Бирит- нарим - Влада Медведникова

Аннотация:

Влада Медведникова

БИРИТ НАРИМ

Часть первая

До резни и потопа

Глава первая

Дети сердца

1.

   Весной степь звучит голосами любви.

   Цикады, ветер, шелест трав, крики птиц и едва слышная поступь зверей, -- сплетаются в мелодию, знакомую, переполняющую сердце. И яснее всего она слышна на рассвете.

   Волосы и кожа впитали запах трав, в поцелуях был вкус пыльцы, и тепло земли -- в каждом прикосновении. Ночь уходила, птицы перекликались все громче, и Тирид приподнялась, взглянула в светлеющее небо.

   -- Нам надо идти, -- сказал Шебу. -- Мы слишком близко к кочевью.

   Странно было вспоминать о кочевье -- о шатрах, разбитых в привычном порядке, об овцах, белоснежных и крапчатых, об охотниках возвращающихся с добычей, и об отце, сказавшем, что никогда не отдаст Тирид в жены Шебу.

   Кажется, будто много дней и лун прошло с этих пор, но ведь только вчера, на закате, она бежала с Шебу. Солнце не успело уйти за край неба, а они уже решили, -- нужно покинуть родных, не медля ни мгновения.

   Тирид отыскала рубаху среди смятой травы и, обернувшись к Шебу, спросила:

   -- Куда пойдем теперь?

   Вчера знали только одно -- нужно скрыться в степи, пусть их спрячет ночь. Только самые отважные охотники уходят от ночного костра в темноту, и Тирид знала -- Шебу смелее всех, и рядом с ним становилась бесстрашной.

   Но настало утро, пришла пора решать, где укрыться от гнева родных. Пересечь ли реку, отправиться в селения черноголовых? Но каждый слышал, что живущие там ненавидят чужаков, приносят в жертву своим богам или обращают в рабство. Отправиться в другое кочевье? Но кому нужны беглецы, у которых нет ни шатра, ни овец, лишь амулеты да охотничий лук?

   Шебу обнял ее, прошептал:

   -- Куда бы мы не пошли, никто не обидит тебя.

   От этих слов замирало сердце. Тирид смотрела на Шебу, и мысли сбивались, теряли ясность. Утренний сумрак наполнял его глаза, заострял черты лица. Тени текли, сплетались с родимым пятном над правой бровью, с лучами темной звезды. "Дурной знак", -- так говорили все в роду.

   Тирид протянула руку, прикоснулась к отметине.

   -- Если бы не этот знак, -- сказал Шебу, -- мы могли бы уйти в другое, дальнее кочевье...

   Он продолжал говорить, винил себя в том, что она лишилась крова над головой, родных и привычной жизни. И тогда Тирид отстранилась, обеими руками сжала ладонь любимого, и слова вырвались сами, раньше мыслей:

    -- Не смей говорить так! Нет там для меня счастья. Ни отец, ни весь род не указ нам! Даже если бы ты был моим братом, я стала бы женой только тебе, больше никому!

    В этот миг появился чужак. Не пришел, не подкрался, -- возник внезапно на краю низины, и рассветное солнце окрасило алым его лицо и одежду. Таких высоких людей Тирид прежде не видела, и черные волосы незнакомца были длинными, будто он не стриг их никогда. Запястья охватывали браслеты, широкие, медные, покрытые непонятными знаками, а на шее висел колдовской амулет.

   Но, лишь когда незнакомец встретился с ней взглядом, Тирид почувствовала страх. Глаза его были серыми, бездонными и завораживали без чар.

   -- Назови себя! -- воскликнул Шебу. В правой руке он сжимал кинжал, готов был кинуться на чужака, сразиться.

    -- Я -- Намтар-Энзигаль, -- отозвался тот. И улыбнулся, обнажив клыки, ослепительные, острые, как у дикого зверя.

   -- Ты демон! -- выдохнул Шебу.

   -- Я -- пьющий кровь, -- ответил пришедший и, шагнув вниз, опустился на землю, сел напротив.

     Пьющий кровь. Тирид хотелось вцепиться в руку Шебу, спрятать лицо у него на плече, исчезнуть. Шебу -- великий охотник и воин, но кто он против демона?

   Намтар-Энзигаль внимательно смотрел на них, уже без улыбки, и словно бы ждал чего-то.

    -- Ты пришел убить нас? -- спросил Шебу тихо, но твердо.

    -- Нет. -- Демон качнул головой, помедлил мгновенье. -- Я пришел сделать вас детьми своего сердца.

    Тирид невольно прижала руку к груди. Ее собственное сердце билось так, что казалось еще миг -- и вырвется наружу.

   -- Вы станете пьющими кровь, подобно мне, -- продолжал Намтар-Энзигаль. -- Люди будут слабы перед вами и не посмеют противиться вашим желаниям. Станут бояться и почитать вас, просить о милосердии и приносить дары. Оживленные моей кровью, вы родитесь заново, и станете братом и сестрой. Но... -- Он перевел взгляд с Тирид на Шебу и вновь улыбнулся. -- ...Но вы будете мужем и женой, никто не посмеет запретить вам. Ведь ни у кого не будет власти над вами. -- И, прежде, чем они успели ответить, добавил: -- Лишь у меня. Я буду вашим хозяином, вы станете служить мне. Но я не разлучу вас, а никому другому это не под силу. Хотите ли такой судьбы?

   Тирид взглянула на Шебу и в глазах у него прочла ответ.

   Пьющий кровь понял их без слов. Мгновение он сидел молча, глядя мимо них, на восток, а потом проговорил:

   -- Вы станете детьми моего сердца, я буду вашим защитником и хозяином. Вы будете связаны со мной. Когда уйду далеко, вами овладеет печаль и тоска, когда вернусь -- будете счастливы.

   -- Мы согласны! -- твердо сказал Шебу и сжал ладонь Тирид, крепко, почти до боли.

   Намтар-Энзигаль, казалось, не услышал его.

   -- Но пройдет время, четырежды по шестьдесят лет или больше, и связь между нами ослабнет, вы перестанете нуждаться во мне. Станете сами себе хозяевами, и вот тогда... -- Он вновь замолк, и Тирид с тревогой ждала его слов. Тогда? Что будет тогда? -- Я хочу, чтобы вы, став свободными, выполнили то, что я скажу. В этом не будет вам горя, только радость и слава. И потому, если согласны, поклянитесь, что выполните мой приказ.

   Тирид вновь переглянулась с любимым и кивнула. Тогда, не раздумывая, Шебу снял с себя амулеты, которые носил с детства. И Тирид сделала также, -- сложила на землю охранные знаки, вырезанные из кости, деревянные бусины на кожаном шнуре и плетеный пояс, отгоняющий злых духов. А потом Шебу вновь взял ее за руку, и вместе они произнесли слова клятвы.

   -- Хорошо, -- сказал Намтар-Энзигаль и поднялся с земли. -- Солнце взошло. Пора.

   Это не было похоже на обряд и все же, вспоминая то утро, Тирид не могла найти другого слова. Не было ни родовых столбов, ни старейшин, ни костров, ни цветных лент, бьющихся на ветру, -- но был шепот трав, земля, хранящая следы крови, и небо, опрокинувшееся на степь.

   Никогда прежде Тирид не видела такой прозрачной и близкой синевы, никогда солнце не было таким горячим на рассвете. Хотелось петь, но она могла лишь смеяться, кружиться, раскинув руки. Лепестки цветов разлетались под ее ладонями, сладкий запах заполнял каждый вдох.

   Шебу поймал ее, целовал среди трав, и на губах у него был вкус крови, вкус солнечных лучей.

  Солнце соединило нас.

   Боль уходящей жизни и боль возвращающейся, и то, о чем говорил высокий демон, и даже имя его, -- все отступило сейчас и забылось. Остались лишь травы, звенящие от любви, и стук сердец, оглушительный и жаркий.

   Когда Энзигаль позвал их, солнце уже поднялось высоко над землей. И казалось, где-то за краем степи таится тень, а где-то в глубине земли -- холодный ветер. Но радость была слишком полной, и легко было не думать об этом.

   -- Надо спешить, -- сказал Энзигаль. -- Вам нужна кровь.

   Здесь, в степи, время скользило незаметно, утекало, как песок сквозь пальцы. Луна исчезла и народилась вновь, река разлилась, и жаркой чередой потянулись летние дни. Намтар учил обращенных, вместе с ними встречал и провожал солнце, вместе с ними приходил в людские кочевья. Жители степей трепетали перед демонами, а Шебу и Тирид ловили каждое слово хозяина, радовались каждому новому дню.