Сейчас эта мразь грозится писать на имя съезда партии. А
это, вы лучше меня знаете, что такое...
Слушали молча.
Игумнов меланхолично чертил однообразные геометрические фигуры в блокноте.
Ражий инспектор ГАИ "МО-14562", Бакланов, в тяжелой кожаной куртке, тоже был здесь как участник задержания убийцы. Он приехал прямо с линии. Сидел насквозь пропахшей гарью, дорогой. Не подымая глаз, жевал свой всегдашний "орбит".
Следровательша развела руками:
- Все жертвы мертвы. Все в земле. Никаких доказательств, ничего, кроме самого первого собственноручного признания обвиняемого. Ничего не остается. Обвинение разваливается на глазах. А тут еще съезд...
Во время съезда жалобы рассматривали без проволочек и, как правило, в пользу жалобщиков.
КПСС работала на свою популярность.
Особенно много просьб поступало из мест заключений.
Убийца-таксист читал газеты, был в курсе всего, к тому же быстро набрался тюремного опыта. От показаний, данных Игумнову сразу же после задержания, он отказался уже на первом допросе у следовательши. Теперь все валил на своего уже мертвого подельника.
- Такая вот обстановка...
Следовательша снова взглянула за окно, потом на часы. Трудно было сказать, что ее беспокоило больше.
" Может утюг забыла выключить?" - думал Игумнов, вычерчивая бесконечные кривые.
Задержание убийцы-таксиста было еще слишком живым в его памяти. Он сидел за рулем патрульной машины, Бакланов рядом связывался по рации с постами ГАИ.
Преступники могли запросто убить Надю. Особенно во время преследования по Кольцевой. Он и Бакланов в любой момент готовы были увидеть сбоку на обочине выброшенное бандитами из машины тело.
- В Генеральной пркуратуре сейчас не будут разбираться, какие он давал показания вначале. Признавался -не признавался... Смотрите, что он пишет сегодня...
Подполковник Картузов - начальник вокзальной милиции - маленький, круглый, напоминавший тугой перекаченный баллон, -надел очки - маленькие, с безцветной оправой. Он стеснялся ими пользоваться.
Лицо в очках сразу стало невыразительным, исчезло проявление самостоятельности, силы. Он поднял одну из бумаг, поднес к глазам.
- Вот...
Начал откуда-то со средины:
- "... Начальник уголовного розыска Игумнов и инспектор ГАИ нагрудный знак "МО-14565" Бакланов сразу после задержания немедленно подвергли меня жестокому избиению, грозили поломать ребра и изнасиловать..."
Картузов отбросил бумагу.
- Да тут, если начнут разбираться, не только в отделе - в Управлении могут головы полететь...
Стало ясно, чью именно голову принесут в жертву съезду.
Бакланов прекратил жевать, однако, промолчал.
- Просто не знаю что делать... - Следовательша прикурила. Не затягиваясь, пыхнула дымком.
- А вы дайте ему очную ставку, - Игумнов не поднял головы - продолжал чертить.
- С кем же? - Она положила сигарету в пепельницу.
- Со сверхсрочником, с мужем этой убитой... Татьяны Зубрун, кажется...
Сверхсрочник - спецназовец, муж одной из убитых, близкий к уголовному миру, поклялся, что не оставит убийцу жены в живых. Имелись агентурные данные, что очень скоро, сразу после дембеля, он попытается перейти на службу в конвойные войска МВД, туда, где будет отбывать наказание убийца его жены. Он передал об этом маляву через знакомых воров в "Матросскую тишину".
Убийца-таксист знал об этом и это было единственным, что по -настоящему могло сереьзно омрачить его будущее.
- В присутствии свехсрочника он бы поджал хвост...
Следовательша удивилась.
- А это еще зачем?
" Ну что можно сказать, если человек не профессионал, не въезжает в ремесло..."
- Да и под каким предлогом провести очную ставку?!
Он пожал плечами:
- Мало ли что можно уточнить?! Например одежду, в которой была убитая... Преступник на первом допросе ее обрисовывал...