Не догадались спросить.
— Вы, наверное, уже пытались поговорить с нею? Ходили туда?
— Пытаться-то пытались.
— Ну и что?
— Говорит, что ничего не знает.
— Значит, Алла никуда не уехала? — Выходит, так.
— Может быть, Настя вернется, как в прошлый раз?
— Хотелось бы. Вот только целая неделя прошла. Пора бы уже, — проворчал Алексей Владимирович.
Любовь Сергеевна заерзала на стуле.
— Тут такое дело…
Я насторожилась.
— Третьего дня днем кто-то позвонил в дверь. Я не стала отпирать, только спросила: «Кто?» Мне в ответ говорят, мол, позовите Настю. Я отвечаю, что нет ее дома. А они спрашивают, когда именно она придет домой. Я говорю, что не знаю. Они и ушли.
— А кто это был?
— Я в «глазок» постеснялась смотреть. В окошко выглянула.
— И что же вы увидели?
— Их было двое. Обоим за тридцать. Солидные. В костюмах хороших. Не торопясь, прошли и в машину сели.
— Что за машина?
— Иномарка. Я в них не разбираюсь. Белая иномарка. Вот все, что могу сказать.
— Они сразу уехали?
— Нет… Постояли минут пять. И тронулись с места.
Я немного подумала, а потом спросила:
— А на ребят из колледжа они не похожи?
— Да что вы, — махнула рукой Любовь Сергеевна. — Там все лысые ходят. Смотреть противно. Сопляки. Шея тонкая и сигарета в зубах.
Верный портрет, подметила я про себя.
— С кем-нибудь из ребят Настя встречалась?
— Нет, ухажера у нее не было. Один раз заявилась компания в подъезд, человек двадцать, отец их всех выставил отсюда.
Алексей Владимирович опустил голову ниже, пряча усмешку.
— Как кобели, — сказал он, — стаей хо-дят.
— Стаей не так страшно, — заметила я.
Папа вздохнул:
— Им не страшно, а нам страшно. Если они всей стаей накинутся, костей не соберешь.
— Вы конкретно чего опасаетесь? — я решила вернуться в прежнее русло.
— Мне этот визит не понравился, — сказала Любовь Сергеевна. — Чует мое сердце, не к добру это все.
— Зря вы так расстраиваетесь, — утешила я ее, — мало ли кто приходил. Может, знакомые какие.
— Не нравятся мне такие знакомые! — мотнула головой мама. — На машине, в костюмчиках. Это в июне-то месяце.
— Сейчас многие бизнесмены в костюмах ходят, — заступилась я за неизвестных визитеров. — Это неплохой стиль. Все строго. Солидно.
— Солидно-то солидно. Только вчера эта машина опять здесь была.
— Когда?
— Под вечер уже. Долго стояла. А потом они уехали.
— Уехали… Это были те же люди?
— Наверное. Машина далеко стояла. Не видно.
Я стала подбадривать Любовь Сергеевну.
— Что ж, значит, этих двоих можно исключить из списка подозреваемых. Они к исчезновению Насти непричастны, если пытаются дождаться ее.
— Вот это мне и не нравится.
— Ничего, узнаем, кто они и откуда. Все в свое время. Я могу взять эту фотографию? Хотя бы на один день?
— Берите совсем. Нам лучше Настю живую увидеть, чем фотографии ее рассматривать.
Я ничего не ответила, поднялась со своего места и направилась к выходу.
— Я начинаю работать. Мой телефон вы знаете. В случае чего — сразу звоните. В любое время суток, без всякого стеснения.
— Да, конечно, — заверили меня супруги, — обязательно позвоним.
— Меня настраивает на оптимистичный лад то, что нет новостей от милиции. Они не всегда приятные вести приносят. Так что отсутствие новостей — это хорошая новость, — закончила я свою речь, забрасывая сумочку за плечо.
Супруги как-то вяло улыбнулись. Что ж, их можно понять. К тому же английские пословицы — не их стихия.
Я вышла из подъезда, предусмотрительно надев большие темные очки. Совсем не нужно, чтобы кто-нибудь посторонний знал, как я выгляжу.
Оглянувшись по сторонам, я внимательно посмотрела, не направляется ли кто-нибудь к этому же подъезду, чтобы подняться на тот же этаж и постучать, вернее, позвонить в ту же квартиру.