- Вот, смотри. С помощью этой специальной SCADA-программы я теперь имею возможность наблюдать за тем местом, не выходя из собственной квартиры. Хоть из Горно-Алтайска, хоть из Питера -через интернет. Обошлась она мне не дешево, но дело того стоило.
На экране отображалось сразу по меньшей мере десятка разнообразных датчиков и приборов, но что именно они измеряют, мое гуманитарное образование понять не позволяло. Но, в любом случае, безжизненными они не выглядели совершенно. Стрелки едва заметно колебались, отображались графики, чуть подрагивали диаграммы.
- Следующий раз аномалия "ожила" лишь через два месяца, уже зимой. Слава Богу, снега было не так уж и много, и добраться до заветного ущелья и опушки большой поляны на его краю удалось достаточно быстро. Выставленные нами в прошлый раз шесты, как раз по меткам Егора, стояли там, где мы их оставили, а снежки вполне заменили шишки.
Тут Виктор Викентьевич усмехнулся.
- Все было так, как рассказывал сын моего старого приятеля. В "проеме" бесследно исчезало все, что мы туда забрасывали. Это было видно вероятно даже лучше, чем осенью - нетронутая снежная целина сразу за "проемом" оставалось нетронутой, каких бы размеров предметы в ту сторону не летели. Причем длинный сосновый хлыст, просунутый нами в аномалию укорачивался прямо на глазах, но когда мы его вытащили, он оказался той же длины, что и был изначально. Следовательно, мы просто по какой-то причине его не видели. А потом мы сделали то, к чему я готовился все это время. На том же сосновом шесте просунули прямо внутрь проема видеокамеру. Когда через несколько минут вытянули ее обратно, она еще работала. А на записи... В общем, сейчас я тебе включу и ты сам увидишь все собственными глазами.
Быстро найдя на ноутбуке нужную директорию, Третьяков включил воспроизведение видеофайла. На экране появилось изображение зимнего, поросшего лесом ущелья. Явно наступал вечер. Изображение сначала несколько дергалось, выдавая волнение оператора, но затем стабилизировалось и поползло вперед. Очевидно, в этот момент шест с камерой придвигали к пресловутому "проему". И вдруг экран ноутбука озарил яркий свет. Камере потребовалось около двух секунд, чтобы приспособиться к новой освещенности. Во всю светило совершенно не зимнее солнце. Да и снега не было и в помине. Вместо леса ветер плавно покачивал ветви и листья каких-то темно-зеленых кустов. Высоко в небе парила птица. Через несколько минут камера поползла обратно и на экране вновь внезапно возникли запорошенные снегом сосны.
Несколько минут я бездумно смотрел в погасший экран, машинально прихлебывая остывший чай. Затем встряхнулся, снова обрел некоторую ясность мышления и внимательно посмотрел на Третьякова. Во мне проснулся стрингер.
- Так что же это было? И удалось ли сделать еще записи происходящего там, - я попытался подобрать подходящее слово, - за этим "проемом"?
Несмотря на подчеркнутую маску профессиональной невозмутимости, появившуюся на моем лице, старый ученый явно отчетливо видел потрясение, которое я перенес во время просмотра записей. Как и то, что в глубине моих глаз отчетливо зажегся тот самый огонек авантюриста и искателя приключений, из-за которого он, скорее всего, и затеял этот разговор. Что и сказать, знал он меня как облупленного. Наверное, именно в этот момент Третьяков окончательно убедился в правильности своего выбора. Я был именно тем человеком, который бы стал его глазами, ушами, а, главное руками при исследовании нового мира.
Ему явно хотелось самому сделать тот самый шаг в неизвестность, открыть все тайны, которые пока хранятся за пологом "проема". Все это "читалось" по нему, как в открытой книге для первоклассников - большими и ясно различимыми буквами.
- Ты, мальчик, родился слишком поздно. Таким цены не было лет триста-четыреста назад, среди первопроходцев и первооткрывателей. И... да, мы сделали еще записи при следующих возникновениях аномалии. Но в них нет ничего особенно интересного. Все то же ущелье в разное время суток. Если ты обратил внимание, оно довольно узкое и имеет крутые и высокие склоны. С этой точки многого не увидишь. Что же касается твоего вопроса: "Что это было?", то мой ответ - не знаю. Другое время или параллельная реальность - выбирай объяснение себе по вкусу. Писатели-фантасты придумали их целую кучу. Но, судя по растительности за "проемом", это какой-то из вариантов нашего мира. По крайней мере, я так думаю. Дело в том, что кусты эти - вполне себе земные. И звездное небо нам снять получилось - отчетливо виден южный крест.
- Южный крест? Так что же это получается - с той стороны или Южная Америка или...
- Или. Это Африка. Точнее граница между Мозамбиком и Свазилендом. Неподалеку от нынешнего города Мапуту. Вот только в том, что эта граница там уже есть - я сильно сомневаюсь. Да и расчеты координат, как вы любите говорить, "несколько напрягают".
Заметив мой вопросительный взгляд, собеседник чуть заметно пожал плечами:
- Линию горизонта из ущелья не видно, а без этого все расчеты дают сильную погрешность. Сейчас я уверен только в одном: место за "проемом" - северные или северо-восточные отроги Драконовых гор. А вот где именно... Так что придется определять еще и это.
- Получается другое время? Может там и динозавры где-то бродят?
- Ну, с динозаврами ты погорячился. Судя по растительности, там достаточно современное нам время. Кустарник этот, как я выяснил, называется "протея". Растение экзотическое, но вполне земное. И встречается, как раз в юго-восточной Африке. А птица на видео - орел-бородач, как сказал мне один зоолог. Да и расхождений в расположении звезд с нашим небом знакомый астроном-любитель, к которому я обращался за консультацией, не нашел. А вот если бы за "проемом" был какой-нибудь третичный или меловой период - они бы, расхождения эти, обнаружились обязательно. Все гораздо проще - сканирование не выявило ни одного радиосигнала. Вообще. Так что эпоха радио там еще не наступила. Счетчик Гейгера показывает нормальный фон, даже ниже нынешнего.
- Ну что ж, - я демонстративно потянулся к затылку в исконно русском жесте, - динозавров уже нет, радио еще. Уже какая-то определенность вырисовывается, вам не кажется, Виктор Викентьевич?
- Определенность будет тогда, когда кто-то пройдет пару-тройку десятков километров и посмотрит внимательно с какой-нибудь горы по окрестностям с помощью х-а-ррр-ошего бинокля.
- И что же этот кто-то увидит?
- Вот это уже вопрос, как говорится, на засыпку. Может ничего не увидеть. И это будет означать период времени от твоих любимых динозавров до примерно 1500 года от Рождества Христова. Или может увидеть какой-нибудь убогий форт с сотней - двумя поселенцев. А скорее, даже меньше. Значит, Васко-да-Гамма уже прибыл, но это пока не колония, а так, пункт заправки питьевой водой для португальских кораблей, которые и приходят-то в лучшем случае раз-два в год. А может на берегу большого залива, кстати говоря, одной из лучших гаваней Индийского океана, уже расположился приличный форт с европейского вида городком. Это уже вторая половина 18 века, даже ближе к концу. Ну, и дальше по нарастающей, до начала века двадцатого.
- И никто так и не попытался пройти на ту сторону и самолично убедиться, на какой же все-таки стадии строительства находится тот самый форт?
- Сам видишь, я старик, - уклонился от прямого ответа Виктор Викентьевич, - я по квартире то еле-еле шкандыбаю. В "проем" я выходил, но чтобы двигаться дальше нужны сила и молодость. Ну, или тяжелая строительная техника для прокладки дорог и автотранспорт. Ничего этого, сам понимаешь, у меня нет. Ни молодости, ни техники. А Егор... Трое детей, больная жена, пивной живот. И он боится. Такие как он во все времена сидели дома. Я не хочу сказать про него что-нибудь плохое, но приключения - не для него.
- А периодичность? Как часто возникает эта самая аномалия? Не хотелось бы все-таки ждать месяцами...