Короче, я в Сарае. На нашей базе, главной стратегической позиции и ... Я типа дома.
И еще одно приятное открытие - моя правая рука накрепко примотана цепью к чугунной батарее. Без фанатизма, но реально накрепко. Цепь замкнута нехилым навесным замком.
- Ну что, Егорка, не врубаешься пока? - снова склонился надо мной Борода. - Ладно, тогда быстро ввожу в курс событий. Ты, я, он и даже он, - кивок куда-то за мою спину, - Короче все мы - сотрудники спецназа ГРУ Российской федерации. Профессионалы, бля. Жопами головы неприятелю умеем откручивать. Находимся на особо секретном задании в самом сердце вражеского Пиндостана. В нашу задачу входит...
- Хорош гнать, Бородатый, - смог прохрипеть я, не оценив этого искрометного юмора.
- Смотри, а наша принцесса то уже соображает! Да грубит к тому же. Что, Егорка, Урода завалил - сразу борзый стал? На хрена только бальзам на тебя тратили, Бэтмен хренов!
- Извини, - пробормотал я. - После Урода ничего не помню. Что было-то?
- А спасли мы задницу твою дурную, причем второй раз уже. Херня какая-то тебе голову открутить пыталась, а мы не дали. Так что, должок твой удвоился.
Точно! Одеяло, там на подъезде. Вот почему, видимо, шея так горит...
- А как вы... Как там?..
- Как мы там оказались? - Борода заржал. - Следили за тобой, балбесом. Дядя Миша еще давно подметил, что ты жрачку не доедаешь, а ныкаешь куда-то, порох собираешь, дергаешься... Правда ты всегда дергаешься, но тут прям подскакивал. Че мы слепые что ли? Сашка́ же ты перед смертью пытался выходить? Вот мы пошушукались и решили, что он тебе перед тем, как откинуться, некую страшную тайну открыл, он же тут самый опытный считался, много чего знал. И гадали мы, что же это за секрет такой неимоверный, что наш тихий Егорка, который на улицу нос боится высунуть, сам, один, не сказав ни слова товарищам, о чем, кстати мы еще потолкуем с тобой, пошел на ночь глядя, со стволом наперевес? Сашок уже не расскажет, ты шухеришься, и решили мы с Лешим и дядей Мишей тебя пропасти. Во-первых, на тебя, дурака, посмотреть, как ты по Городу пойдешь интересно было, а во-вторых, хрен его знает, может Сашок тебя на клад какой навел, так и нам бы что-нибудь упало. Вобщем, шли метрах в ста, спиной твоей любовались. А ты, кстати, неплохо поначалу двигался, четко...
- Профессионально, - совершенно серьезным голосом вставил Леший.
- Во-во! Тихий-тихим, а слушал, видать, умных людей, на ус наматывал. Только с Уродом ты, конечно, лоханулся. Мы-то его минуты за две до тебя заметили, можно было еще ускакать. А ты даже не дернулся, только когда почти на очку вышел, его спалил и в тот угол зашухерился. А мы напротив, на набережной, в старом павильоне засели и гадали - то ли свалить, то ли тебя пристрелить, а потом свалить, но ты уж больно смешно там сидел, как будто на проводе оголенном. А Урод по ходу сначала нас учуял, к нам он двигался, но ты там или пернул, или хрюкнул, не знаю, короче... Но завалил ты его - просто загляденье. Верх хладнокровия! Мы аж охренели все... А потом, смотрим, из окна над подъездом слизь какая-то вытекла, типа медузы что ли, я такой раньше не видел, и на тебя, болезного, прыгнула. Ну, тут уж что делать - спасать героя надо, все-таки подвиг совершил! Подбежали отодрали ее от тебя, ты кстати лицом-то уже синеть начал, и сожгли. Точнее, пытались сжечь. Не горит она толком, сама горячая, вон Леший без перчаток был, тоже руки обжег. Уползла она в подъезд, вобщем. Мы за ней не полезли, не хрен туда соваться, тебя за руки - за ноги и бежать. Еле добежали до Коробки, да-да не пялься так, у нас свои секреты есть, там ночь переждали, а с утреца тебя сюда, в Сарай, в отчий дом, доставили.
- Спасибо, мужики...- попытался простонать я.
- А ты здесь почти сутки валялся, - продолжал Борода, - Леший тебя какой-то дрянью мазал, а когда не помогло, пришлось бальзам тратить. Так что помни, Егорка, помни, кто тебя, дурака, второй раз из-под молотков вытащил. А забудешь, на шею свою в зеркало глянь, на тебя как будто ошейник из кипятка надевали.
- А я догадываюсь, что это за хрень была, - раздался сиплый голос, и в круге света появился дядя Миша - парнишка лет девятнадцати, худой, но жилистый и широкоплечий. - Помнишь, Борода, мертвяка без головы нашли? Ему по шее будто лазером каким прошлись. И тоже прямо около дома валялся. По ходу эта слизь то и была, может она чисто мозгами питается...
- Баранами она питается! - оборвал его Борода уже другим серьезным, злым голосом. Всю шутливость его, как рукой сняло.
- Баранами, которых кормишь, спасаешь, жизни учишь, а они, вместо благодарности, крысятничают и втихаря лезут куда-то зачем-то. А ну колись, Егорка, куда шел? Колись, сука, тут щас все твое бытие на кону!
Все трое склонились надо мной, сурово и пристально гладя прямо в глаза. Все трое ждали ответа. И от этого ответа напрямую зависела моя жизнь.
Я зажмурился. Мне было стыдно перед этими людьми, но я сделал то, что сделал, точнее попытался, и по-другому поступить я не мог. Надо говорить правду, а там будь, что будет.
- Короче... Сашок, когда уже совсем плохой стал, еле говорил, рассказал, что можно отсюда вернуться. Можно. Ему кто-то говорил, я имя не запомнил, но он его уважал. Ну я и подумал, раз уж Сашок тому мужику поверил, значит правда...
Я замолчал, задохнувшись. Горящее горло с трудом позволяло долго разговаривать.
- Дальше, - хмуро процедил Борода.
-Вобщем, надо добраться до своего дома... То есть не сюда в Сарай прийти, а в настоящий свой дом, где ты жил Там, Тогда... И переночевать. Точнее уснуть. А проснешься уже дома... Ну то есть Там...- я снова замолчал, жадно хватая ртом воздух. На этот раз никто не перебивал, все терпеливо ждали.
- Сашок сказал, что он бы сам давно вернулся, но его дома здесь нет. Ну, тут же все немножко не так... Он жил где-то около Спутника, далеко идти, но он с какой-то высотки в бинокль смотрел и понял, что точно нет его дома. А твой, говорит, по любому стоит, потому что Речвокзал вообще не изменился, в смысле ничего не исчезло. А я же там рядом жил... Ну вот и решил попробовать. Поверил. Вам не сказал, потому что, знал - не отпустите... Простите, мужики. Не мог я по-другому... И... Спасибо вам еще раз...
Наступила тишина. Все трое все также серьезно смотрели на меня.
Первым не выдержал Леший. Открыл щербатый рот и дико с подвизгиванием заржал, потом подключился Борода, загромыхал, запрокинув голову, а потом и дядя Миша присоединил свой гогот к остальным. А я лежал с закрытыми глазами и чувствовал, как по раскаленным щекам текут холодные горькие слезы, чувствовал, как обрывается где-то в груди последняя тонкая-тонкая ниточка, связывавшая меня с Родным домом. Ниточка, которая называлась - надежда.
Смеялись они долго. Очень долго. Потом вытирали слезы и, охая, держась за животы, повторяли фразы из моего рассказа, и снова начинали ржать. Наконец успокоились. Помолчали.
- Ну что, верите ему? - серьезно спросил Борода.
- Я верю. - ответил Леший. - Он только поэтому и решился выползти, домой хочет.
Дядя Миша просто кивнул.
Борода вздохнул, поднес свое лицо к моему, так что я чувствовал его несвежее дыхание, и тихо, серьезно сказал:
- Ну и баран же ты, Егорка! А Сашок тоже - красавец, пошутил напоследок. А может совсем уже бредил... Не вернешься ты никогда, Егор. Ни я, ни они, никто не вернется. Не знаю, почему, за что мы здесь, но отсюда только один путь, и вчера ты им чуть было не воспользовался, если бы не мы. Забудь прошлое. Полностью. Отрежь, оторви, выбрось. Того мира нет и никогда не было. Есть только этот... Мир... Прими его. Только так ты здесь выживешь. А будешь помнить и надеяться - недолго протянешь. Понял?
Я молча кивнул. Сил говорить не было. Не было сил жить.
- Ну вот и хорошо, что понял, - сказал Борода, резко развернулся и пошел к своей лежанке. - Больше объяснять не буду.