Киндра моргнула.
— Я еще могу понять любовь с драконианом-убийцей. Но друзья? Никто не дружит с Эшем.
Пайпер не нравился этот разговор.
— Думай, как хочешь.
С сомнением на лице Киндра пожала плечами.
— Я рада, что ты вернулась. Не видела кулачных боев неделями. Когда твоя смена? Я могу составить компанию, и ты расскажешь, в какие еще глупости о нас верят люди.
Пайпер сжала кулаки, настроение портилось.
— Не знаю.
— Скажи, когда получишь расписание, — бодро сказала Киндра.
Пайпер встала, чтобы не признавать, что ее не ждут расписания и смены.
— Праздник меня, похоже, не ждет, так что я устрою его сам.
Киндра раскрыла рот.
— У тебя день рождения?
— Ага.
— Сколько тебе?
— Восемнадцать.
— О-о-о, восемнадцать, — улыбка Киндры увяла, она оглядела тихое Консульство. — Твоя семья не здесь…
— Я заметила.
— Но они должны быть здесь в твой восемнадцатый день рождения.
Пайпер пожала плечами.
— Встреча важнее.
Киндра вскочила на ноги и взмахнула руками.
— Нужно устроить для тебя вечеринку!
— Разве я не это сказала?
Киндра не слушала ее, глаза горели.
— Какую вечеринку ты хочешь?
— Где пекут печенье, сидят кругом и делятся историями о том, кого мы недавно побили.
Деймонесса, что была опасной убийцей, когда требовали обстоятельства, хлопнула в ладоши.
— Идеально! Печенье будет с шоколадной крошкой?
Пайпер рассмеялась. Все же дома было хорошо.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Редкие сласти могли быть лучше печенья с шоколадной крошкой, еще теплого из печи. Пайпер прикрыла глаза, пока шоколад таял на ее языке. Идеально.
Киндра откусила большой кусок и радостно выдохнула. Они растянулись на диване в стороне от кухни, деймонесса была в свитере и леггинсах, а Пайпер — в штанах для йоги, красном топе и черной толстовке. Она стянула волосы в неаккуратный хвост на затылке, жалея, что ее рыжеватые пряди не были окрашены, как когда-то, в черный с красным.
Она была и с кожаным браслетом в два витка на ее запястье, оставшемся от Эша. Она провела по нему пальцем и вздохнула.
— Ты не знаешь, как приятно просто расслабиться, — сказала она. — В Вествуде охрана на высшем уровне. Всюду телохранители. Одна я оставалась только в душе, хотя не уверена в этом.
— Весело, — отметила Киндра. Она смотрела на шестое печенье, обдумывая, испортит это ее худую фигуру или нет. — Есть в той школе хоть что-то приятное?
— Вряд ли, — она не хотела признаваться, что ее не только не интересовала учеба в школе без деймонов, но она и прогуливала уроки, из-за чего с трудом смогла набрать средние баллы.
— Даже нет милых мальчиков?
Пайпер фыркнула.
— Если есть, они боятся меня.
— Почему?
— Наверное, потому что на третий день там я сорвалась и парочку из них побила.
— О, такое бывает в школе.
— Но не девочки бьют мальчиков, — сухо отметила Пайпер. — И там всюду стража…
Киндра встревожилась.
— А что они?
— Один из них схватил меня, когда я билась с мальчиками, и я… бросила его на пол, — бросок через плечо не был сложным, но для остальных в столовой это было невероятно.
— Ты бросила охранника?
— Он меня застал врасплох. Это был рефлекс, — драка была меньше, чем через неделю после побега от Самаэла, она еще была нервной.
— А потом?
— Другой охранник подбежал, и выглядел он так, словно хочет обездвижить меня, и…
Киндра покачала головой с большими глазами.
— Ты еще и охранников побила?
— Ну, не избила, конечно. Но директор сказал, что меня исключат, если я снова применю физическую силу к кому-то. Но ученики не успокоились.
— Человеческие парни не любят крепких девчонок?
— Наверное. Хихикающие им нравятся больше, — она пожала плечами. — Я не такая как люди.
— Ты должна быть здесь.
Пайпер улыбнулась, эмоции бурлили. Она привыкла слышать, что не должна быть в Консульстве. Как чеймон без магии, она была, по ее же оценке, плохо подходящей для роли Консула.
Конечно, Киндра не знала, почему Пайпер отправили в школу с такой охраной. Самаэл уже один раз похитил ее, и она была уверена, что он захочет убить ее, пока никто другой не забрал ее себе как управляющую Сахаром.
— Значит, и парням-людям ты не подходишь, — Киндра взяла печенье. Она закончила подсчеты и грызла край. — Расскажи об Эше. Как вы стали… друзьями?
Пайпер приподняла брови, но не могла сейчас злиться на странную паузу.
— Долгая история, — сказала она. Этим не хотелось делиться с обычной знакомой.
— Какой он за черной одеждой и холодным взглядом? Я с ним никогда не говорила.
— Хмм, — Пайпер взяла печенье с тарелки между ними и хмуро смотрела на него. — Бесстрашный, — сказала она. — Отчаянный. Верный.
— Стра-а-а-астный? — протянула Киндра.
Пайпер покраснела и не ответила.
Киндра вздохнула.
— Ладно. Молчи. Расскажи тогда, куда ты пропадала два месяца назад. Вы сбегали вдвоем?
Пайпер покачала головой. Она не хотела говорить и об этом. Прошлые восемь недель не залечили эмоциональные раны Пайпер после недели под опекой Самаэла.
Видя, что ответа не будет, Киндра придвинулась на диване.
— Скажи тогда, что ты к нему испытываешь?
— А?
— Что ты чувствуешь к Эшу?
— Мы друзья, как я и сказала, — быстро ответила она.
Киндра взглянула на нее.
— Но ты хочешь больше, да?
Пайпер опустила голову и сжала губы. Почему она вообще говорила об этом, да еще и с деймонессой? Она редко могла совладать с чувствами. Другие девушки, казалось, знали, что чувствовали касательно всех и всего вокруг, но у нее не было времени на такие переживания. Она была слишком занята тренировками или борьбой за жизнь.
И Эш. Все было сложно. Он привлекал ее, этого она не отрицала. И ее влекло не только физически. Но он все еще был загадкой, все еще во многом оставался незнакомцем. Но, как она ни пыталась убедить себя, что ничего не знала о нем, ее разум подкидывал воспоминание о его темных глазах, пылающих решимостью, глядящих сквозь ее кожу, прожигая душу.
— Не важно, — ответила она сухим голосом. — Он не вернется сюда. Никогда.
Он, Сейя — его сестра — и Лир скрылись от шпионов Самаэла, и она старалась два месяца убедить себя, что больше их не увидит. Но все равно было больно внутри.
Киндра раскрыла рот, чтобы ответить, но шаги заставили их обернуться. Марсело появился на вершине лестницы и замер при виде них. Он вскинул брови, глядя темными глазами на Пайпер. Его короткие волосы, крепкое телосложение и тяжелые ботинки делали его похожим скорее на солдата, чем на Консула. Уродливая горбинка на его носу была от плохо залеченного перелома и портила его вид.
— Пайпер? Что ты здесь делаешь? — его тон был недовольным и удивленным, но не приветствующим.
— Я тут живу.
Он фыркнул.
— Больше нет.
— Вообще-то, да. Я была в школе, а не изгнана.
Он скрестил руки, бицепсы напряглись.
— В Консульстве могут быть только Консулы, ученики и деймоны. Ты не должна быть здесь.
— Ты пьян, Марсело? — рявкнула Киндра. — Ты же сам сказал, что ученики Консулов могут быть тут, как и ты.
— Да. Но в Консульстве сейчас нет учеников, тут я уверен.
Киндра посмотрела на Пайпер, та стиснула зубы, желая сломать уродливый нос Марсело еще раз.
— Обучение Пайпер было отменено два месяца назад, — сообщил он Киндре, едва скрывая радость. — Не знаю причины, но, думаю, грубость и несоответствие — близко.
— Пайпер — хорошая ученица! — зло сказала Киндра.
Он фыркнул снова.
— Я больше времени трачу, убирая за ней, чем на свою работу. Но последние два месяца были чудесными. Было так тихо, что даже почти скучно, но так и должно быть.
Махнув на Пайпер, он холодно улыбнулся:
— Все мы знали, что ты не сможешь. Удивительно, как долго ты продержалась. Даже я считаю твоего отца жестоким, он столько лет мучил тебя. В обществе людей тебе должно быть лучше.