Макаров почтил приятное общество своим присутствием, поздравил юбиляра и поспешил откланяться, так как его ожидали важные дела. Усевшись в собственный джип с верным охранником Агеевым, помахав провожавшим рукой, Макаров отбыл. Едва джип скрылся за поворотом и за ним улеглась дорожная пыль, воздух над Кедровым озером взорвали… нет, не удары грома, а автоматные очереди. Поспешившие на выстрелы гости увидели удручающую картину. Джип неуклюже замер у ворот, не успев покинуть территорию яхт-клуба. Агеев, видимо, был расстрелян в момент, когда вышел из машины, чтобы открыть калитку. Его тело распласталось у колес джипа. Если на водителя неведомый преступник, можно сказать, пожалел боеприпасов, то Макарову уж точно досталось сполна. Его труп, изрешеченный выстрелами, скукожился на переднем пассажирском сиденье. Словом, зрелище было ужасающим.
Елизавета, рассматривая фотографии с места происшествия, невольно содрогнулась. Зияющие раны на шее и груди Макарова, оливкового цвета джемпер, залитый кровью…
Гости Бергера, несмотря на алкогольный дурман, уже успевший окутать их головы, а может, и благодаря ему, проявили чудеса сообразительности и расторопности. Выяснив у трех случайных свидетельниц происшествия направление, в котором скрылись злоумышленники, они поспешно оседлали «Ниву» и «жигуленка» и рванули в сторону развилки дорог, где у них имелись все шансы опередить негодяев и отрезать им путь к бегству… Да, еще одна маленькая деталь. Начинался сезон охоты, и поэтому некоторые из гостей, собираясь поутру пострелять дичь, захватили с собой ружья. С этим оружием наперевес преследователи перегородили убийцам дорогу. И чуть было не добились своего!
Кремовая «девятка» шла не быстро. Но, заметив преграду из людей и машин, водитель начал притормаживать. Люди на дороге махали ружьями и требовали остановиться. Двое в салоне, переговариваясь между собой, решали, видимо, как поступить в сложившейся ситуации. Автомобиль, почти замедливший ход, вдруг резко рванул прямо на гостей, намереваясь проскочить. И это чуть не стоило жизни свидетелю Куролесину. Мужчина едва увернулся от летевшей на него смерти. Руками он даже коснулся капота автомобиля…
Все кинулись по машинам. Началась погоня. Наглая «девятка» летела, словно камень, выпущенный из пращи. Она чуть не лишила жизни доблестного сотрудника ДПС Толстикова, пытавшегося выполнить свой профессиональный долг и остановить сумасшедшую гонку. Бедный сержант едва успел отскочить в сторону и, не удержавшись на ногах, плюхнулся на пятую точку. Ну а далее события разворачивались, как в кинофильмах с погонями…
Едва поступило сообщение, что со стороны озера Кедровое мчится кремовая «девятка», чуть не сбившая младшего сержанта, два экипажа ППС и командир взвода ДПС ГАИ предприняли попытку задержать взбесившийся автомобиль на стационарном посту ГАИ.
Еще через пять минут дежурному сообщили, что все три машины, проигнорировав требование остановиться, миновали пост ГАИ. Предупредительные выстрелы не возымели нужного результата. Дело приобретало крутой поворот. До въезда в город оставались считаные километры. На городских улицах лихие автогонщики наделали бы много беды.
– Перекрыть дорогу! – поступила команда.
Служебные автомобили блокировали магистраль прямо у стелы с названием города. Водитель кремовой «девятки» не успел ничего сообразить, когда впереди возникла преграда. При резком торможении машину занесло, и она, развернувшись, уткнулась в металлическое ограждение. Рядом остановились автомобили преследователей.
Несколько минут спустя все фигуранты происшествия лежали на горячем от солнца асфальте, наблюдая в непосредственной близости пыльные милицейские ботинки. Погоня закончилась…
Елизавета, вооружившись цветными фломастерами и листами бумаги, пыталась привести в систему полученные сведения.
Итак, в кремовой «девятке» находились двое молодых мужчин. Один – Перевалов Альберт Викторович, заместитель директора охранной фирмы «Муха». Другой – клиент Елизаветы, Петренко Сергей Алексеевич, рядовой охранник той же фирмы. Они были задержаны, и спустя положенное законом время им было предъявлено обвинение в умышленном убийстве двух лиц: граждан Макарова и Агеева. Более того, с легкой руки следователя прокуратуры Васильчикова список инкриминируемых Перевалову и Петренко деяний пополнился покушением на жизнь Куролесина, пытавшегося, выполняя свой общественный долг, остановить преступников, а также посягательством на жизнь работника правоохранительных органов младшего сержанта Толстикова.
Елизавета вздохнула. Два убийства и два покушения – многовато! Но даже не это имел в виду Полич, когда говорил, что не будет ставить перед Елизаветой неразрешимых задач. Главное заключалось в доказательствах, которых, на взгляд неискушенной в судебных баталиях Елизаветы, было достаточно. Она расчертила лист бумаги, в двух колонках поместила «Перевалов» и «Петренко», в каждую из них занесла собранные по делу улики.
Перевалов: 1) На автомате, обнаруженном в 170 метрах от ворот яхт-клуба, обнаружены два волокна темно-серого цвета. По заключению эксперта, они идентичны волокнам, входящим в состав джемпера Перевалова. Именно в нем он был задержан сразу после совершения преступления.
2) На обуви Перевалова, согласно заключению почвоведческой экспертизы, имелись фрагменты, сходные с образцами почвы, изъятыми у въездных ворот яхт-клуба.
3) На обоих рукавах джемпера Перевалова обнаружены следы дефиниламина, входящего в состав продуктов выстрела.
Петренко: 1) На резиновой перчатке, изъятой из его автомобиля, имелся все тот же дефиниламин.
2) На крышке ствольной коробки, в месте расположения защелки (то есть внутри автомата) найдены волосы, принадлежащие животному из отряда собачьих. Эти же волосы обнаружены на чехлах «девятки» Петренко. По показаниям супруги обвиняемого, в автомобиле частенько путешествовали их домашние любимцы (ротвейлер и боксер).
Кроме того, обстоятельства, при которых были задержаны Перевалов и Петренко, явно свидетельствовали против них. Их обнаружили при попытке унести ноги от места совершения убийства. Две дюжины свидетелей, участников и зрителей погони, судя по материалам дела, горят праведным гневом и готовы под присягой дать суду показания против злодеев. Более того, преступники, скрываясь, едва не угробили еще двоих, стремившихся остановить беззаконие, людей.
Ну и заключительным штрихом может стать мотив убийства Макарова. Поначалу прокуратура вроде бы логично рассудила, что дело, по всей видимости, относится к разряду заказных. Общественное положение потерпевшего было таково, что этот вывод напрашивался сам собой. Однако какое-то время спустя в материалах дела появилась информация о конфликте между Переваловым и Макаровым, якобы имевшем место за три дня до совершения убийства. События развернулись в одном из ресторанов, принадлежавших Макарову. Перебравший в тот вечер по части спиртного, Перевалов вел себя, мягко говоря, некорректно, вследствие чего получил строгое внушение от хозяина заведения. Макар, не привыкший бросать свои слова на ветер, при помощи охраны выставил хулигана на улицу. И этот факт имел пренеприятные последствия для всех участников конфликта. Всемогущий Макаров пал жертвой самой банальной мести. Бедняга же Агеев, как любой невезучий человек, просто оказался не в нужном месте и не в нужное время. А Перевалов со своим сообщником Петренко обеспечили себе пожизненное заключение. И уповать им нужно не на адвокатов и доброго судью, а на бога. Если очень повезет, то они могут надеяться годков эдак на двадцать пять…
Лиза схватилась руками за голову. Да, похоже, славы, занимаясь этим делом, ей не дождаться. Обличающие доказательства можно грузить на тележку, а вот оправдательных и под микроскопом не найдешь. Горе-киллеры Петренко и Перевалов даже не удосужились защищать себя. Все предварительное следствие они молчали, как в рот воды набравши, и отказывались что-либо объяснять. Разве будет молчать невиновный человек? Да ни за что на свете! Будет оправдываться, защищаться, приводить аргументы. Похоже, с подозреваемыми все ясно. А значит – прощай слава, прощай признание! А от мысли о том, что прощаться приходится и с героем своих недавних грез, мужчиной – двойником обожаемого Клуни, Елизавете хотелось зло взвизгнуть и швырнуть все собранные по делу бумаженции в форточку.