Немного понаблюдав за мной, она полюбопытствовала:
— А что это?
— Маленки, — пожала я плечами. — Не узнаёшь?
— Ну… А почему они зелёные? Они же белые! И зачем ты их обрезаешь?
— Белые они будут когда сварятся, — спокойно пояснила я. — А срезаю я лишнее.
— А можно я попробую? — смущённо попросила она с таким видом, будто спрашивала о чём-то ужасно неприличном. Издержки княжеского воспитания, да; Леда умела очень многое, но к черновой работе её явно никто не готовил.
— Да ради богов! Только осторожнее, не порежься, он обоюдоострый. Очень острый! — предупредила я, вручая ей плод и второй метательный нож. Кощунство, конечно, боевым оружием чистить овощи, но я лучше его потом подправлю, чем буду ковыряться с такой мелкой работой большим кухонным ножом.
— И совсем обоюдо? — улыбнулась девушка.
— Даже слишком, — серьёзно кивнула я. Дело несколько замедлилось, пока я объясняла княжне, что надо делать. Но освоилась та быстро.
— Ого! — буквально через несколько минут нас прервал громкий восхищённый возглас, прозвучавший практически над головами. — Грем, ты смотри, что тут затевается! Ну-ка, девушки, двигайтесь, сейчас мы их быстро всех разделаем, — весело добавил рыжий и присел рядом со мной, поджав под себя одну ногу. Из сапога был извлечён нож, и Трай невозмутимо перехватил у меня из руки ещё непочатую маленку. Я уже собралась съязвить на тему чьей-то самоотверженности и таланта качественно подлизываться, но напротив рыжего почти в такой же позе уселся белобрысый молчаливый великан, и с точностью повторил его действия. Правда, овощ он ни у кого не отбирал, а взял горсть из общего мешка и выложил на землю рядом с собой, чтобы не тянуться.
— У меня нет слов, — хмыкнула я. — Откуда такой героизм?
— Ты о чём? — искренне удивился Трай, демонстрируя превосходную сноровку в борьбе с мелкими корнеплодами.
— Вот об этом, — я кивнула на овощи. — Видишь, как девчонки прячутся? Боятся, что загребут и посадят помогать. А вы добровольно вызвались!
— Странные вы, — весело фыркнул он. — Что тут сложного?
— Надоедает быстро, — я пожала плечами.
— Просто у вас земляные яблоки не так любят, как у нас, — отмахнулся мужчина и, — в качестве демонстрации, не иначе, — сырьём закинул в рот очищенную маленку. Я проводила овощ задумчивым взглядом и уставилась на мужчину, чуть склонив голову к плечу.
— Ты чего? — растерянно уточнил он.
— Жду конвульсий, — пояснила я, пожав плечами с видом «а что, есть другие варианты?»
— Да ну тебя, — весело фыркнул он. — Они не ядовитые.
— Мы в этом окончательно убедимся только через пару дней, — возразила я. — Но даже их безусловная съедобность не объясняет вашего энтузиазма.
— Это традиционное блюдо, у нас его очень любят, — к моему удивлению, голос подал именно молчун Грем. Голос был под стать его внешности, такой же мощный и солидный. — Земляные яблоки обычно готовят всей семьёй, и в каждой семье — свой рецепт.
— Вот как? Я знала, что их у вас тоже едят, но не знала, что это настолько…
— Веля! Что случилось? — мирную беседу о кулинарии прервал испуганный возглас Белки. Я вскинулась, хватаясь за меч и озираясь; мужчины тоже вскочили.
Картина нашему взгляду предстала… впечатляющая. От края поляны в направлении костра брела Вешнелея. В дрожащей руке был крепко зажат метательный нож, и эти самые руки были залиты кровью. Кровь вообще была везде — разводы на щеках, пятна и брызги на одежде. А ещё птичница плакала. Нет, не плакала; ревела навзрыд, утирая рукавом слёзы и размазывая их вместе с кровью по лицу.
— Веля! — кинулась к ней я, за мной — встревоженная княжна; но первой успела Белка, находившаяся ближе всех. Грем подхватил свою монструозного вида двуручную секиру о двух лезвиях, а Трай скинул с плеча ножны, и мы все окружили птичницу, настороженно озираясь по сторонам. Вскоре подтянулись и остальные, кто был неподалёку (то есть, все, кроме альфы, ведьм, теней и напарницы Вешнелеи), и на лицах была написана тревога.
— Там… Там… — сквозь слёзы пробормотала Веля, и вышла на новый виток истерики, сквозь которую мы услышали только «я нечаянно!».
— Белка, ты не знаешь, где у наших ведьм аптечка лежит? — поинтересовалась я у подруги, обнимавшей безутешную птичницу за плечи. Та в ответ только качнула головой. — Вот вечно они где-то шляются, когда нужны. Так, даю-ка я общий сбор, а то…
— Не надо ничего давать, — раздался с опушки печальный голос Гневияры. Яня шла к нам с весьма подавленным видом, таща за уши тушку зайца. — Вот, — проговорила она, с похоронным видом протягивая добычу мне. И грустно шмыгнула носом.
— Что — вот? — не поняла я, но зайца взяла. — Молодцы, конечно, только это ничего…
— Я нечаянно! — прорыдала Веля в плечо вихрю и особенно надрывно всхлипнула. — Я на рефлексе! Он там… дёрнулся… а я…
— Так. Стоп. Кажется, я начинаю понимать, — пробормотала я, задумчиво разглядывая поверженного зверька. — Ты среагировала на движение, а это был заяц. Ты его убила. И кровь на тебе тоже его?
Птичница в ответ только несколько раз кивнула и вновь зарыдала — отчаянно так, аж с подвыванием. Я снова смерила взглядом зайца, потом — горе-охотницу. Очень хотелось хорошенько стукнуть вторую по голове первым.
Обстановку разрядил Трай. Он в голос заржал (смехом это было сложно назвать), вызвав особенно надрывный всхлип Вели и укоризненный взгляд Яни, небрежно закинул меч на плечо и отправился обратно к костру.
— Мамин хвост! — вздохнула я, хотя высказаться хотелось гораздо крепче. Но — нельзя, потому что рядом княжна. Та, кстати, смотрела на зайца со спокойным любопытством, без всякого надрыва. С другой стороны, птичницы — они… да. К животным они относятся, определённо, лучше, чем к разумным. — Ладно, отбой тревоги, будут у нас маленки с зайчатиной.
— Ниря! — возмущённо ахнула Гневияра, Веля опять зашлась рыданиями, а Белка, кажется, изо всех сил пыталась не последовать примеру рыжего.
— А что его теперь, похоронить с почестями, как павшего в бою героя? — язвительно уточнила я. — Я вам для ритуального сожжения выделю потроха со шкурой, более чем достаточно. Можем даже выпить за его упокой после ужина! Правда, есть только чай. И если вы так настаиваете, вам обеим отложу маленок без мяса, так и быть. Успокоишь тут этих тонко чувствующих? Пойду подготовлю героя к огненному погребению в общем котле, — хмыкнула я. Белка кивнула и повела жертву собственных рефлексов в сторонку, к лошадям, а я двинулась к ручью.
Нет, и всё-таки хороший у нас отряд подобрался. Не соскучишься!
Когда я вернулась с подготовленным мясом, маленки уже были почищены. То ли девочкам надоело ждать, то ли стало стыдно, то ли — обидно за себя перед волками (мол, они могут, а мы что — нет?), но вокруг «полевой кухни» собрался весь отряд, включая выбравшихся из кареты теней. Даже неприступный альфа отирался здесь же, и хоть был, как обычно, хмур и чем-то недоволен, но ни к кому не цеплялся.
— Я гляжу, гибель ушастого друга всех сплотила и вдохновила на подвиги? — иронично поинтересовалась я, разглядывая полный маленок котёл и сидящих чуть в отдалении птичниц. Обе одинаково вспыхнули смущённым румянцем и потупились. Смотрелось особенно забавно потому, что эти двое были совершенно не похожи друг на друга ни внешне, ни характерами. Миниатюрная очень серьёзная Вешнелея с пушистыми светлыми волосами, не достававшим до лопаток, хорошеньким кукольным личиком и выразительными серыми глазами — с одной стороны; с другой — статная Гневияра, чуть не на голову выше напарницы, с роскошной смоляной косой и тяжёлым взглядом карих глаз из-под вечно чуть нахмуренных бровей.
— Да ладно тебе, — примирительно хмыкнула Белка. — Не издевайся, у них и так стресс.
— И не думала, — насмешливо фыркнула я. — Я изо всех сил вас бодрю и разряжаю обстановку!
Собственно, за такой бессмысленной жизнерадостной болтовнёй вечер и потянулся. Заяц оказался недостаточно крупным, чтобы полностью вытеснить из котла вяленое мясо, но свой вклад во вкусовые качества блюда, определённо, сделал. Во всяком случае, трескали за милую душу все, включая главную охотницу. Она, конечно, пыталась возражать, но я сознательно забыла отложить для неё маленок без мяса. Вернее, в котле сначала появился заяц сотоварищи, и только потом — овощи; не сырыми же её кормить! А варить отдельно… Я могла войти в положение страдалицы, но разделять её трагедию не собиралась, и искренне считала проблему недостойной внимания. Поплакать, конечно, дело святое, но лишать организм мяса из-за подобной мелочи? Каким она после этого бойцом будет! Нанести Вешнелее подобным образом душевную травму я тем более не опасалась: не с её биографией травмироваться гибелью случайного зайца.