— Я не буду жить среди людей, — заявила она.
— Но и тут не останешься.
Она оскалила зубы.
— Вы радовались спокойствию и тишине? Так радуйтесь, потому что так, может, никто и не заметит, что вы не сможете одолеть деймона, когда от этого будет зависеть ваша жизнь.
Он обнажил зубы.
— Говори, что хочешь, но ты здесь не останешься. Твой отец уже планирует снова от тебя избавиться.
Он гадко рассмеялся и пошел к холодильнику, схватил банку содовой и спустился по лестнице. Пайпер смотрела ему вслед, сжав кулаки.
— Пайпер… — тихо сказала Киндра. — Мне жаль.
Она встала, движения были резкими от гнева.
— Я вернусь через пару минут.
Выйдя из кухни, она пошла к большой лестнице в центре здания. Слова Марсело звенели в ее голове. «Уже планирует, как снова от тебя избавиться». Это ее не удивило бы. Квинн хотел убрать ее подальше ото всех Консульств.
Она взбежала по ступенькам и замерла на вершине, тяжело дыша. Слева были четыре комнаты Консула, справа — открытое пространство, где смешались столовая, кухня и гостиная, чтобы Консулы, живущие тут или на смене, могли расслабиться. Два месяца назад она стояла почти на этом же месте с чемоданом рядом с ней, собиралась спуститься у машине, ждущей у входа, когда Квинн сказал ей, что ее обучение отменено. Он сказал ей это за десять минут до отправления в школу.
Ее ситуация была слишком нестабильной, по его словам. Она не могла все силы направить на тренировки. Ей нужно было время, чтобы привести жизнь в порядок.
Хотя он упоминал недавние события, Пайпер подозревала, что его отношение к делу было немного другим. Он странно относился к ней после того, как узнал, что она может управлять Сахаром. Она могла сделать лишь один вывод: он считал ее нестабильной. Он боялся, что она станет хрупкой, сломается после произошедшего. И он считал, что лучше всего справиться с потенциальным сумасшествием дочери и ее способностью управлять уничтожающей магией, отправив ее куда подальше от деймонов.
Ярость бушевала в ней. Она боролась с армией деймонов, чтобы добраться до него с Майсисом, она использовала Сахар, чтобы они смогли сбежать. А в ответ? Отмена обучения. Она доказала свою силу и умения, но Квинн решил, что она не в себе.
Стиснув зубы, Пайпер прошла в свою спальню и закрыла дверь, с трудом подавив желание хлопнуть ею. Марсело разворошил старые раны. Рухнув на стул у стола, она потерла лицо и виски.
Уперев локти в стол, Пайпер смотрела на комнату. Она была так рада вернуться домой, что не подумала, что будет дальше. Если она не убедит отца возобновить обучение, она не сможет оставаться в Консульстве. Марсело был прав. Какой-то чеймон в таком месте мог создать разные сложности. Лишенная власти ученика, она станет мишенью для любого деймона в плохом настроении. И без тренировок и смен у нее не было бы занятий.
Без обучения ей придется уехать. Но куда? Она знала только эту жизнь.
Она смотрела на стол пару минут, мысли бурлили в голове, а потом она поняла, что видит. Уголок красной бумаги выглядывал из потрепанного учебника об оказании первой помощи, который ей уже не был нужен без обучения.
Хмурясь, Пайпер вытащила листок. У нее не было красной бумаги, и ее не было в учебнике, когда она покидала Вествуд. Пайпер развернула листок и поняла, что кусочек был оторван от большой страницы. С другой стороны надписи были дешевым меню. Она перевернула листок и увидела незнакомый почерк на другой стороне.
Полночь в субботу
У колодца
Л.
Пайпер смотрела на записку, потом на стол. Записка в ее комнате. Только двое с именами на Л захотели бы встречи с ней в тайне. Лилит вряд ли стала бы писать тайные послания, насколько Пайпер знала, так что записка могла быть только от Лира.
Волнение забурлило в ее венах огнем. Лир был здесь. В ее комнате. Когда? Она встревожилась. Насколько давно? А если записка тут лежит неделями, а ее не было дома, чтобы обнаружить это? Нет, он знал, что ее увезут в другую школу. И все знали, что сегодня был последний день зимнего семестра в школах региона.
Так что записку он должен был спрятать на этой неделе. Может, он был в Консульстве в этот день. Он написал о завтрашней ночи. На территории Консульства был старый колодец, засохший десятки лет назад. Она знала это место.
Ее ладони подрагивали, хотелось сжать записку. Так близко. Она была так близко к встрече с ним — и Эшем. И когда она приняла, что не увидит их никогда, это! Зачем? Ее радость угасла. Зачем Лиру тайная встреча? Зачем он вернулся из Подземного мира? Эш и Сейя с ним? Она подозревала, что они были вместе, но если что-то пошло не так? А если у Лира плохие новости?
Последний пузырек счастья лопнул, она подумала еще кое о чем.
А если записка была не от Лира?
Она не знала, как выглядит почерк Лира. А если это уловка? Хитрость Самаэла или Лилит, чтобы выманить ее в лес одну посреди ночи?
Ее ладонь сжалась, сминая записку. Она не могла знать, не побывав на встрече завтра ночью, надеясь на лучшее. Прикусив губу, она разгладила бумагу. Она не знала, почему, но ей казалось, что записка от Лира. Она рискнет.
— Пайпер!
Услышав тревогу в голосе Киндры, Пайпер вскочила на ноги. Она сунула записку в карман и бросилась к двери спальни.
— Что такое? — закричала она, раскрыв дверь.
— Я ощущаю дым, — завопила Киндра снизу. — Что-то горит!
Страх зазвенел в ней, она вспомнил зернистую фотографию разрушенного Консульства в газете. Паника толкнула ее к лестнице.
Она прошла десять шагов по коридору, и оглушительный взрыв сотряс Консульство.
Она ударилась об пол. Здание содрогалось. Лампочки разбивались, погружая ее во тьму. Еще один взрыв в западном крыле. Дерево и металл скрежетали, балки ломались.
С треском, похожим на выстрелы, край гостиной провалился в фойе. Пол прогибался, стал неровным. Пайпер отчаянно искала, за что ухватиться, обломки летели к краю и падали. Она вдруг поехала быстрее. Она кричала, вылетая с края. Пайпер рухнула и перекатилась с болью, врезаясь в перевернутый диван. Обломки сыпались на нее.
Третий взрыв разорвал переднюю часть поместья.
Земля дрожала. Стол из столовой сверху лежал на боку в паре футов от нее. Пайпер нырнула к нему. Спрятавшись под тяжелой поверхностью, она закрыла голову руками, передняя стена здания склонилась внутрь. Дерево и кирпичи летели в фойе, но стол закрывал ее от худшего.
Тяжело дыша и дрожа, она оттолкнула кусок стены и встала на ноги. Холодный ночной воздух хлестал ее по лицу, но Пайпер даже не взглянула на газон перед зданием, который теперь был единым с разрушенным фойе. Половина здания устояла.
— Киндра! — закричала она.
Пробираясь среди обломков — хорошо, что она была в кожаных сапогах — она побежала в коридор, все время зовя деймонессу. Киндра недавно кричала ей, не могла быть далеко. В коридоре было темно, и, как только она вошла, она учуяла дым. Что-то горело.
Пайпер чуть не врезалась в баррикаду в конце коридора, отделявшую ее от кухни на первом этаже. Часть верхнего этажа завалила коридор.
— Киндра! — отчаянно закричала она.
Отбрасывая обломки, она нашла подходящее место. Она убирала камни с пути, протиснулась в маленькую брешь. На пути к другой стороне камни начали давить на нее, дыра сужалась. С испуганным вскриком она пролезла, оцарапав бедра об обломки дерева. Как только она вытащила ноги, дыра обвалилась, и Пайпер услышала, как сверху упала еще порция обломков.
Пайпер отошла и повернулась к кухне, увидела, откуда дым. Кухня горела. Огонь плясал на каждой поверхности, жадно поглощал деревянные шкафчики.
Она отвернулась от кухни и прошла к гостиной, искала среди обломков диван, где сидела пару минут назад и ела печенье. Оглушительный грохот сотряс воздух, еще часть дома обвалилась. Быстро дыша, она сосредоточилась на гостиной. Стена обвалилась на половину комнаты, скрыла диван, но…
Сердце подпрыгнуло к горлу. Рыжие кудри выглядывали среди обломков стены.