– Гостиница «Центральная», – Маципура кашлянул в кулак. – Еще год назад там хозяйничали ребята Подгорного. Но Подгорный загремел, а толкового наследника не оставил.
– Словом, вы воспользовались моментом.
– Почему бы и нет? Времечко подвалило подходящее, вот мы и стали рассаживать своих людей. То есть не сразу, конечно. Сначала они выплачивали нам проценты, а уж потом после открытия казино согласились на половинную долю. Все шло хорошо, фактически гостиница уже принадлежала нам, и тогда Лесник выставил этим парням ультиматум: либо работать в общей упряжке, либо убираться к чертям.
– И они заартачились…
– Нет, – Маципура удивленно вскинул голову. – Согласились. А что им было еще делать? 0ни понимали, что сила на нашей стороне. Лучше крыши не придумаешь.
– И тем не менее что-то произошло?
– Первое самоубийство… Это был Клоп, он занимался девочками. Почему он так поступил – совершенно неясно. Видите ли… У Клопа всегда все ладилось. И с клиентурой, и с девочками. 0н и с гостиничным персоналом сошелся довольно быстро: принял журнальные записи, распределил роли. А через пару дней его нашли в запертой ванной с перерезанными венами.
– Ванная была заперта изнутри?
– Само собой, изнутри. Ребятам пришлось взламывать дверь. Но это было только начало. Чуть позже исчезли двое его подручных. Сначала один, потом другой…
– 0ни пробовали замещать Клопа?
– Ну, в общем да.
– А почему не допустить возможность того, что ребята Подгорного обиделись на вас? Как ни крути, гостиница принадлежала все-таки им.
– Не думаю, – Маципура покачал головой. – Они были рады уже и тому, что их оставили у кормушки. Скажем, Мамонт – тот и церемониться бы с ними не стал, а Лесник – мужик не такой. Ценит профессионалов.
– Значит, говоришь, ценит? – Александр задумчиво обернулся к окну. Справа и слева мелькали стриженные под колобок деревья, какой-то прохожий, голосуя, поднял руку; в пальцах его был зажат червонец. – Словом, ребят Подгорного вы даже не проверяли…
– Почему же? Проверяли. И Мамонт с ними беседовал. Но они клянутся, что не знают чьих это рук дело.
– И вы им поверили?
– Сначала не очень. Но когда на место главного администратора, то самое, которое занимал Клоп, назначили какого-то Чолхана, мы сообразили, что во всех историях замешана третья сторона.
– А Чолхан, стало быть, не ваш человек?
Маципура энергично замотал головой.
– Его вообще никто не знает. Вроде бы он даже приезжий и сам поселился в этой гостинице. Каким образом и кто его назначил известно одному дьяволу. Вся документация проходила через наши руки, и все-таки он стал администратором.
– Может быть, звонок сверху?
– Кто его знает?… Может, и так. Лесник раскручивал этот вопрос через исполкомы, но так и не сумел ни до чего докопаться. Все кругом либо запуганы, либо сами ни в чем не уверены. Стали неожиданно пропадать бумаги, до которых сто лет никому не было дела.
– А люди?
– И люди тоже, – Маципура вздохнул. – Кое-кто пытался следить за гостиницей, но нас обскакали и тут. С ребятами происходила какая-то чушь, а самые ретивые и вовсе пропадали. Лесник рвал и метал…
– Минутку! Что значит – пропадали? И какая чушь с ними происходила?
– Разное… То ваши наезжали с каким-то штрафами, у одного обморок приключился, а второй провалился в канализационный колодец. А исчезали и того проще – уходили и не возвращались. Никто о них больше ничего не слышал, хотя мы перерыли весь город.
– А вмешательства спецслужб вы не допускали?
– Навряд ли… То есть я думаю, что это не они. КГБ действуют по-иному, без тумана, а тут… Мы ведь намеревались переговорить с Чолханом, но все получилось так странно.
– Странно?
Маципура в замешательстве провел пальцами по волосам.
– Видите ли… Это уже скорее какой-то гипноз. После того, что произошло, мы отправились с помощником Лесника на переговоры. Стало быть, с этим самым Чолханом. А он уже тогда значился главным администратором гостиницы. Вот мы и решили его навестить. Я и Поль Старший.
– Поль Старший? Кто это?
– Служба безопасности Лесника, – Маципура хмыкнул. – Теперь уже бывшая служба безопасности… Словом, когда надо было поговорить жестко и по делу, Лесник посылал его.
– Вам было поручено убрать управляющего?
Побагровев, Маципура полез в карман за платком.
– Предвидеть заранее как обернется разговор мы, понятно, не могли. Все зависело от того, что нам ответят.
– И что же вам ответили?
– Ничего. Абсолютно ничего, хотя беседа состоялась. Этот тип принял нас радушно, даже угостил пивом и импортными сигарами. Но самое шальное, что мы и словечком не упомянули о деле, с которым пришли. Поль Старший рассказывал о поездках за рубеж, о каких-то пошивных ателье и даже демонстрировал пиджак, который по его словам обошелся ему чуть ли не в две косых.
– А вы?
– Я?… – Александру показалось, что Маципура что-то лихорадочно старается придумать. – Я в общем не особенно там болтал. Цоя тогда с нами не отправили, так что мое дело было обеспечивать охрану – и не более того.
– И все-таки в конце концов разговорили и вас, верно?
Маципура не знал куда деть глаза.
– Так, о чем вы там рассказывали?
– О рыбалке, – Маципура захрустел стиснутыми кулаками. Видно было, что ему тягостно вспоминать о той встрече. – Иногда я действительно балуюсь рыбной ловлей. Ну а Чолхан каким-то образом об этом пронюхал. Ну, и начал, стервец, подкатывать: где и что клюет, какую приманку лучше использовать и так далее.
– Словом, беседа получилась содержательной, – Александр кивнул. – Чем же все завершилось?
– Тем, что мы встали и ушли. То есть, перед этим мы, конечно, попрощались, но никто из нас так и не вспомнил о цели визита. Я же говорю! Это был натуральный гипноз!
– Где теперь Поль Старший?
– Не знаю. То ли на Кавказе, то ли в Крыму. После этих чертовых гостей у него что-то случилось. Какое-то нервное расстройство. Я видел, как он плакал в кабинете у хозяина. Целовал руку Регине, умолял отпустить на пару месяцев.
– Регина это?…
– Подружка хозяина. Лесник прислушивается к ее советам, и кое-кто из наших предпочитает обращаться прямо к ней.
– Ясно… Ну а что удалось узнать об этом Чолхане?
Маципура сдержанно пожал плечами. Как выяснилось, узнать удалось немного. Чолхан Марат Каримович оказался уроженцем города Котласа, преподавал физику и математику. Семьи гость из Котласа не имел, по паспорту значился русским, хотя и имя, и внешность говорили несколько об ином. Маципура также сообщил, что учителю сорок девять лет от роду и что в недавнем прошлом он награждался степенью учителя-методиста, а в настоящее время находится в отпуске без содержания и назад его ожидают никак не раньше следующего месяца.
– Не густо, – Александр поджал губы. – Впрочем, справки мы о нем наведем, это проще простого. Проблема в другом. Судя по вашему рассказу, к этому гипнотизеру не подступишься.
– Не то чтобы не подступишься, но… Словом, будет лучше, если вы побеседуете с ним лично. Я же видел, как вы меня слушали. И видел, какими глазами смотрели наши ребята на Поля Старшего. Я не дурак и понимаю, что подобные вещи на веру не принимаются.
– Но о чем я буду беседовать с вашим администратором?
– О чем угодно. Главное, что у вас сложится впечатление. Одно дело – мы, и совсем другое – прокуратура.
– Сейчас я не представляю ни следственные органы, ни прокуратуру.
– Неважно. Вы свежий человек и обязательно что-нибудь приметите.
– Да уж…
– О тылах можете не беспокоиться, мы вас прикроем.
Это произнес сидевший впереди кореец. За всю дорогу он заговорил впервые, и оттого сказанное прозвучало весомо.
– Польщен и почти успокоен, – Александр покосился на его коротко стриженный затылок. – А если ничего не получится? Если ваш Чолхан покажется мне добрым и симпатичным?
– Тем лучше. Тогда следом за вами зайдем мы, и диалог наконец-то состоится.