочту вам его записку ко мне, сэр. Вот что он пишет:
Дорогой Мелоун, пожалуйста, как можно скорее повидайте нашего высокоуважаемого друга, профессора Челленджера, и попросите его о содействии в следующем деле. Некий латвийский джентльмен по имени Теодор Немор, проживающий в Уайт-Фрайер-Меншэнс, в Хэмпстеде, утверждает, что он будто бы изобрел машину самого необычайного свойства, способную дезинтегрировать любой материальный объект, расположенный в пределах ее влияния. Под ее действием материя, составляющая тела живой и неживой природы, якобы разлагается и возвращается в свое молекулярное или атомическое состояние. При этом, направив процесс в обратную сторону, объект можно восстановить в первоначальном виде. Заявление представляется несколько нелепым, и все же существуют неоспоримые доказательства, что для него имеются определенные основания и что этот человек действительно натолкнулся на какое-то замечательное открытие.
Нет нужды распространяться ни о том, какую революцию подобное открытие произведет в жизни человечества, ни о чрезвычайной важности этого изобретения в случае применения его в качестве оружия нового типа. Держава, которая, хоть единожды, смогла бы дезинтегрировать таким образом военный корабль или превратить батальон противника в кучку атомов, стала бы властительницей мира. По соображениям социального и политического свойства надлежит не теряя ни минуты разобраться в сути изобретения. Намереваясь подороже продать его, автор рвется к известности, поэтому встретиться с ним не составит труда.
Прилагаемая визитная карточка откроет перед вами двери его дома. Я бы очень желал, чтобы вы и профессор Челленджер встретились с этим инженером, изучили его изобретение и написали для Газетт. взвешенный отчет о ценности данного открытия. Надеюсь сегодня вечером услышать о результате вашей поездки.
Р. Мак-Ардл.
- Таковы полученные мною указания, профессор, - добавил я, складывая письмо. - Я горячо надеюсь, что вы не оставите меня одного и поедете со мною, ведь где же мне самому, сэр, с моими-то ограниченными способностями, разобраться в подобном деле?
- Верно, Мелоун! Верно! - умиротворенно замурлыкал великий человек. Хотя вы никоим образом и не лишены природного ума, но я согласен, что проблема, которую вы изложили, вам не по плечу. Этот бесцеремонный телефон уже расстроил мне утреннюю работу, и тут уж ничего не поделаешь. Между прочим, я тружусь сейчас над ответом этому итальянскому шуту Мазотти. Его взгляды на развитие личинок тропического термита достойны лишь насмешки и всяческого презрения. Но с окончательным разоблачением мошенника можно подождать и до вечера. Так что, мой юный друг, я к вашим услугам.
Вот как вышло, что в то октябрьское утро я оказался вместе с профессором в вагоне подземной дороги, мчавшем нас по туннелю на север Лондона. Я и не подозревал тогда, что стою на пороге одного из самых удивительных приключений в моей богатой событиями жизни.