— Рян, а, Рян! Спой нам что-нибудь, а? — заканючила княжна. Багряница рассеянно пожала плечами, — мол, почему нет? — и, мгновение подумав, тихо запела. Голос у вихря — заслушаешься, так что просьбу Леды с энтузиазмом восприняли все. А вскоре вообще начали подпевать, да и я тоже не удержалась. Песня была старая, воинская, широко известная и любимая. Светлая и грустная; про дорогу, которая начинается от родного порога и в конце приводит к нему же, но — не всех.
Многоголосье вышло на редкость слаженным. Впрочем, чему удивляться, если целый год практиковались? Боевые тренировки тренировками, но при спокойной жизни и отсутствии необходимости куда-то ехать, лишнего времени у нас было с избытком. Надо же было его на что-то тратить!
К середине я поняла, что подпевает и Трай, только очень тихо, себе под нос, явно чтобы не портить наш хор. Даже третий волк, чьего имени я не знала, беззвучно повторял себе под нос слова песни, прикрыв глаза. Один только Варс сидел молча, но не надувшийся, а озадаченно-задумчивый. Он вообще с момента начала ужина не проронил ни слова, и наблюдал за нами с растерянным выражением лица; кажется, не верил собственным глазам. И мне даже было лень над ним подтрунивать в этой связи.
В принципе, удивление волка было понятно. Он только-только начал привыкать к мысли, что его окружает некое подобие воинов, а тут вдруг такие типично девичьи посиделки, и надо начинать всё с начала. Боюсь, завтра он мне вообще житья не даст, окончательно разуверившись в наших профессиональных способностях. Вряд ли в его голове сумеют гармонично сложиться в одном человеке солидный воинский опыт, безупречное владение клинками, вышивка и тайная страсть к сентиментальным книжкам про любовь; это я сейчас про Белолесу, не про себя. А между тем девчонки-то все молодые, и интересов у всех хватает помимо войны.
Белку, единственную из всей трипты, я могла бы назвать своей подругой. Не потому, что остальным не доверяла, — я не задумываясь доверила бы любой из них жизнь, — просто с ней у нас было гораздо больше общего, начиная с возраста. Обе значительно старше остальных, почти ровесницы, да и знакомы мы лишь немногим меньше, чем наша княжна вообще прожила на свете. Ещё, конечно, была Багряница, но у нас с ней слишком разные пути: Ряна, в отличие от нас, женщина семейная.
В общем, хорошая у нас подобралась команда, сложилась и сплотилась очень быстро. Интересно, хотя бы к концу пути до Варса это дойдёт?
За день никто особенно не устал, так что песнопения и тихая болтовня начали потихоньку сходить на нет уже в темноте, когда солнце село. Первыми нас покинули птичницы, — единственные, работавшие днём, — и это послужило остальным сигналом разбредаться.
— Нирь, а пойдём, я тебе кое-что интересное покажу, — с многообещающей ухмылкой предложил рыжий. — Ты такого ещё не видела, готов поспорить.
— Да ладно? — я насмешливо вскинула брови. — А ты себя не переоцениваешь?
Мужчина в ответ весело фыркнул, пружинисто поднимаясь на ноги.
— Ход твоих мыслей мне нравится, но я вообще-то о другом.
— О чём же? — уточнила я, не спеша вставать.
— Сюрприз. Тебе понравится, обещаю! — пригрозил он, протягивая мне ладонь. Ещё немного посомневавшись для порядка, я уцепилась за его руку и тоже встала.
— Ну, раз обещаешь, — протянула лениво и обернулась к оставшейся у костра подруге. Правда, даже рот открыть не успела.
— Я поняла, я за старшую, — ухмыльнулась Белка, окинув нас задумчивым взглядом. — Будешь должна!
— Вот ещё, — недовольно фыркнула я. — Вспомни, сколько ты мне должна, и успокойся.
Вихрь в ответ рассмеялась, а я позволила мужчине утянуть себя с поляны. Даже ладонь, которую волк машинально поглаживал большим пальцем, отбирать не стала. Всё-таки мы не в дозор уходим, а развлекаться, можно позволить себе немного вольностей.
Ночное зрение — полезная вещь, а в свете полной луны мы и вовсе чувствовали себя как днём. Начинать разговор Трай не спешил, а я хоть и терзалась любопытством, сюрприз решила не портить и вопросами его не донимала. И так понятно, что рыжий придумал нечто действительно интересное.
Шли скорым шагом несколько минут, так что от лагеря успели удалиться прилично. Местность здесь была дикая, скалистая — и не скажешь, что совсем рядом широкий наезженный тракт. В конце концов мы выбрались на относительно открытое пространство у подножия высокого холма, и ещё пару минут прыгали по камням, двигаясь вокруг него и забирая немного вверх. Я, окончательно заинтригованная, уже готова была прижать спутника к стенке и потребовать пояснений, когда мы вышли к озеру. Совсем небольшое, плавать бы в нём не получилось; да и не надо было, судя по поднимающемуся над водой пару.
Я восхищённо присвистнула.
— Ого! Как ты нашёл это место?
— Очень хотелось искупаться, — удовлетворённо усмехнулся Трай. — Ну что, составишь компанию?
— Кем надо быть, чтобы предложить честной кошке влезть в воду? — насмешливо поинтересовалась я, с интересом оглядываясь. Озерцо лежало в каменистой расщелине и со всех сторон было прикрыто скалами, что исключало как случайных свидетелей, так и вероятность случайного обнаружения его кем бы то ни было. Интересно, как мужчина всё-таки на него наткнулся?
— Наверное, очень хитрым, умным, прозорливым и замечательным существом? — ехидно отозвался тот, снимая свою косынку, следом — перевязь с мечом, жилетку из грубой кожи и свободную рубаху, после чего отвернулся, аккуратно складывая одежду. — Ну так что, будешь смотреть, или всё-таки — купаться?
— Ладно, твоя взяла, — мурлыкнула я, шагнула ближе к распрямившемуся мужчине и прижалась к нему со спины, уткнувшись носом между лопаток.
Волки в целом на наш кошачий взгляд пахнут не то чтобы неприятно… просто непривычно и слишком резко, нужно немного притерпеться. Запах же этого рыжего нахала мне нравился; то ли я привыкла, а то ли дурманящий терпкий привкус желания, ставший сейчас особенно отчётливым, сглаживал впечатление. Трай под моими руками напрягся, но замер, позволяя проявлять любопытство и дальше. Мои ладони огладили мощные мышцы груди, путаясь в курчавых волосках (готова поклясться — рыжих; жалко, что ночью цвета обманчивы), скользнули наверх к плечам, потом — обратно вниз, по рёбрам, к пояснице и спине. Попутно я нащупала несколько неровностей на коже — рубцы старых шрамов.
Это только в сказках у оборотней мгновенно и бесследно по волшебству исчезают все раны, на практике же мы просто более живучи. Наши тела, — точно так же, как у прочих смертных, — хранят память о прожитом. Тело, которого я сейчас касалась, помнило многое; но это нормально, я могу похвастаться тем же. Единственное, что немного озадачило, это тонкие светлые полосы на спине, — я бы и не заметила, если бы не уткнулась прямо в них носом, — очень напоминавшие следы хлыста.
Но сейчас мне это было совершенно не интересно. Погладив растопыренными ладонями широкие плечи, я опять опустила руки вниз, на этот раз — переместив их на живот. Пощекотала кончиками пальцев пресс и начала невозмутимо расстёгивать ремень.
— Кош-шка, — насмешливо прошипел мужчина, но, однако, выдираться не спешил.
— Волк, — не осталась я в долгу, и вместо бестолкового шипения дразнясь провела кончиком языка вдоль позвоночника. От этого прикосновения Трай вздрогнул, а я удовлетворённо усмехнулась и запустила ладони под ремень брюк. Ну так, исключительно из любопытства, оценить перспективы и степень заинтересованности волка в происходящем.
И то, и другое впечатляло.
— Прекрати, — хрипло выдохнул мужчина, перехватывая мои шаловливые ручки за запястья и выуживая их из собственных брюк.
— А то всё кончится, не успев начаться? — съехидничала я. Он сначала развернулся в моих объятьях и за бёдра прижал меня к себе, и только потом с ухмылкой ответил, наклонившись к самому моему лицу.
— А то ты рискуешь возвращением в лагерь в обнажённом виде, потому что одежду придётся выкинуть.
Свои намерения он подтвердил глубоким жадным поцелуем. Я почувствовала, что уже и сама потихоньку плавлюсь от желания.