— Я не понимаю, что, никто не голоден? — в коридоре появилась сестра с большим блюдом.
— Дай помогу, — бросился к ней Богдан, забирая тяжесть из рук.
— Я беременна, а не немощна, — проворчала сестра, но блюдо отдала.
Когда они сели за стол в гостиной, Богдан не сдержался и завел разговор о том, что ценит ее самостоятельность, но сейчас ей лучше не быть одной и стоит нанять компаньонку.
— Я подумаю. Кажется, у меня появилась идея, кто это может быть, — хитро улыбнулась Ирен, и они переглянулись с Бертом.
— Дай ее имя, я проверю через нашу службу безопасности.
— Богдан! — возмутилась сестра и тут же захихикала. — Поверь, ее уже проверили со всех сторон, тщательнее некуда.
Вроде бы и успокоила, но вид у нее был настолько хитрый, как будто смеется про себя над какой-то шуткой.
— У меня такое чувство, что ты что-то недоговариваешь, — пристально посмотрел на нее Богдан.
— Я вот не понимаю, мы столько не виделись и будем говорить о моих подругах? Расскажи лучше, как ты? Как Хан?
Богдан понял, что она просто меняет тему, не желая отвечать, но не стал пока настаивать. Они провели замечательный вечер. Удивительно, давно ему не было так хорошо. Даже в их родовом особняке дома он не чувствовал себя настолько расслабленно, как в семье сестры. Они проговорили допоздна. Уходить никуда не хотелось, и Богдан с сожалением отклонил приглашение пары остаться переночевать у них. Не хотел стеснять, да и машину у торгового центра стоило забрать. Тепло распрощавшись и договорившись вскоре увидеться, они расстались.
Глава 2
В такие дни я особенно сильно ненавидела столичную слякоть. Недавно выпавший снег растаял местами, и нога, в модном замшевом сапожке, поплыла прямо в лужу. С трудом устояла, нелепо взмахнув руками, но вот сапог намочила, и теперь мало того, что на сером замше образовалось некрасивое мокрое пятно, так еще и внутри противно хлюпало. Выйдя за территорию больницы, я понуро поплелась на автобусную остановку.
В сумке зазвонил телефон, и пришлось искать трезвонящий аппарат, старательно обходя лужи. После сложной операции пальцы не слушались, я чуть не уронила мобильник, поймав в воздухе и не совсем вежливо гаркнув:
— Да!
— Розочка моя, куда же ты сбежала, — услышала знакомый приятный баритон.
«Уже не твоя», — возразила про себя со злостью, ненавидя, что до сих пор реагирую на его бархатные нотки в голосе.
— Константин Михайлович, у меня дежурство закончилось. Что-то срочное? Был сложный случай, я с ног валюсь.
«Причем в прямом смысле этого слова», — добавила мысленно.
— Зачем же так официально? Давай я сегодня заеду, и мы поговорим.
— Константин Михайлович, нам не о чем с вами разговаривать. А все рабочие моменты мы будем решать на работе.
— Розочка…
— Роза Валерьевна, если на то пошло!
— Ну почему ты такая упрямая? — вздохнули в трубку, и я явственно представила, как он в этот момент снял дизайнерские очки и знакомым жестом потирает переносицу. Очки, которые я ему выбирала и цену заплатила сумасшедшую!
«Дура!» — окрестила себя и решила прекратить разговор.
— Мой автобус подходит.
Даже врать не пришлось. Как по заказу вдалеке появился мой номер.
— Все еще боишься ездить?
От неприкрытой заботы в голосе захотелось волком завыть.
— Мне пора, — и скинула звонок, проглотив ком в горле. Если после смены я была вымотана физически, то сейчас еще добавилась моральная усталость. Не могу я больше так. Не могу! Если бы не приросла корнями в эту больницу, давно бы уже ушла. Но, возможно, у меня просто не останется выбора. Давление со стороны Кости лишь усиливалось. Он был убежден, что я остыну и образумлюсь, а я с каждой услышанной сплетней о нем лишь становилась тверже в своем решении.
Что за люди? Раньше, когда мы с ним встречались, никто и слова лишнего не говорил, а теперь каждый считал своим долгом донести, кому он улыбается, с кем ужинал, кто слишком долго у него в кабинете задержался и вышел взъерошенной. Разве теперь мне есть до этого дело? Где логика? А еще бесили внимательные взгляды, отслеживающие мою реакцию на каждую сплетню. Мне и так было нелегко, а с необходимостью постоянно держать лицо стало просто невыносимо.
Выводило из себя, что с нашим расставанием весь женский коллектив оживился. Конечно, такой завидный холостяк оказался свободен! Молод, красив, машина, квартира, сейчас заведующий отделением, но это не предел. Флаг бы всем в руки! Но Костя не собирался оставлять меня в покое, не стесняясь, демонстрировал внимание, и женщины стали поглядывать на меня косо. Так и читалось во взглядах: «Упустила? Так отойди в сторону и не мешай нам». Как будто это я за ним бегала!
Зайдя в автобус, я села у окна, с тоской глядя в окно. Может, плюнуть на все и уйти к Стасу в его платную клинику? Звал он меня неоднократно, но душа не лежала. Что меня там ждало? Политика вытряхнуть как можно больше денег из клиента, навязывая услуги? Да, зарплату с муниципальной больницей не сравнить, но деньги интересовали меня в последнюю очередь. Не умею я разводить на деньги даже тех, кто не глядя способен заплатить.
Вот и с Кости за шесть лет наших отношений я ничего не требовала. Даже подарки на день рождения принимала смущенно, досадуя, что он потратился. Одежду покупала себе сама, жила на свои средства, даже машину купила без посторонней помощи. За шесть лет мы так и не съехались с ним. Мне нужно было присматривать за братом. Казалось, мы и так вместе работаем, зачем еще и жить? Я еще радовалась, что оставляем немного свободного пространства друг другу и поэтому наши отношения не скатились к привычке. Боже, как же я была слепа!
И с чем я осталась? С каждым днем все труднее давалось подавлять депрессию. Мне почти тридцать, ни мужа, ни детей, ни даже собаки. Встречаясь с Костей, я не думала об этом, а вот с его уходом образовалась пустота, которую нечем оказалось заполнить. Да и детей мы не планировали. Куда? Сначала работали как сумасшедшие, желая утвердиться, заработать себе репутацию. Помогала Косте с его диссертацией, чтобы он получил ученую степень. Радовалась за него, как дура, когда его назначили заведующим. Сама я не была амбициозна и пропускала мимо ушей сочувствующие реплики о том, что более достойна повышения. Мне нравилась хирургия, и вешать на себя еще управление я не хотела. Меня и так все устраивало, к тому же считала, что свои амбиции должен реализовывать мужчина, и всячески помогала ему в этом, ведь мы были парой.
Парой… Как горько теперь это звучит. Невыносимо то, что за столько лет я так привыкла к присутствию Кости в своей жизни, что теперь казалось — потеряла часть тела, собственноручно проведя ампутацию. Часто ловила себя на мысли не забыть ему что-то рассказать, на желании позвонить, поделиться пришедшей идеей по теме диссертации. И почему еще не придумали анестезию для чувств? Даже пропадая на работе и смертельно уставая, не могла выбросить из головы мысли о нем. Да даже сейчас!
«Сколько можно?» — спрашивала сама себя и не находила ответа.
Домой добралась на автопилоте. Как назло, лифт опять не работал, и на шестой этаж пришлось подниматься пешком.
В прихожей меня ждал бардак. Макс опять разбросал свои вещи. Создавалось впечатление, что спешно раздевался в коридоре. Ночью пришел с очередной подружкой? Стащив с себя сапоги, пошевелила заледеневшими пальцами на ногах. Нужно забраться в горячую ванну, если не хочу заболеть, и лечь спать.
Заглянула на кухню, но оставленная на столе еда и бутылки из-под шампанского отбили желание заходить и делать себе чай. Выведенная из себя устроенным срачем, пошла к Максу, распахнула дверь. Брат спал на животе, развалившись в форме звезды на всю кровать. Один.
Ладно, пусть живет. Негласное правило не вынуждать меня встречаться по утрам со своими подружками он соблюдал железно. Мне хватило пары раз столкнуться с пассиями братца, чтобы поставить ультиматум. Я не собираюсь после смены ждать, когда его подружка соблаговолит освободить ванную, терпеть, когда дефилируют в моих халатах или берут мою косметику. А однажды красотка чуть не спалила нам кухню, когда попробовала приготовить ему завтрак.