— Не суйся пока, братишка. Без тебя разберутся, — придерживая Артёма за плечо, сказал Лёха. Он успел перекинуться, и раненое плечо перестало кровить.
— Так и будем стоять, смотреть?! — спросил Артём, яростно жестикулируя окровавленным ножом. Он не помнил, когда успел выдернуть его из раны васуки.
— Будем. Нам и так найдётся с кем кулаками помахать, — Дылда махнул в сторону завала. — Тяжёлая артиллерия прибыла.
На вершине стоял краснокожий человек с густыми русыми волосами. Обнажённый торс перетянут ремнями. За спиной колчан со стрелами, в руках чёрный лук. По бокам от него возвышались две здоровенные гориллы в коротких юбочках. Шерсть у тварей стояла дыбом.
Кнешаль и шаруш!
Лучник оглядел собравшихся внизу людей, с заметным презрением посмотрел на раненого васуки и ползущего к нему на четвереньках псифея. Двое из людей Караганды разрядили в него ружья, но пули вновь ушли мимо. Кнешаль скривился и вытянул в сторону замершего Тагира руку с раскрытой ладонью. Пальцы медленно сложились в знакомую Артёму «козу». Всё как в подсмотренном сне шамана.
— Наза-ад!
Тагир то ли услышал Артёма, то ли сам заподозрил неладное и зайцем метнулся влево. Но лучник метился совсем не в него. С руки сорвался сгусток чёрного огня и вонзился в васуки. Прогремел взрыв. В небо поднялся столб пыли, в стороны полетел щебень.
Проклятье!
Пыль ещё оседала, а Артём уже укрылся за крупным валуном. За соседним камнем обнаружился Лёха. Куда-то попрятались остальные. Хорошо Александра и Тони успели к оврагу оттащить, а то бы с ними быстро разделались.
Невдалеке тихо закашлял автомат — у кого-то не выдержали нервы. Знают ведь, что бесполезно стрелять, а всё равно за стволы хватаются. Здесь ребята с мечами и щитами требуются! Разом вспомнился клинок на столе у Волкова. Вот уж кто бы здесь пригодился. Захар обмолвился, что в стычке с поклонниками красного скорпиона, напавшими на Ниженку, тренер не стеснялся пускать его в ход…
На стрельбу чёртовы обезьяны ответили ударами молний, и сразу закричал человек. Сволочи!
— Дылда, Артём, живы?! — заорал откуда-то Тагир. Снова затрещали разряды, но Сноходца не задели. — Никто не знает, ящерица цела?!
— Цела, цела… — ответил хозяин «обезьянки» из-за упавшей колонны.
— Тогда на счёт три все Меченые двигают к ублюдкам. В рукопашную. Кто хочет, тот пусть присоединяется… Ящерица с нами. Поняли?!
— Поняли! — гаркнул Лёха и повернулся к Артёму: — Уроды нас как тараканов передавят, как тараканов!
Лазовский кивнул, не в силах произнести ни звука. Его трясло при одной мысли, что придётся на себе испытать сверхъестественную силу чужаков. Неописуемо тяжело встать из-за укрытия и в открытую идти на врага. Просто встать и идти. Есть в этом нечто запредельно безумное.
Не в силах перебороть ужас, Артём закусил губу. Нет, он не сможет. Никогда. Собрался сказать о том Лёхе, как до слуха донёсся яростный вопль Тагира: «Три!!!»
И Артём встал. Рывком поднялся, сделал несколько шагов, споткнулся и упал, снова встал. Ему казалось, он медленно бредёт сквозь ставший вязким воздух, каждый миг ожидая мучительных судорог от удара молнией или одной-единственной вспышки, после которой уже ничего больше не будет. Ноги налились свинцом, мышцы разрывались от непомерных усилий. Из носа потекла кровь, глаза начало жечь как от песка. Но он продолжал идти, забыв о страхе и секундной слабости…
Лёха ухитрился опередить его на пару метров, двигаясь как заправский бегун. Если можно где увидеть бегуна с такой мордой и когтями. Вдоль завала мчался Тагир, горным козлом прыгая с камня на камень. Сзади завывал отпущенный на свободу ящер.
Всё равно не успеть!
Чужаки давно спустились с насыпи, готовые к драке. Защищённые от огнестрельного оружия, они были достойными соперниками даже для оборотней. Оба шаруш замерли в угрожающих позах, закрыв спинами кнешаль. Вокруг их сжатых кулаков плясали голубые молнии разрядов. Что-то отплясывал вернувший себе смелость псифей. Познакомившись с умениями шамана, Артём воспринимал такие странности с подозрением. От мелкого гадёныша стоило ждать любой подлости.
А вот командир чужаков был занят — возился с чем-то вроде глобуса. Серым с рыжими разводами шаром на тонком стержне, вколоченном в щель между камнями. Если Артёму не изменяло зрение, игрушка уже пришла в движение, стремительно набирая обороты…
Ближайший шаруш хлестнул молнией. Ожидавший чего-то подобного Артём кувырком ушёл из-под удара и мячиком подкатился под ноги зелёной гориллы.
— Лови, сука! — выдохнул он, полоснув ножом по икре чужака.
Через Артёма перемахнула тень, и в пошатнувшегося шаруш врезалась «обезьянка». Горилла упала на землю и почти сразу утробно завыла, отбиваясь руками от осатаневшего животного. Несмотря на все старания, добраться до горла ящеру никак не удавалось.
Ну хоть молниями не швыряется.
Пока Артём вылезал из-под дерущихся, псифей закончил шаманство и повернулся в его сторону, широко разведя руки. Между ладонями крутилось раскалённое добела огненное веретено.
Хрипло каркнув ругательство, Лазовский поймал взгляд торжествующего карлика и нанёс ментальный удар. По наведённому каналу в сознание псифея ринулась свирепая нуминга. Щупальца оплели руки, в жилы хлынул жидкий огонь, боль парализовала мышцы. Маленький чертёнок завизжал от ужаса. Он сотворил разрушительное оружие, и не мог его применить. Так и стоял столбом, запертый в собственном теле, уступив ярости Прозрачника. Но, сковав псифея силой Изнанки, Артём сам стал невольным пленником. Отвлекись он на мгновение, и собранная карликом сила вырвется на свободу.
По лицу псифея тёк пот, скулы заострились. В уголках глаз выступили капельки крови. Но проклятый коротышка упрямо цеплялся за жизнь, затягивая схватку. Гадёныш! Лазовский усилил нажим, подпитывая зверя энергией, — без толку! У коротышки оказался на редкость дисциплинированный разум, давший ему шанс в борьбе со Сноходцем. Больше не рассчитывая на быструю победу, Артём начал мысленно выстраивать каркас мощного тарана. Стоило поспешить, если он не хотел погибнуть от удара в спину.
Колдовской аналог молота врезал Артёму по макушке, едва не вышибив из него дух. Выпустив истерзанный разум коротышки, Лазовский спешно укрылся за щитами. После победы над демоном он немало потрудился над их укреплением. Перед силой Кардинала они бы не устояли, а здесь, может, и выгорит!
Оказалось, в драку вмешался кнешаль. Только краснокожий воин предпочёл не устраивать долгих ментальных баталий. Ударив Артёма в грудь ещё одним колдовским молотом, он провёл вдоль огненного веретена ладонью и… смахнул его как надоедливое насекомое. В нескольких метрах от них поток нестерпимого жара опалил камни. Какой-то несчастный захлебнулся криком.
Пользуясь неразберихой, лучник взвалил псифея на плечо и длинными прыжками начал взбираться на завал. Позади, сильно от него отстав, топали гориллы. Как и настоящие обезьяны, они тяжело переваливались с ноги на ногу, отталкиваясь от земли сжатыми кулаками. Шерсть у обеих оказалась испачкана тёмными пятнами.
Почему их никто не преследует?! Артём заворочался в пыли, стараясь не обращать внимание на ломоту в рёбрах. Где все?!
Дылда стоял на четвереньках, очумело тряся головой. Вдоль спины у него тянулась безобразная рваная рана с чёрными краями. Одно ухо оказалось надорвано. За его спиной на коленях стоял Тагир с неестественно вывернутой рукой. Артём застал тот момент, когда помощник Кардинала, сцепив зубы, начал вправлять сустав. Откуда-то появился шатающийся Тони и принялся ему помогать.
Туда, откуда донёсся крик, Артём бросил один взгляд и сразу отвернулся. Тело выглядело жутко. К нему бежали двое бойцов, но они могли не спешить. После такого не встают.
Лазовский, наконец, обратил внимание на непонятное жужжание. Хватило мгновения, чтобы найти источник шума: установленный лучником шар вращался с головокружительной скоростью, роняя на землю ослепительно белые искры. Земля слабо подрагивала, нарастало напряжение в Изнанке.