– Пуштун? – воскликнул Тимохин.
– Он самый!
– Создается впечатление, что в Афганистане не проходит ничего серьезного, о чем не был бы осведомлен наш афганский друг.
Феофанов улыбнулся:
– Сейчас ты называешь его другом, а когда-то не доверял ему!
– Имел на это все основания. Сейчас другое дело: мы отработали с Пуштуном операцию «Охота», и он доказал свою надежность и высочайший профессионализм разведчика.
– Это хорошо, так как скорее всего вам вновь придется вместе работать в Афганистане.
– Вы выйдете на него во время вечернего сеанса связи?
Феофанов отрицательно покачал головой:
– Нет. Пуштуну уже передали, что необходим экстренный сеанс. И он должен связаться со мной, как только получит такую возможность.
Александр поинтересовался:
– Чем закончилась его авантюра со столкновением Тургая и Наджиба?
– У Пуштуна все получилось. Хизаят Тургай, получив приказ руководства движения «Талибан» на ликвидацию отрядов Абадзе и Джумы Наджиба, выдвинул свои войска к базам последних. Бой продолжался долго – все же и Буриши, и Гудли были неплохо укреплены, и у Джумы имелись достаточные для обороны силы, – но отряду Тургая удалось сломить сопротивление банд Наджиба. Впрочем, Джума не стал дожидаться разгрома и с отрядом верных ему людей отступил в горы, где и растворился. Заявление МИД России, подтвердившее проведение нашими спецподразделениями операции по освобождению граждан, насильно перемещенных в Афганистан, вывело Пуштуна из-под удара. И сейчас он служит в штабе Тургая.
– Вот как? Молодец Пуштун. Но вы сказали, нам вновь предстоит работать вместе с ним. Это, как я понимаю, в случае, если члены экипажа остались живы и их надо вытащить из Афгана?
Феофанов поднялся, прошелся по кабинету, присел на подлокотник кресла у журнального столика:
– Не только, Сан Саныч! Даже если пилоты погибли, вам все равно придется лететь в Афганистан.
– Зачем? За черными ящиками «Ил-76»?
– Нет. Дело вот в чем. Наш самолет официально перевозил оборудование для обслуживания и ремонта индийских истребителей-бомбардировщиков «Бахадур», скопированных, а точнее, являющихся по сути «МиГ-27», снятых у нас с вооружения. Однако на борту находился и другой груз. Секретный. Который пилоты даже в Индии должны были сбросить до посадки на аэродром базы индийских ВВС в Джайлиере.
– Для нас этот груз тоже засекречен? – спросил Крымов.
– Да! Единственное, что мне известно о нем, это то, что в специальных контейнерах находились цилиндрические блоки, обеспечивающие непредсказуемую траекторию полета крылатых ракет. Думаю, большего мы не узнаем и в дальнейшем.
Тимохин посмотрел на генерала:
– А разве эти контейнеры не взорвались при крушении самолета?
– Согласно инструкции, командир экипажа в случае возникновения в полете внештатной ситуации обязан был сбросить контейнеры до того, как покинет гибнущий самолет. И уже в воздухе после срабатывания парашютной системы, которой был оснащен каждый контейнер, самоликвидаторы должны были разнести груз на мелкие части. Подобный вариант планировался для того, чтобы на месте падения самолета не были найдены даже эти мелкие части секретных блоков.
– Ну и? Значит, контейнеры по-любому уничтожены?
Феофанов вернулся на свое место за столом совещаний:
– Так считали все – и те, кто готовил груз к отправке, и те, кто подключал систему самоликвидации, но... неожиданно наш спутник зафиксировал сигналы маяков, которыми были оборудованы контейнеры. Для облегчения поиска после сброса груза в Индии. Сигналы прошли из квадрата ... Внимание на карту. С перевала Радан, что тянется с востока на запад и находится в сорока километрах от Карбанского ущелья, считая от наивысшей точки хребта. А также в пятидесяти километрах от Гудли. Повторяю, от Гудли, бывшей базы помощника Абадзе, полевого командира Джумы Наджиба. И отступал он в ходе столкновения с отрядом Тургая именно в том направлении. На карте крестом отмечена площадь, откуда на спутник прошли сигналы маяка контейнеров. Она находится сравнительно недалеко от селения Джилак. Как видите, это небольшой кишлак, лежащий на плато, зажатом с севера перевалом Радан, с юга и востока довольно большими лесными массивами. А подножия южного склона перевала изобилуют глубокими пещерами, где в древности обитали буддийские монахи.
– Но сигналы маяков могли перехватить спутники других государств, в том числе и США? – уточнил Крымов.
– Нет, не могли. Специалисты, готовившие груз к отправке, отреагировали на сигналы маяков оперативно и отключили их тогда, когда на орбите приема сигнала находился только российский спутник военно-космических сил. Но... раз сработали маяки, значит, дала сбой система самоликвидации и контейнеры целыми и невредимыми опустились на перевал Радан!
– Или зависли на стропах где-нибудь в скалах.
– Или зависли.
– И мы должны найти эти контейнеры?
– Да, но… минуту...
Феофанов прервал фразу, так как сигнал вызова выдала спутниковая станция генерала. Начальник Управления снял трубку:
– Генерал Феофанов! Приветствую тебя, Пуштун!.. Да, готов...
Феофанов включил записывающее устройство:
– Докладывай, Пуштун!
Генерал слушал Акрани минут пять. Затем сказал:
– Я понял тебя, Пуштун! Спасибо за информацию. Готовься встретить ребят, с которыми проводил операцию по Абадзе... да, они вылетят, как только мы все подготовим, о чем ты будешь предупрежден заранее. Передам. До связи!.. Да, с этого момента ты вновь подчинен ГУБТ. Связь в прежнем режиме. Удачи!
Феофанов выключил трубку, положил ее в ящик, посмотрел на офицеров:
– Живы пилоты! Но находятся в Галистане, на базе Хизаята Тургая. Его группа, осуществлявшая поиск моджахеда, сбежавшего с базы Хизаята, случайно оказалась на месте приземления командира экипажа. Остальным членам экипажа не оставалось ничего, кроме как сдаться Тургаю. Так что в экстренном режиме готовим операцию по поиску контейнеров, доставке секретного оборудования в Россию с одновременным освобождением летчиков. Талибы не выдадут их нам. Или выставят такие условия обмена, на которые мы согласиться не сможем.
– Веселое дельце! – проговорил Тимохин.
– Да, скучать в Афгане явно не придется, – согласился Феофанов. – Но – к работе, товарищи офицеры! Сейчас же возвращайтесь на базу и готовьте группы «Орион», «Мираж» и «Алтай» к командировке. В дальнейшем решим, используем ли все три группы или ограничимся меньшими силами. Но два подразделения полетят «за речку» точно! Мы с Потаповым и представителями служб, обеспечивающими переброску секретного груза, решим все технические вопросы. Вытащить с перевала контейнеры будет сложно, если вообще возможно, поэтому нам надо знать, как достать секретные блоки. Также мы, в Управлении, отработаем маршрут переброски боевой группировки в Афганистан. Вам завтра быть здесь в 10.00 с предложениями по составу групп. Допускаю их дополнение офицерами подразделения «Гром», ну и собственное видение решения обозначенной проблемы. Завтра мы должны будем принять план операции и утвердить его. Возможно, что-нибудь новенькое сообщит Пуштун. Теперь мы будем держать с ним связь постоянно в прежнем режиме. У вас сегодня вечером намечается гулянка?
Крымов махнул рукой:
– Да какая теперь, к черту, гулянка…
Но Феофанов неожиданно возразил:
– Не стоит отменять мероприятие. Это в принципе на нашу работу никак не повлияет. Но ограничить ее по времени и количеству спиртного необходимо. В общем, с этим разберетесь сами. Шепелю мои поздравления по поводу рождения ребенка и строгий выговор за организацию драки у кафе с незаконными действиями против сотрудников милиции. Киму и Дрозденко – по замечанию. Если вопросов нет, свободны! Жду вас завтра в 10.00. И прошу не опаздывать. Отговорок типа пробок на дорогах не приму. Выезжайте раньше.
Пожав Феофанову руку, Крымов с Тимохиным покинули кабинет начальника Управления.
В 16.15 «Ниссан» миновал контрольно-пропускной пункт закрытого военного городка. Остановился у штаба. Через оперативного дежурного Крымов объявил всем подразделениям общий сбор с построением возле отведенной для нужд боевой группировки ГУБТ казармы.