Доктор де Боно уверен в значимости своей деятельности, поскольку считает, что «в демократическом обществе дело каждого — мыслить лучше».
Доктор де Боно отстаивает следующую точку зрения: основанная на восприятии водная логика должна заместить конфронтационную каменную логику, к которой мы привыкли. Он считает, что настало время для нового Ренессанса, с учетом того, что мы теперь знаем о мозге как самоорганизующейся системе. (Используя замечательную модель с ордами осьминогов, любящих музыку, ученый рассказывает нам о некоторых последних открытиях в этой сфере.) Подлежит ли сомнению тот факт, что наши мыслительные процессы скорее должны отвечать механизмам нашего мозга, нежели продолжать держаться старых и вредных привычек, которые привели нас к войнам, бедствиям и ухудшению экологии на планете? Новые компьютеры, построенные на нейронных сетях, обещают мыслить по подобию человека. Автор обращает внимание на проблему операционной системы мозга, которая по традиции основана на языке, а не на принципах работы мозга. Эдвард де Боно не одинок в попытке нанести сокрушительный удар по основанным на языке логическим системам, доставшимся нам в наследство от предков. Социологи-феминистки, особенно Сандра Хардинг, с отчаянием взирают на агрессивные и репрессивные тенденции, присущие традиционному мышлению. Они также ищут более приемлемую парадигму, основанную скорее на субъективном восприятии, нежели на спорной объективной реальности. Вместе с тем они считают мужское превосходство корнем проблемы, в то время как у автора этой книги анализ не принимает во внимание тендерные различия. Госпожа Хардинг требует революционной реконструкции наших социальных, экономических и образовательных институтов. Доктор де Боно не столь радикален. Он предлагает термин «проволюция», означающий постепенное введение в употребление в обществе ценностей и восприятий. Исследователь считает, что в таких условиях каменная и водная логика смогут работать рука об руку. Сама идея революции (или вопрос: может быть, госпожа Хар-Динг права, а мы ошибаемся?) воспринимается ученым как артефакт отживших свое способов мышления. Вместе с тем и он, и феминистки преследуют сходные цели: формирование новых мыслительных привычек, которые будут служить человеку лучше, чем старые.
Мне вспоминается одна старая, но безуспешная попытка выстроить новую логическую систему. В книге «Наука и рассудок» («Science and Sanity») Альфред Коржибски, основывая свой анализ на том, что мы знали о мозге к 1933 году, заявлял, что «современные теории смысла чрезвычайно путаны, совершенно бесполезны и, возможно, вредны рассудку человеческой расы… Нас ждет полный методологический отход от объективной ориентации двух значений к всеобщей процессной ориентации бесконечных значений… Проблема состоит в том, имеем мы дело с научными методами 350 года до нашей эры или 1933 года нашей эры». Его взгляды на мир, чуждые аристотелевским, никоим образом не способствовали предотвращению наступившему десятилетию смерти и разрушений, но с тех пор мы узнали гораздо больше о природе человеческого разума и мозга.
Но знаем ли мы достаточно для того, чтобы сформулировать новый эффективный метод мышления, который основывается на восприятиях, а не на словах, является адаптивным, а не конфронтационным, требующим воображения и творчества и избегающим повторений и стилистических условностей? Совершенно очевидно, что искусственный мозг мы пока построить не в состоянии. Суперкомпьютеры настолько же глупы, насколько быстры.