Из мрака ночи да в пекло ада - Чепухова Юлия

Кто сказал, что в Аду нельзя жить? Или что сие злачное место обжигающей температуры сплошь и рядом заселено демонами и бесами всех форм и видов из среднестатистического кошмара? Нонсенс, господа. Всеми известный Ад не что иное, как параллельный мир Земле, с живущими на ней смертными человеческими особями. И как в любом мире, в Аду есть свои города и даже империи со своей иерархией и властью. И населяют их вполне симпатичные виды, что стоят выше ступенью после монстроподобных чертей и прочей злостной пакости. Этих страшилок мы не встретим, так как история пойдет именно о тех особях, что находятся так сказать по другую сторону эволюции от рогатых и перепончатокрылых.  О тех, что ближе по образу к людям. Но не так далеко от прародителей зла…

     Да-да. Так уж вышло, что старина Люцифер в своей бесконечно длинной и не лишенной приключений жизни даровал начало многим новым огненным расам. Детишки получились что надо. Злостные, корыстные и чересчур самостоятельные под стать папочке. Так и образовались со временем два обширных и широко известных в людских мифах клана – фурий и фениксов. Поначалу все шло замечательно, ну по адским меркам естественно. Жили, не тужили, процветали даже, изредка тираня человечество в соседнем мире. Но со временем, когда люди обзавелись прочной цивилизацией и технологиями, терроризировать их стало скучно. Потому что многим из них это нравилось, и они в свою очередь пытались отловить чудных созданий и препарировать их как лягушек. Ну их, с такими опытами. Уж лучше перенять у башковитых смертных пару идей по поводу электроники и оружия.

     Но горячая кровь не дает покоя адским жителям. И не долго думая, поползли интриги и нападки на местных обывателей. Мало-помалу небольшие свары затянулись в более ожесточенные схватки, а затем переросли в многолетнюю вражду. И кто первым начал уже и не вспомнить. Но итог всему один. Фениксы и фурии спустя столетия из близких родственников превратились в лютых кровных врагов.

     Так к чему ведется повествование? А к тому, что в конце концов, правителям обоих кланов в кои то веки надоело воевать. И решили они вернуться к истокам и объединиться. Хотя еще неизвестно, к чему приведет подобная бредовая идея. Ведь представители обоих рас, все до единого, поголовно ненавидят друг друга. И на мнение их верховных шишек им откровенно наплевать где-то в глубинах их черных душ. Но приказы начальства еще никто не отменял. И их хочешь не хочешь, а будешь выполнять. Даже если этот указ королевской длани и велит  вступить в брак младшей фурийской принцессе с главнокомандующим армии фениксов. Дабы тем самым подтвердить мирный договор на благо обоих народов.

     Но никто не спрашивал меня, хочу ли я подобной великой участи, возложенной на мои молодые плечи. А я собственно никто иная как та самая младшая фурийская принцесса Валентина, обещанная жестокому солдафону Ксерксу, будь он неладен. И что прикажете мне делать, если я и в самом кошмарном из снов и помыслить не могла о подобном? Правильно, бежать. Что я собственно и сделала.

     И вот теперь, продираясь через голые колючие невысокие отростки, что звались бы на Земле деревьями, я то и дело, дрожа как заяц, оглядываюсь назад и замираю, вслушиваясь в завывания знойного ветра в багровой ночи в ожидании погони, кляня на чем Ад стоит свою мать и чертыхаясь под нос после каждого падения. Не имея ни малейшего понятия, как и где буду жить теперь, я с каждым шагом все дальше и дальше покидала свой привычный мир, что и был суровым и неприглядным на первый взгляд. Окунаясь в неизвестность с головой, я поклялась себе еще на алых песках Ада, что ни за что не вернусь, пока эта дьявольская помолвка не канет в небытии. Однако, как знать, куда занесет меня подобный ветер перемен? И что грозит моей шкуре, если меня все же отловят, как заблудшую овцу? Время покажет... 

- Черти Адовы! Нет! Ты все же добрался до них… - Раздался возмущенный женский вопль в алых всполохах рассвета.

Утро только вступало в свои права на этих землях, но температура уже была обжигающе адской. Хотя подобные капризы были присущи природе этих территорий. Когда кто-то поблизости говорил про Ад, то имел ввиду именно это место, а не вымышленный образ. Ад существовал и здравствовал. Весь, от алого багрянца высокого неба и его яркого светила до ржаво-терракотового песка, раскаленного словно сковородка, от чахлых черных кустов терновника до смердящих едким дымом смоляных рек.

Находясь параллельно Земле людей, раскаленные чертоги этого мира обосновали огненные расы, знаменитые своим скверным вспыльчивым нравом и жестокими привычками. Все они поголовно имели способность к разрушению. Лишь единицы могли созидать и творить, как смертные люди, и этих уникумов сторонились будто прокаженных.

Будучи младшей дочерью Повелительницы всех фурий Абадонны, Валентина любила рисовать. Она могла часами сидеть на заднем дворе их цитадели и смотреть на багровый пейзаж, что был изо дня в день неизменным для любого обывателя. Но Вал была другого мнения. Перенося свои наблюдения на грубые холсты, она могла творить волшебство, преобразовывая свой родной мир во что-то невообразимо прекрасное в своей мрачной суровой реальности. За это мастерство она стала парией для всей своей семьи. Ее чурались самые близкие и смеялись поданные матери. А сама Абадонна смотрела на младшую дочь, как на редкого уродца. С презрением, разочарованием.

Очередное доказательство коварства своей семьи Вал сейчас сжимала до побелевших костяшек в своих ладонях. Поломанные кисти, истоптанные в пыль краски, что было неимоверно сложно достать в подобном месте. Все это сотворил ее младший брат Спайк. До жути избалованный представитель царского рода. Будь он рожден в любой другой семье, Спайк с малых лет был бы превращен в раба, слугу или того хуже, солдата, разменное мясо, что посылалось на кровавую бойню с их вечными врагами-фениксами или на пограничье, успокаивать разбушевавшихся сверх меры демонов.

Таков был удел всех фурийских мужчин. В их клане правили лишь женщины. Этим их вид был подобен амазонкам и валькириям, лишь с одной разницей. Фурии были адскими стервами, жестокими воительницами и самыми злобными из известных особей женского пола. Что в свою очередь еще раз доказывает очередную непохожесть Валентины на своих сородичей. Хотя она могла поспорить об этом в определенные моменты. Например, сейчас желание убивать было крайне сильным. Растерзать зубами кого-то мелкого, не по годам наглого гаденыша!...

- Валентина! – Резкий окрик матери прервал мысленный список будущих пыток братца.

Девушка обернулась через плечо, впиваясь сердитым взглядом в царственный облик Абадонны. Королева взирала на нее с высоты своего балкона, и даже на таком расстоянии ее черный взгляд был бесстрастным, словно она обратилась к слуге. И она ждала должного к себе обращения, хотя Вал отчаянно желала ослушаться и промолчать, но страх перед наказанием был сильнее.

- Да, мама? – Как можно смиреннее произнесла Вал, поднимаясь с колен и пряча за спиной остатки своих творческих инструментов.

- Приведи себя в надлежащий вид и явись в тронный зал. Есть разговор. – Королева не стала дожидаться согласия дочери. Царственно взмахнув черными длинными волосами, она скрылась в полумраке цитадели.

Видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее, раз мать обратилась к ней лично, а не через слуг, как бывало раньше.

С сожалением взглянув на свои испорченные вещи, Валентина собрала их с горячего песка и не без грусти забросила в один из горящих фонтанов, что являлись гордостью матери. Огонь жадно поглотил дарованную ему пищу, треща искрами благодарности.