— Посмотри. Мишель, тот, кто писал это, знал, что тебе придется возрождаться, — прошептала Орианна. Она услышала наши голоса и пришла узнать, в чем дело.
— Да, кажется, ты права. Все, что со мной случилось, пока совпадает с манускриптом и дает указание на дальнейшие действия.
— Значит, следующим шагом будет Греция и храм Деметры, — заключил вернувшийся вслед за Тибальдом Тьери.
— Или острова Тристан-да-Кунья, — добавил я.
— Почему?! — удивленно воскликнул Тибальд.
— Потому, что там тоже есть знак «Черного дракона». Я все время думал об этом. Зачем понадобилось Лорду высекать этот знак в своем убежище? Да и сама его пещера уж очень напоминает подземелье Тьёдвальда под замком Моро Драг. Мы с Орианной не нашли никакого упоминания об этом в записях Лорда, но он же не все записывал. Откуда маломощному калеке было узнать об этих островах? Как он смог найти к ним дорогу? Как он смог вырубить в граните пещеры, причем не малых размеров? Все это говорит о том, что он узнал об их существовании еще у себя на родине, в Норвегии.
— Итак, мы отправляемся на острова, хотя это нам совсем не по пути, затем в Грецию, — подвел итог Тьери. — Только нужно еще отыскать этот храм Деметры.
— Я думаю, что это будет не сложно и мы быстро его отыщем, — сказала Орианна, задумчиво глядя на карту.
— Мы? Ты что, собралась с нами? — возмутился Тибо. — Не женское это дело — плавать по морям.
— Ну, вот опять, ты же обещал, что когда вернется Мишель, я буду вам помогать. Мишель, прошу, хотя бы ты заступись за меня. Я не могу больше сидеть на этом острове, он мне надоел!
Я не видел причины отказать Орианне. За все время, пока я был на острове, между нами не было никаких неловких случайностей. Я понял, что она простила меня, что между нами ничего не может быть, и был спокоен на этот счет. Поэтому, чтобы не нанести ей еще одну обиду, я сказал:
— Тибальд, мне кажется, что Орианне здесь действительно скучно. Почему бы нам не взять ее с собой? Тем более, что она уже показала свою храбрость и знания. Я помню ее сражение с вампирами де Дожье.
— Ваше право, месье, как вам будет угодно, — проворчал Тибо. — Но вы же знаете: женщина на корабле …
— К счастью, Тибальд, к счастью, — закончила за него Орианна и, напевая, выпорхнула из библиотеки.
Ночью, когда все разошлись по своим покоям, я вышел на балкон и, усевшись на его перила, смотрел на гладь бухты. Высокие волны океана не могли проникнуть в нашу тихую гавань, разбиваясь о рифы и скалы, преграждавшие им путь. Полная луна большим оранжево-желтым шаром висела низко над землей. Черные отроги скал, выступавшие из воды, были отчетливо видны в ее свете. Неожиданно на самой верхушке одного из утесов показалась стройная фигурка обнаженной девушки. Я не успел опомниться, увидел как она, подняв руки, изогнулась и бросилась в воду. Ее падение казалось вечным и мгновенным. С тихим всплеском тело вошло в воду. Я смотрел на поверхность воды, стараясь угадать, где вынырнет Орианна. Но ее нигде не было видно. Соскочив с балкона на пологий склон горы, я стал спускаться к морю. Непонятное и неожиданное влечение заставило меня сделать это. Мне вдруг непреодолимо захотелось оказаться рядом с Орианной. Я не смог бы сейчас объяснить, что произошло, почему, не помня себя, поддался странному порыву. Я остановился, приходя в себя, и вдруг услышал тихий смех.
— А подсматривать нехорошо, — вымолвила Орианна певучим голоском. Она стояла на небольшом выступе скалы, почти рядом со мной, и полотенцем вытирала волосы. На ней было шелковое платье, которое плотно облегало ее мокрое тело, но Орианна смотрела на меня без тени смущения.
— Прости, это было неожиданно, … и я испугался: ты долго не выныривала, — сконфуженно пробормотал я, понимая всю нелепость своего положения.
— Ты испугался за меня? Но я же вампир — я не могу утонуть, — полуудивленно-полунасмешливо воскликнула Орианна.
— Я все время забываю об этом, когда речь идет о девушках, — улыбнулся я ей. — Мужчина должен заботиться о женщине.
— Не стоит, я хорошо плаваю, — Орианна свернула полотенце и бросила на камень. — Скажи, это страшно — возрождаться? — Она села и впервые прямо посмотрела мне в глаза.
— Это страшно и прекрасно одновременно. Я, пожалуй, не смогу подобрать слов, чтобы описать все чувства, которые испытывал в тот момент, — сказал я задумчиво, вспоминая пережитое.
— Но ты видел Кали, прародительницу вампиров. Какая она?
— Ужасная и прекрасная, сильная и слабая, смелая и робкая — все вместе, в одно время. Она переменчива, как ветер, и нерушима, как земная твердь. Я не знаю, как объяснить тебе свои чувства и ощущения.
— Я видела тебя несколько раз … после того, как ты ушел. Ты был как каменный. Лицо, застывшее, как маска. Глаза пустые и жестокие. Это страшно, Мишель, даже если смотреть со стороны.
— Тибальд говорил, что вы не следили за мной, — я сел поодаль, стараясь не обращать внимания на наряд Орианны.
— Он не знает этого. Я сама нашла тебя. Я не могла поверить в то, что ты потерял способность чувствовать.
Я молчал, не зная, что ответить ей.
— Ты не думай, я больше не повторю своей ошибки, Мишель. Что было, то прошло. Но мы близки своим прошлым и, значит, надежные и верные друзья, а друзья не бросают друга в беде, — добавила Орианна.
Она постаралась сказать это весело и непринужденно, но у нее получилось плохо. Я понял, что она все еще любит меня. От этого стало неловко и в то же время хорошо. Мне было трудно разобраться в своих чувствах: я знал, что никогда не смогу дать ей любви, и все же было приятно от мысли, что я ей дорог. Физическое влечение, которое все еще владело мной, тоже добавляло неопределенности. Противоречивые чувства смешались, и я мочал, стараясь разобраться в себе. Орианна, обхватив руками колени, застыла рядом. Мы смотрели на волны, на поднявшуюся ввысь луну — она стала меньше и плыла над океаном серебряным шаром.
— Я не знаю, что я чувствую к тебе, Орианна, но это больше, чем дружба … и в то же время это не любовь. Ты дорога мне и я не хочу вновь потерять тебя и, тем более, быть причиной твоей душевной боли, — прошептал я через некоторое время.
— Спасибо, ты всегда мог утешить меня, — засмеялась тихонько Орианна, — и никогда не оставлять места надежде. Но это, по крайней мере, честно, — добавила она.
* * *Наш отъезд был назначен на середину мая. Тьери с матросами Полем и Луисом занимались «Санта Дианой» проверяя все, до самых мелких деталей.
Тибо, Орианна и я еще раз перебирали документы и карты, чтобы быть до конца уверенными в том, что ничего не упущено. Незадолго до отъезда в библиотеку, постучавшись, вошла Эйира.
— Господин, позвольте мне провести над вами обряд, — поклонившись, попросила она. — Я смогу поставить хорошую защиту. Вы сильны физически, но помощь духов не помешает.
— Эйира, ты же знаешь, что рядом со мной будет Иша, он мой защитник, — бросил я недовольно. Мне не хотелось участвовать в ее шаманских ритуалах.
— Иша молод, господин, он еще недостаточно силен, а мой обряд укрепит его и вас, — настаивала мамбо.
— В самом деле, Мишель, дополнительная защита никогда не помешает, — вмешалась Орианна.
Я раздраженно посмотрел на нее, но она улыбнулась невинной одобряющей улыбкой.
— Что еще за обряд? Надеюсь, ты не собираешься тревожить его проделками с душой и все такое? — грозно спросил Тибальд.
— Нет, господин Тибальд, я никогда бы не посягнула на это. Мой обряд позволит привлечь добрых духов и сделает господина Мишеля неуязвимым для черной магии. Вы все можете принять участие в ритуале, это только усилит его действие.
— Тогда другое дело. Хорошая защита — это то, что надо, — одобрительно кивнул он.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться.
Поздно вечером мы собрались в лесу на небольшой поляне, находящейся неподалеку от замка.
Эйира, Эш и ее муж уже были на месте. Вместе с ними на церемонию пришли все слуги-негры, жившие в замке. Они были одеты в национальные костюмы, их лица покрывали замысловатые рисунки, нанесенные белой краской, что делало их устрашающими. Посредине поляны выделялось черное от выжженной травы пространство. В его центре был воткнут длинный шест. Рядом разведен костер. На небольшом столике стояли белые свечи, кувшины и медные миски, лежали кости, черепа нескольких животных. Посреди находилась тряпичная кукла, у нее были волосы из срезанного с моей головы локона, и одежда похожая на мою, сшитая из моей старой куртки. Неподалеку к дереву был привязан дикий кабан.