«Я оставила этот замок с огромным количеством мебели, а теперь там нет ни одного предмета изящной обстановки. Раньше были удобства и хватало всего. А теперь я обнаружила замок абсолютно пустым: не было ни стула, чтобы присесть, ни стола, ни кровати…» Не было ничего! И пришлось все начинать заново, но фермерше из Олбани было не привыкать.
Замок снова переродился, потому что Люси не могла жить в «пустыне» или «берлоге» и не хотела, чтобы ее семья прозябала. Ее дом снова стал пригодным для житья. Через несколько лет она вновь покинула его по приказу Наполеона, который ввиду приезда королевы Испании в Бордо хотел, чтобы Люси исполняла обязанности ее придворной дамы. Тем временем ее муж стал префектом Брюсселя. Но в душе де Ля Тур дю Пены оставались легитимистами, и возвращение Бурбонов они приветствовали с радостью.
Во время знаменитого Венского конгресса маркиз сопровождал Талейрана во дворце князя Кауница, и там ему представилась возможность показать все искусство дипломатии, каким он владел. Затем он получил пост полномочного министра в Гааге, а позже – посла в Турине.
Однако приход к власти Луи-Филиппа снова разрушил их счастливую жизнь. Их младший сын, Эмар (старший, Юмбер, был убит на дуэли в 1816 году), влюбился в герцогиню Беррийскую, и она даже провела одну ночь в Буиле. Но история кончилась тем, что Эмар был заочно приговорен к смерти. Ему пришлось бежать на остров Джерси, а оттуда перебраться в Англию. Отец встал на его защиту и был заключен в тюрьму на три месяца – вместе с Люси, не пожелавшей оставлять любимого супруга.
Затем де Ля Тур дю Пенов выслали из Франции, и они отправились к своему сыну. Пришлось обосноваться в Ницце, потом – в Турине и, наконец, в Лозанне. В 1835 году они продали Буиль господину Юбер де л’Илю. В Лозанне в 1837 году скончался муж Люси. А она посвятила жизнь своему сыну, и они вдвоем стали жить в Италии. Люси умерла в Пизе 2 августа 1853 года. Но вернемся теперь к Буилю и его новому владельцу…
Невестка Юбера де л’Иля была девушкой необыкновенной красоты, которую воспел Ламартин, когда она сопровождала на остров Бурбон своего супруга, назначенного туда губернатором. Ей он адресовал небольшую поэму, сопроводив ее следующими строками:
«Мадам, я часто жалуюсь на свою судьбу. Поэту в вину ставят воображение и сердце, якобы являющееся препятствием для серьезных поступков. Но я поздравляю себя со своей участью, когда вижу вас, потому что только воображение и сердце поэта может со всей полнотой восхищаться той идеальной красотой, что наделило вас небо, воплотив ее в своем самом совершенном создании…»
И это все сказано о молодой даме, которая стала фрейлиной императрицы Евгении и чьи потомки владеют замком Буиль на данный момент.
Часы работы
С 1 июля по 30 сентября экскурсии с гидом по четвергам, субботам и воскресеньям с 14.30 до 18.30.
http://www.chateaubouilh.jimdo.com
Бурсо (Boursault)
Великая Дама из Шампани
Сие вино легко подскажет
Юности добрые слова,
Ошибки молодости скроет
И старость мудрую развеселит.
Любви увядшей оно придаст огня.
БертенКупив в 1818 году большой замок Бурсо, что в девяти километрах от Эперне, мадам Николь Клико-Понсарден хотела всего лишь доставить радость своей дочке Клементине и своему зятю, графу Луи де Шевинье, который всегда мечтал обладать дворцом, не без основания считая, что великий род без великого замка – это как весна без подснежников. К тому же подвернулся прекрасный повод для такого поистине королевского подарка: 15 июня юная графиня де Шевинье родила ребенка.
Это была девочка, а девочек в семействе было принято оценивать объективно! И если уж маленькая Мария-Клементина хоть немного походила на бабушку, то ее обязательно ждало будущее незаурядной личности: мадам Вдову Клико, урожденную Николь Понсарден, в высшем обществе именовали почетным титулом «Великая Дама из Шампани».
Замок восхитил всех, несмотря на свой строгий степенный вид: это было большое средневековое строение, окруженное массивными круглыми башнями, фасад которого выполнили в стиле арочной галереи. До революции замок принадлежал влиятельному семейству д’Англюров, чьи предки восходили ко временам Крестовых походов. Родоначальником был Ожье д’Англюр, последовавший за Филиппом Августом в Святую землю и захваченный там в плен. Он попросил у султана Саладина разрешения вернуться во Францию, чтобы собрать деньги для выкупа. Несмотря на все старания, ему не удалось собрать необходимую сумму. Когда настало время платить, Ожье, верный своему слову, вернулся обратно, чтобы продолжить свое заключение без всякой надежды когда-либо снова повидать родных. Но великий Саладин разбирался в вопросах чести и оценил его благородный поступок. Он восхитился верностью этого честного рыцаря и подарил ему свободу с одним условием: имя султана отныне должно быть неразрывно связано с именем рода. И герб этого рода с того момента стал таким: «золотым с серебряными бубенцами по всему полю, снизу поддерживаемыми полумесяцами», а боевой клич д’Англюров: «Саладин и Дамаск!»
Вот в таком «гнездышке» Великая Дама поселила своих птенцов. Но вернемся на несколько десятков лет назад, в детство маленькой Николь Понсарден из хорошей буржуазной семьи, которая располагала правом на фамильный герб: сардину, плывущую под мостом.
У нее не было ни сестер, ни братьев. Ее отец, банкир Понсарден, жил в Реймсе в красивом доме на улице Серэ, где она и родилась. Ей было двенадцать лет, когда началась революция, и ей пришлось покинуть королевское аббатство Сен-Пьер-ле-Дам, где с ней так хорошо обращались. Королевский город захватили санкюлоты[13]. Они разрушили собор, растащив все его сокровища и обезглавив статуи.
Чтобы уберечь свою наследницу, Понсарден поручил ее храброй женщине, портнихе, полностью преданной семье. Николь, переодетая в бедную девочку, жила у нее, пока длился весь этот кошмар, который ее родители сумели успешно пережить… Через некоторое время, в возрасте двадцати двух лет, когда она вернулась в дом на улице Серэ, ее решили выдать замуж. Жениха выбрали родители, но она была согласна, потому что вот уже долгое время была влюблена во Франсуа Клико, у которого было множество виноградников и который был одним из самых завидных женихов города. Николь была очаровательной девушкой, а посему имел место брак по любви, притом брак весьма любопытный. В то время правомерен был лишь гражданский союз, и в мэрии Николь, согласно местному обычаю, прибавила к фамилии мужа свою девичью фамилию. Но сам свадебный обряд пришлось перенести в менее людное место.
Поэтому настоящий обряд бракосочетания проходил в… погребе. И тут случилось чудо: после благословления молодоженов старый священник достал пожелтевший свиток, который торжественно вручил Франсуа. Он и его молодая жена с волнением развернули пергамент. Название гласило: «Памятка по видам почвы для виноградных кустов, по разведению виноградников, по выращиванию винограда, по его сборке, смешиванию и приготовлению вина». Это был один из чрезвычайно редких экземпляров рукописных списков рецептов по приготовлению шампанского по методу Дона Периньона, гениального монаха из аббатства Овилле.
Молодожены тут же принялись за работу и поселились в Бузи, чтобы лично следить за виноградниками и урожаем. В то же время Франсуа, много путешествовавший, чтобы найти клиентов, встретил в Базеле одного «маленького, круглого, приветливого и жизнерадостного человека». Его звали месье Бон, и он, без сомнения, был лучшим коммивояжером в Европе. Он поступил на службу в их семейное дело и стал продавать их вино повсюду: в Германии, в России, в Англии… Но в 1805 году случилось двойное несчастье: «дорогой Франсуа» умер от тяжелой лихорадки, оставив Николь с маленькой дочкой на руках, плюс вновь возобновилась война с Англией, закрыв один из самых больших рынков сбыта шампанского.