Я рассказал все это дону Хуану, но он не проявил интереса и только призвал меня не поддаваться ментальному и физическому страху.
Моевспоминание было таким реальным, как если бы я вновь пережил этот эпизод. Дон Хуан сохранял спокойствие. Он даже не смотрел в мою сторону. Я чувствовал оцепенение. Оно проходило медленно.
Я только мог повторить то же, что всегда говорил дону Хуану, когдавспоминал событие, не включенное в линейную последовательность.
– Как это может быть, дон Хуан? Как я мог забыть все это?
И он вновь подтвердил, что так же бывало и с ним.
– Механизм такого родавспоминания не имеет ничего общего с обычной памятью, – сказал дон Хуан. – Он связан с перемещениемточки сборки.
Он заявил, что хотя я обладаю полным знанием о том, что такоенамерение, однако еще не могу распоряжаться этим знанием. Знать, что такоенамерение, – означает, что обладающий этим знанием в любое время может объяснить свое знание или воспользоваться им. Нагваль в силу своего положения обязан распоряжаться своим знанием именно таким образом.
– Что тывспомнил! — спросил он меня.
– Тот первый случай, когда ты рассказывал мне очетырех настроениях сталкинга, – сказал я.
Какой-то необъяснимый в понятиях моего обычного восприятия мира процесс освободил воспоминания, которых за минуту до того не существовало. И явспомнил последовательность событий, которые произошли много лет назад.
Когда я уезжал из дома дона Хуана в Соноре, он попросил меня встретиться с ним на следующий день около полудня на границе США в Ногалесе, штат Аризона, на автобусной остановке Грейхаунд.
Я приехал на час раньше, но он уже стоял там. Я приветствовал его. Не отвечая, он поспешно оттолкнул меня в сторону и прошептал, чтобы я вытащил руки из карманов. Я был ошарашен. Не дав мне опомниться, он сказал, что у меня расстегнулась ширинка, постыдно демонстрируя мое сексуальное возбуждение.
Скорость, с которой я бросился застегиваться, была феноменальной. К тому времени, когда я понял, что это была всего лишь грубая шутка, мы уже были на улице. Дон Хуан смеялся, довольно ощутимо похлопывая меня по спине, словно он был в восторге от своей шутки. Внезапно я обнаружил себя в состоянии повышенного осознания.
Мы зашли в кафе и сели. Мой ум был настолько ясным, что мне хотелось смотреть на все,видеть суть вещей.
– Не растрачивай энергию, – велел дон Хуан строгим голосом. – Я привел тебя сюда, чтобы выяснить, сможешь ли ты есть, когда твояточка сборки сдвинута. Не пытайся сделать больше, чем это.
Но вдруг за столик напротив меня сел какой-то человек, и все мое внимание оказалось прикованным к нему.
– Повращай глазами, – велел дон Хуан. – Не смотри на этого человека.
Но перестать смотреть на него было выше моих сил. Я почувствовал, что требования дона Хуана меня раздражают.
– Что тывидишь! – услышал я вопрос дона Хуана. Явидел светящийся кокон, являющий собой прозрачные крылья, которые были обернуты поверх собственно кокона. Крылья развернулись, затрепетали на мгновение, остановились, упали, на их месте появились новые крылья, и весь процесс повторился снова.
Дон Хуан развернул меня вместе со стулом лицом к стене.
– Это растрата, – сказал он после того, как я рассказал ему о том, чтовидел. – Ты исчерпал почти всю свою энергию. Сдерживай себя. Воину необходим фокус. На кой черт ему крылья на светящемся коконе?
Он сказал, что повышенное осознание похоже на трамплин. Из него можно совершать прыжок в бесконечность. Он подчеркивал снова и снова, что, когдаточка сборки оказывается смещенной, она затем либо возвращается в положение, очень близкое к прежнему, либо продолжает двигаться в бесконечность.
– Люди не подозревают о странной силе, которую несут в себе, – продолжал он.