Джаб только посмеивался и продолжал гнуть свою линию. Сколько так прошло времени я не знаю. Все чаще и чаще я только получал по утрам задания и в течении дня их выполнял. Оказывается самым надежным способом обучения было самосовершенствование, чем я и начал заниматься.
Прошло по моим скромным прикидкам уже несколько месяцев, а весточек от Хорха так и не поступало. Я уже не очень удивился, когда узнал, что Джаб является одним из лордов исполнителей и что все жители Стикса находятся под его опекой. Мне только было не очень понятно, как можно опекать и следить за порядком в городе не выходя из помещений памятника.
В один из вечеров, когда я не так сильно устал и у меня оставались силы на то, что бы расспросить Джаба и задержаться за столом, я и задал ему этот вопрос.
Смотритель заулыбался: - А я все думал, когда же твое природное любопытство проснется и ты начнешь задавать мне вопросы?
Ладно, так и быть, расскажу тебе коротко свою историю, но без подробностей и только то, что тебе будет дозволено узнать.
Когда я был чуть старше тебя и мне только исполнилось двадцать лет, я был назначен на службу в приграничную область с землями самиров. Подлые племена тогда ещё отправляли свои воинские отряды в набеги на наши земли. Но главной моей задачей и задачей нашего отряда было не уничтожение этих банд, это было так сказать попутным поручением, главное было - защита и сопровождение истинных в безопасные места. Наша служба проходила в постоянных стычках с самирами. К слову сказать воины они некудышние, трусливые и бесчестные, предпочитают нападать имея значительный численные перевес и действовать исподтишка. А вот на тех, кто пробирался в наши земли, они устраивали настоящие облавы, так что до нас доходили только счастливчики, которым удалось спрятаться в лесах и в степях от рыскающих отрядов самиров.
В один из дней я заметил, как на сопредельной стороне, а надо сказать, что нам категорически запрещалось пересекать установленную границу, небольшая группа людей пытается проникнуть на нашу территорию, а их преследует довольно внушительный отряд и вот, вот нагонит и всех порубит, причем на моих глазах. Я ослушался приказа не переходить границу и решил помочь беглецам.
- Это был тот отряд из тридцати самиров о котором говорил Хорх в первый день нашего приезда? - не удержался от вопроса я.
- Ну для правды должен тебе Самр сказать, что их было не тридцать, а двадцать семь. Но если народ немного преувеличивает, то почему бы мне с ним не согласиться? Да, это был именно тот отряд. На моих глазах они зарубили семь человек и среди них трех детей. Без сомнения это были истинные. Это так разозлило меня, что не помня ничего я накинулся на них. Когда кровавая пелена спала с моих глаз, в живых не осталось ни одного самира. Правда и мне досталось изрядно. Я тогда был молод, глуп и пренебрегал защитным одеянием. На мне не было даже кольчуги, не говоря о наручах и поножах. Тогда то мне и повредили руки и эти страшные шрамы остались у меня именно с той самой поры,- он закатал рукава своей рубашки и я увидел множественные багрово - синие шрамы на его руках, - да и я глаз я потом потерял в следствии одной из полученных ран.
Из всего отряда беглецов в живых осталось всего четыре человека - молодая девушка лет шестнадцати - семнадцати и три пацана лет по пять - семь. Как я потом узнал их отряд состоял из пятнадцати истинных и семи сопровождающих. Причем они заплатили очень большие деньги проводнику, который в конечном итоге и предал их, натравив на отряд своих соплеменников.
- Постой Джаб, ты хочешь сказать, что Хорх один из тех которых ты спас? - высказал я свою догадку, которая только что пришла мне в голову.
- Молодец парень, умеешь делать выводы. А ещё что ты можешь предположить из моего рассказа?
Я задумался и неуверенно произнес: - Мне кажется, что та девица, которую ты спас,... в общем она,... в общем вы стали близки.
Джаб рассмеялся: - Не в бровь, а в глаз. Селена стала моей женой и более того, у нас родилась дочь. Только Селена была неспроста в этом отряде, она сопровождала своих братьев, жаль, что они оба погибли у неё на глазах в этой последней схватке....
Да вот только как смотрителю мне не положено иметь семью, что впрочем не мешает мне раз в неделю навещать дом моей старинной приятельницы и её дочери. Она кстати твоя ровесница и ей тоже недавно исполнилось шестнадцать лет.
- Прости Джаб, но мне только четырнадцать.
- А ты уверен в этом? На основании чего ты решил что тебе четырнадцать, а не шестнадцать?
- Ну не знаю, у старой Марфы я пробыл на воспитании пять лет, это я помню точно и когда меня выкупили циркачи, считал, что мне исполнилось семь лет.
- А когда ты попал к Марфе, ты уже мог хорошо ходить, говорить, что то делать самостоятельно?
Его вопрос поставил меня в тупик. А ведь действительно, сколько я себя помню, буквально с первых дней я стал помогать Марфе на её огороде и я не припоминаю, что бы она учила меня разговаривать, держать ложку, или самостоятельно одеваться. Я все это уже умел делать сам.
- Вот видишь. Ты и сам понял, что тебе тогда было никак не два года, а значительно больше. Так что может быть тебе уже даже и не шестнадцать, а семнадцать - восемнадцать лет. Но мне лучше считать, что ты ровесник моей дочери. Так для меня проще.
Так вот, истекая кровью я доставил беглецов в наш лагерь, где благополучно и свалился без памяти от потери крови. Селена меня выходила и с этого момента мы стали жить вместе. Она оказалась магичкой. Когда я выздоровел и немного восстановил свои навыки я подбил ещё с десяток таких же отчаянных воинов и мы совершили несколько вылазок в приграничные районы подконтрольные племенам самиров. Не буду утомлять тебя подробностями, скажу только что нам удалось полностью уничтожить три полевых лагеря и вырубить более сотни этих кочевников. Это позволило сразу нескольким группам истинных беспрепятственно достигнуть наших границ. Потом на переговорах с племенными вождями я поставил условия, что бы ни один отряд их воинов не приближался ближе чем на пять километров к нашей границе. Правда к этому времени мы сами углубились на их территорию километров на тридцать и здорово пощипали их военные отряды. Тогда же я предупредил, что если наши условия не будут приняты, то я вызову подмогу из ста воинов, и мы продолжим опустошать их земли. Дело было в том, что именно эти пять последних километров перед нашей границей проходили по саване, которую мы называем степью. Ровная местность, отсутствие кустов и деревьев позволяло самирам заметить беглецов издалека и не рыскать в их поисках по тропическому лесу....
Когда мы вернулись из своего рейда, меня вызвали к верховному лорду, пожурили, попеняли и вручили перстень лорда исполнителя, а через десять лет я стал смотрителем Стикса, так как травмы рук и глаза уже не позволяли мне как следует владеть оружием и возглавлять отряды из Агриколы на приграничных территориях.
Так что раз в неделю я объезжаю весь город, собираю и разбираю жалобы, вершу правосудие, утверждаю или отменяю приговоры городских судей и занимаюсь всякой ерундой, что мне положено по моим обязанностям. Все это происходит в моем дворце, где некая леди Селена и её дочь ведут мое хозяйство, следят за порядком и обеспечивают мое комфортное пребывание в этом городском доме. При этом все жители Стикса прекрасно знают, кто на самом деле живет в моем дворце, а я в свою очередь закрываю глаза на некоторые вольности в трактовке законов. Правда в последнее время некоторые стали злоупотреблять своим положением и испытывать мое терпение. Видимо опять придется несколько смутьянов приговорить к смертной казни, как это было три года назад. Память у людей оказалась слишком короткой...
В этот раз, видимо под впечатлением произошедшего разговора, мне приснился странный сон, будто это я сражаюсь с самирами и спасаю беглецов. Причем сон так врезался мне в память, что когда я проснулся, я его не забыл и помнил во всех подробностях.