— Я сама недавно узнала, — произнесла тихо, но твердо. — И это оказалось… слишком. Я не знала, как тебе сказать.
Да что там, и сейчас не знаю.
— У папаши таких проблем не возникло, — фыркнула сестра, не отрывая взгляда от плитки.
Диран?
Хотя чему я удивляюсь. После его поступка в школе и нашего разговора…
— Не возникло, потому что ему все равно. Но мне не все равно, Танни.
— Неужели? — Она упрямо не поднимала глаз. — С чего бы?
— Потому что для меня важна ты. Твои чувства. Потому что я боялась тебя ранить, понимаешь?
— Броджек позвонила ему и сказала, что ты срываешь меня посреди года и что он должен на тебя повлиять. — Сестра принялась колупать значок с героем комиксов, которые собирала несколько лет назад. От увлечения остался только один — подарок Имери. — Судя по всему, повлиять на тебя он сдрейфил, поэтому позвонил мне. А я сдуру ответила. Потому что так и не сохранила его мобильный в контактах. Говорил, что я должна остаться в школе, потому что у тебя совсем другие приоритеты. И что тебе плевать, даже если я стану драить квартиры богатеньких.
Ну разумеется. А он с радостью воспользовался растерянностью девчонки, чтобы вывалить на нее новость, которую мама просила его сохранить в тайне. Я мысленно пожелала отчиму добровольно сигануть в налий для аккумуляторов. Может, переплавится во что-то более дельное. Хотя вряд ли. Если из него до сих пор ничего путного не получилось, уже не получится.
— И ты поверила?
— Поверила, потому что… — Танни вскинула голову. — Ты ведь одна из них, Леа? Поэтому ты встречаешься с правящим.
Ну что за…
— А об этом ты как догадалась?
— Как-как… Иртханы не встречаются с людьми. Я имею в виду, не сопровождают их до дома. И вообще… Просто раньше я думала, что дело в твоем папаше.
М-да. Сестра у меня, оказывается, очень наблюдательная.
— Для меня это ничего не меняет.
— Уверена? — Она усмехнулась. — Ты действительно хочешь, чтобы я жила с тобой? Просто человек рядом с такой, как ты?
Загрохотал поезд, принося с собой волну затхлой сырости из тоннеля.
— Мама всегда выходила из последней двери последнего вагона, — сказала я, чтобы разорвать молчание. — Прямо напротив нас.
Сестра неверяще взглянула на меня.
— Ты так поняла, где меня искать?
Кивнула.
— А что ты помнишь еще?
Ее слова слились с грохотом синхронно раскрывшихся дверей и шумом устремившихся на станцию и в вагоны людских потоков.
— Многое. Помню, как мы ходили выбирать подарок на ее день рождения и ты расстроилась, потому что наших карманных денег за полгода не хватило на сумочку, которая нам понравилась.
— Поэтому мы купили шляпку, — фыркнула Танни.
Мама носила эту шляпку, хотя к тому времени они уже выходили из моды и у нее не было решительно ни одного подходящего под нее платья. Носила, пока края совсем не обтрепались, но даже тогда она ее не выкинула.
— Она стоила ровно столько, что еще осталось на замороженный крем в стаканчике. И ты жаловалась, что я ем быстрее, поэтому тебе достанется меньше.
— Ты действительно ела быстрее, — хмыкнула сестра и обхватила себя руками.
— Мама больше не придет, Танни, — повторила свои же слова, не позволяя ей снова закрыться. — Но я здесь. Я приду всегда. Я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Потому что я твоя сестра, и это тоже навсегда.
Танни моргнула. Фиолетовые глаза, один в один мамины, стали еще больше, а потом губы у нее задрожали. Она поспешно отвернулась. Пожалуй, слишком поспешно, рюкзак с глухим стуком свалился на пол. Сестра потянулась, чтобы его поднять, под дрожащими ресницами сверкнули непролитые слезы.
— Эй, — прошептала тихо. — Я люблю тебя.
А потом мягко притянула ее к себе, позволяя уткнуться лицом в куртку и глядя поверх растрепанных разноцветных прядей на растекающиеся по станции людские потоки. Танни плакала мне в плечо тихо, вздрагивая всем телом, я же все крепче сжимала ее в объятиях, осторожно гладила по голове. Почему никто не говорил, что быть иртханессой — это чувствовать так… проникновенно. Яростно. До глубины сердца, до сбивающегося дыхания.
Будь то отчаяние или…
Нежность, переходящая в светлую радость.
— Хорошо, — прошептала во вздрагивающую макушку. — Все будет хорошо.
Так мы и сидели, позабыв обо всем. До тех пор, пока тихие всхлипы не сошли на нет, а с противоположной стороны не загрохотал очередной поезд.
— Леа… — Танни икнула и судорожно выдохнула мне в шарф.
Осторожно отстранилась, словно смутилась минутной слабости.
— Что?
Она подняла глаза, поспешно вытирая их рукавом.
— Это ведь ты заставила Мика скакать без штанов?
Разумеется, ей уже донесли, что Мик припустил по стадиону именно после нашего разговора. Глупо было надеяться, что она не узнает. Даже при условии, что Танни почти не общалась с одноклассниками, эта история наверняка прогремела на всю школу. Ну и пусть. Несмотря на то что благодаря случившемуся я обзавелась таэрран, ни на минуту не пожалела о содеянном. Пусть Лодингер на своей шкуре испытает всю прелесть высокого звания «голозадый скакун».
— Да, — призналась честно.
— Как? — Глаза ее по-прежнему блестели, но теперь уже не только от слез. — Ты что-то ему сказала или…
Ну все, если в ход вступило здоровое подростковое любопытство, значит, можно спокойно выдохнуть. Хотя бы на время.
— Или.
Танни закусила губу, взволнованно глядя на меня.
— Ты… то есть все это время… слушай, а что ты вообще умеешь?
Так, а вот это лишнее.
— Поговорим об этом позже.
Сестра разочарованно вздохнула.
— Позже так позже. А что мы будем делать сейчас?
— Поедем домой и выберем тебе новую школу.
Танни фыркнула и закатила глаза.
— Почему я не сомневалась, что этот вопрос не заставит себя ждать?
— А вечером отправимся в торговый центр за купальниками. Как ты смотришь на то, чтобы устроить себе небольшие каникулы?
Решила закрыть тему сразу, пока сестра не успела опомниться.
— Каникулы?
— Да. Пара денечков отдыха на Зингспридском побережье нам не помешает.
Глаза ее загорелись.
— Зингсприд? — Танни вскочила так резко, что я едва успела подхватить рюкзак, чтобы он снова не кувыркнулся. — Погоди-ка… Ты едешь знакомиться с семьей?
Вот теперь икнулось мне.
— С чего бы?
— Ты ведь знаешь, кто твои родители? Или ты уже с ними встречалась?
— Нет.
— Но…
— Моя семья не особо жаждет меня видеть.
Сама не знаю, зачем это сказала. Не собиралась ведь, слова просто вырвались сами. И я рассказала ей все, начиная со вспышки на юбилее и заканчивая тем, что удалось узнать в Рагране. Рассказала, избегая подробностей, с упором на свое происхождение, а не на магию. О том, что в прошлом моя настоящая мама была вынуждена бежать в другую страну, что все документы, связанные с ее жизнью, по чьей-то милости были уничтожены и нужно проводить расследование, чтобы выяснить, кто я на самом деле. Танни слушала, не перебивая, слезы высохли окончательно. Странно, но говорить об этом с сестрой было легко. Я чувствовала, словно внутри трескается панцирь так долго сковывающего меня напряжения.
Даже удивительно, как спокойно стало на душе после этого разговора.
Впервые за все время после ужина в Скай Стрим.
— Вот же наблы, — подвела итог Танни, когда я замолчала. — Не переживай, Рэйнар точно их найдет.
Мне икнулось второй раз.
Говорить о Рэйнаре я сейчас точно была не готова, равно как и о том, что поисками родителей теперь намерена заняться сама. Поэтому поспешно поднялась.
— Поехали домой.
Танни взяла у меня рюкзак, и мы направились к эскалатору.
— А он что, постоянно за тобой таскается? — Сестра кивнула на сопровождение.
— Это временно.
— Потому что ты с Рэйнаром, и у вас все серьезно?
— Танни!
— Ладно, молчу.
Молчала она недолго, до выхода из подземки.