Что же касается тех, кто большую часть своей жизни провел в рамках отпущенного им отрезка времени, и внезапно обретал «вечную» жизнь — это совсем другое. Не случайно большинство Древних: тех, кому удалось оставить за плечами не менее пятисот лет, были изменены совсем юными. Именно возраст и гибкая психика позволяла им адаптироваться, перестроиться, и, как следствие, выжить.
— Считаешь, что я превращусь в чудовище? Беатрис, да что с тобой? Ты сама была измененной.
— Вот поэтому я и прошу тебя дать мне время побыть человеком.
— Ты обещала, что подумаешь.
— Обещала. И я подумаю, но пока я не готова. Кроме того, ты сам не уверен в том, что с бывшей измененной это сработает.
После этого Сэт надолго замолчал. Он действительно не был уверен, и Беатрис чувствовала его грусть. У него пока не было времени и возможности изучить свою кровь, и это сводило его с ума. Исследователь по натуре, он сейчас был связан по рукам и ногам. Кому как не ей знать, как душит и угнетает вынужденное бездействие. Сэт не мог даже сказать, как приживется кровь нового поколения измененных в её организме, и приживется ли. В лучшем случае пойдет отторжение и последующий откат до человека, в худшем…
Беатрис не хотела пока возвращаться к этой теме. Стоит коснуться разработок — и земля снова уйдет из-под ног, ты снова перестанешь принадлежать себе, утратишь контроль над ситуацией, потому что результат заинтересует многих. Достаточно одного прокола — и снова будет объявлена охота. Но и не только. Тайна происхождения измененных протянулась в прошлое Дариана, а вытаскивать на поверхность секреты этого монстра — чистейшей воды самоубийство. Сэт понимал это не хуже её.
Он крепче обнял Беатрис, будто она собиралась сбежать от него прямо из постели в ночь и вьюгу.
— Я не сделаю ничего такого, что причинит тебе вред, не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — пробормотал он.
— Профессор, не нагнетайте, не в сериале.
Сегодняшний день вымотал Беатрис на полную, и она уже начинала проваливаться в сон. Безумство ветра за окном казалось далеким и нереальным, а совсем близко были уютные объятия Сэта и его плечо.
Ей снился странный сон: мир, погруженный в хаос, в котором время и пространство смешались воедино. Не было никакой гарантии что, шагнув вперед по улице, ты не провалишься в пропасть или тебя не разорвет на куски кроящимся на глазах пространством. Она бежала одна сквозь черный лес, на небе не было звезд, а ряды деревьев обрывались резким переходом в безбрежный океан. Беатрис не знала, от чего убегает… От чего или от кого?.. Она знала только одно: остановиться — значит умереть.
Громкая музыка заставила Беатрис ускориться. Доносящаяся отовсюду, она с каждой минутой становилась все сильнее и сильнее. Беатрис зажала уши руками, стремясь защититься от кошмара. Ещё мгновение — и она не выдержит этого звука, который шел по нарастающей, и тогда бездна поглотит её…
Она проснулась в кровати, рядом с Сэтом, который тоже заворочался. Мобильный надрывался новой песней, которую она в качестве эксперимента поставила на звонок с неизвестных номеров. Пожалуй, надо его поменять, потому что сейчас у Беатрис создалось ощущение, что она проснулась на паршивом рок-концерте или в Аду. Неизвестно, что хуже.
Полусонная, Беатрис дотянулась до телефона, недовольно жмурясь.
— Четыре часа утра, — резко сообщила она пока что неизвестному собеседнику и вдруг замерла. Ещё до того, как услышать ответ, до того, как узнать голос, Беатрис поняла, или же почувствовала, кто ей звонит.
— Здравствуй, Беатрис, — они не разговаривали больше ста лет, а ее имя на французском до сих пор звучало мелодией его устами. Ощущение было такое, будто из неё разом выбили воздух, почву из-под ног, и что она сейчас второй раз проснется, и снова окажется в том самом лесу бесконечного хаоса. Голос Сильвена был усталым и хриплым. — Мы можем поговорить?
Она потеряла дар речи, не зная, что ответить. Приподнявшись на локтях, на неё смотрел сонный Сэт, а Беатрис все ещё молчала. У неё было множество идей, что она скажет Сильвену при встрече, и далеко не все из них были цензурными, но почему-то сейчас из головы вылетело абсолютно все.
— По телефону?! Где ты был, черт возьми?!
— Нет. Я прошу о встрече.
— Месье, если честно, я охренела от вашей наглости! — рыкнула Беатрис, понимая, что испытывает одновременно облегчение и желание придушить его. — Валяй, говори, пока я не передумала. Зачем ты наконец-то соизволил со мной встретиться.
— Возможно, это мой последний шанс объясниться с тобой, — его голос был безразличным — до одури, до дрожи. — Если не боишься узнать всю историю из первых уст.
— Мог хотя бы изобразить жалкое подобие заинтересованности, — процедила Беатрис, сожалея, что не обладает способностью ментального удара справа, — если не во мне, то в собственной жизни.
Она почувствовала, что её трясет, и с силой сжала мобильный телефон в руке. По голосу Сильвена всегда было сложно понять, какие эмоции он испытывает. Тем не менее в прошлом у неё не создавалось ощущения, что их нет совсем, будто на том конце провода был призрак или это был звонок с того света. От собственных ощущений стало жутко. Он никогда раньше не был таким.
Ей хотелось накричать на него, попросить выслать мемуары по почте и нажать отбой, но она понимала, что этим ничего не изменит. Беатрис подумала о Люке, которого оставила одного рядом с Вальтером-Лоуэллом. В какой-то степени она и Сильвена оставила одного рядом с Дарианом. Последняя мысль вызвала усмешку, отразившуюся на губах жалким подобием улыбки, которая тут же пропала. Люк мертв, а Сильвен… к чему это привело его?
— Где мы встретимся? — спросила она.
Вопреки всем её представлениям о многоходовых комбинациях, Сильвен просто рассказал, как добраться до его дома в Италии и добавил:
— Лучше поспеши.
Она смотрела на погасший экран мобильного остановившимся взглядом, когда Сэт обнял ее со спины и прошептал:
— Куда мы едем?
— В Италию. Я еду, — поправила она, коснувшись пальцами его руки, — тебе вовсе необязательно ехать со мной. Я представления не имею, что обнаружу на месте и во что снова ввязываюсь.
— Я поеду с тобой! — он всерьез разозлился в ответ на её предложение. — Ты не думала о том, что тебе может понадобиться помощь? Зачем ты ему так срочно понадобилась, и почему он бросил вас с Авелин на Острове? Или ты совсем ни о чем не думаешь, когда дело касается его?!.
Сэт резко осекся, будто испугался вспышки собственной ярости, но она промолчала, откинув голову ему на плечо. Он имел полное право злиться.
Беатрис хотела, чтобы Сэт поехал с ней, но впервые за долгое время ей было страшно: за него и за себя. В уходящем году её не раз и не два ткнули носом в собственную уязвимость, а эти люди были далеки от монстра, с которым ей довелось столкнуться в прошлом. Возможно, с высоты нескольких месяцев жизни измененного Сэту кажется, что он способен горы свернуть — ей прекрасно было знакомо это ощущение силы и полета. Но ещё ей было знакомо, как приближение Дариана перемалывает всех, кто оказывается неугоден. Если бы на этой планете существовало место, где можно было бы спрятать Авелин, Сэта и Энтони, она не раздумывая, сделала бы это. Проблема заключалась в том, что бежать некуда. А если некуда, лучше знать и быть готовым к тому, что тебя ждет.
Одну ошибку она уже совершила, сообщив Сэту, что Сильвен в Италии, и это её прокол. Беатрис позволила эмоциям взять верх, потерялась в них и сболтнула лишнее. Теперь придется сильно постараться, чтобы Сэт не сумел её найти.
Она повернулась в его руках и легко толкнула на кровать.
— Дай мне десять минут насладиться ощущением, что этого звонка не было. И ни слова Авелин.
Удобнее устроившись на его груди, Беатрис закрыла глаза, чувствуя, как Сэт обнимает её в ответ, отметая все ненужное. Только биение его сердца, ветер за окном, осознание того, что за стеной спят счастливые Авелин и Энтони. Они провели два чудесных дня в доме, выдернутом из жесткой реальности этого мира. Такие моменты стоят того, чтобы за них бороться, и что бы кто ни думал, именно в них заключается истинный смысл жизни.