Авгурова поднялась на десяток каменных ступеней и, сама того не зная, преодолела сразу несколько исторических эпох и культурных слоев древней Иудеи, сразу оказавшись в современном Израиле.
Пожилой секъюрити за дверью окинул взглядом Авгурову, жестом приказал открыть сумочку, кивнул - пропуская и здороваясь одновременно.
Авгурова не удивилась. Сотрудники служб безопасности - чаще уже немолодые мужчины с пистолетами за поясами сзади- стояли у входа во все крупные магазины, государственные учреждения, банки.
Она прошла внутрь.
Здесь было умеренно тепло, но без духоты - работал кондиционер. Небольшая очередь располагалась в мягких креслах. Никто не спешил, не комплексовал.
Авгурова взглянула на часы. Ее время было ограничено.
Она прошла вдоль столов. Оказалось, что операции со свободно конвертируемой валютой производятся в другой части офиса.
Там никого не было.
У плакатика "Валюта" симпатичная девица что-то считала на длинных бумажных лентах.
- Экскьюз ми... - начала Авгурова.
Девица внимательно взглянула:
-Говорите по-русски?..- Она кивнула на визитную карточку над столом, которую Авгурова вначале не заметила.
Русскими буквами на карточке было написано:
" Рина Бурштейн".
- Да... - Дальнейшая беседа шла на русском. - Я хотела бы открыть у вас счет.
Авгурова подвинула себе стул.
- Вы - гражданка Израиля?
- Я - туристка из СССР.
Служащая банка не выказала удивления.
- Вы будете класть деньги?
- Нет, мне должны их наднях перевести.
- В какой валюте?
- В долларах.
- Ничего нет проще. Паспорт у вас с собой?
- Вот он. Еще вопрос... Как я смогу распоряжаться своим счетом из заграницы?
Она знала, но предпочла убедиться. Это они обговорили с мужем в Москве.
- Все зависит от вас. Можно по телефону...
Рина Бурштейн оказалась идеальной служащей банковской системы в капстране - безукоризненно вежлива, улыбчива, отстранена, бесстрастна.
- Правда, для этого я должна привыкнуть к вашему голосу.
- Я постараюсь вам несколько раз позвонить.
- О кэй. Вы еще долго пробудете в Израиле?
- Нет, на этой неделе я еду на Кипр. Я позвоню и оттуда.
- О кей!
Процесс заведения банковского счета не занял и пяти минут.
- Распишитесь, пожалуйста... Вот ксеророкопия вашего заграничного паспорта. Это карточка с номером вашего счета. Телефоны... Когда вы ждете деньгми?
- Они должны прийти быстро.
Все было не похоже на отечественную сберкассу. Ни заполнения бланков, ни "суммы прописью"; ни барьера - по одну сторону которого одни комфортно сидят, а по другие ждут, стоя, переминаясь с ноги на ногу...
- Ба-ай...
Простились дружески. Представительный секюьюрити у двери не пошевелился, когда Авгурова прошла мимо. Его интересовали только те, кто входил в банк.
"О кей!"
За дверью встретил все тот же восточный город. Откуда-то издалека донесся знакомый крик осла.
- И-а! И-а! - надрывался длинноухий.
Крик был точно такой же, как если бы это происходило не в Иерусалиме, а где-нибудь в Узбекистане, в Джизаке.
Авгурова часто приезжала туда со своим первым мужем в резиденцию Шарафа Рашидова - благоустроенные коттеджи рядом с бассейном на берегу горной реки. Многие жители Джизака даже и не подозревали о существовании правительственной дачи....
- И-а! И-а!...
Белый иерусалимский камень спускался со стен, лежал под ногами, снова поднимался - уже по другую сторону улицы. В камне зарождались ступени. Они вели к домам. В конце появлялись двери - стеклянные, прикрытые верху другими - металлическими, в виде узорчатых решеток.
За камнем находились офисы, жилье.
Где-то в глубине камня возникали негромкие звуки.
Там звонили телефоны. Цокали каблучки. В палисадниках за узорчатыми решетками красовались длинные тяжелые листья агав, кактусы. Сбоку у дверей висели маленькие почтовые ящички, в которых могли усместиться разве что только стандартные почтовые карточки...