Яд бессмертия - Робертс Нора

Нора Робертс

Яд бессмертия

Дар красоты роковой.

Подари мне поцелуй бессмертья.

1

Замужество – какая смертельная глупость! Ева не понимала, как с ней такое могло случиться. В конце концов, она ведь служит в полиции! Ева всегда свято верила, что полицейский должен быть человеком холостым, ничем не обремененным, отдающим себя целиком работе. Было бы безумием считать, что кто-то может со всей своей энергией, знаниями, опытом защищать законность и одновременно заниматься семьей со всеми ее проблемами и тонкостями.

Оба этих дела – а наблюдения неопровержимо свидетельствовали, что замужество представляет собой полноценную работу, – слишком многого требовали и заставляли крутиться круглые сутки как белка в колесе. Даже сейчас, в двадцать первом веке, в эпоху стремительного технического прогресса, брак оставался браком. Для Евы это короткое слово было синонимом другого – «кошмар».

Но этот летний день был приятным хотя бы потому, что был выходным, а для Евы это являлось большой редкостью. Она собиралась за покупками и уже начала нервничать.

Дело в том, что это только так говорится – «за покупками». Сколько Ева ни убеждала себя, что ничего особенного не происходит, легче не становилось. Ей предстояло заказать подвенечное платье.

Разве это не сумасшествие?

Но пути назад не было. Рорк подловил ее в редкий момент слабости: оба, полумертвые и забрызганные кровью, радовались, что остались в живых. Что и говорить, умный мужчина умеет правильно выбрать время и место, чтобы сделать предложение. Женщине ничего не остается, кроме как ответить согласием – и погибнуть.

Во всяком случае, такой женщине, как Ева Даллас.

– У тебя такой вид, словно ты собираешься идти с голыми руками на банду наркодельцов, – заметил Рорк, войдя в спальню.

Ева, взявшись за туфлю, покосилась на него.

«Слишком хорош!» – в который раз подумала она. Такая обезоруживающая привлекательность уже являлась преступлением. Мужественное лицо, грива густых черных волос, рот поэта и синие глаза убийцы. Тело его тоже производило неизгладимое впечатление. Да еще этот легкий ирландский акцент… Все вместе действовало совершенно неотразимо.

– Мне предстоит кое-что похуже стычки с наркодельцами.

Уловив в собственном голосе жалобные нотки, Ева нахмурилась. Ей не было свойственно скулить. Просто она действительно предпочла бы схватку врукопашную обсуждению последних моделей подвенечных платьев!

Она выругалась про себя, следя взглядом за Рорком, расхаживающим по огромной спальне. Вечно он заставляет ее чувствовать себя дурой! Вот и сейчас он присел с ней рядом на широкую кровать и взял ее за подбородок.

– Я в тебя безнадежно влюблен.

Час от часу не легче! Ева знала, что он говорит правду. Этот обладатель невыносимо синих глаз, похожий на прекрасного, но порочного ангела кисти Рафаэля, действительно влюбился в нее!

– Слушай, Рорк… – Она уже собиралась тяжело вздохнуть, но успела побороть себя. Ей проще было справиться с наемником, направившим на нее пистолет, чем с непрошеными чувствами. – Я свои обещания выполняю, раз сказала – значит, сделаю.

Рорк приподнял черную бровь. Поразительно, но она, кажется, и в самом деле не отдает себе отчета, до чего соблазнительна сейчас – взволнованная, с небрежно подстриженными темно-каштановыми волосами, которые она взъерошила легким прикосновением, с тревожной неуверенностью в огромных светло-карих глазах…

– Дорогая моя Ева… – Он поцеловал ее – сначала в губы, потом в подбородок с ямочкой. – Я в этом ни минуты не сомневался. – Рорк знал, что лукавит, – он сомневался, и еще как! – У меня сегодня несколько важных дел, а тебя я не успел расспросить о планах. Ты вчера так поздно вернулась…

– В три часа ночи мне пришлось заняться делом Байнза.

– Ты его поймала?

– Он сам прыгнул мне в руки. До того одурел, что уже ничего не соображал. – Она улыбнулась улыбкой хищницы – опасной, безжалостной. – Я скрутила его одной левой.

– Поздравляю! – Рорк похлопал ее по плечу, встал и направился к гардеробу – настоящей выставке костюмов, рубашек и жилетов. – А что сегодня? Рапорты?

– Сегодня у меня выходной.

– Неужели? – Он обернулся, успев снять с вешалки потрясающий темно-серый шелковый жилет. – Если хочешь, я мог бы изменить свои планы на вторую половину дня.

Ева знала, что это равносильно пересмотру генеральных планов решающего сражения. В мире Рорка бизнес представлял собой настоящие боевые действия.

– Я для себя уже все спланировала. – Она невольно скривилась. – Покупки, свадебное платье.

Рорк расплылся в радостной улыбке. В ее устах эти слова звучали как признание в любви.

– Теперь понятно, почему у тебя такой кислый вид. Я же сказал, что сам об этом позабочусь.

– Позволь уж мне самостоятельно выбрать собственное свадебное платье. И самой за него заплатить. Учти, я выхожу за тебя не из-за твоих проклятых денег.

Его улыбка стала самодовольной.

– Тогда из-за чего, лейтенант? – Ева нахмурилась еще сильнее, но терпения ему было не занимать. – Хочешь, я сам предложу варианты ответа?

– Потому что ты не отступаешь, когда тебе отвечают «нет». – Она встала и засунула руки в карманы джинсов.

– Ответ неполный. Еще одна попытка.

– Потому что я выжила из ума.

– Так тебе не выиграть путешествие в Грецию на двоих.

Ева тоже попыталась улыбнуться.

– Может, это любовь?

– Не исключено. – Он шагнул к ней с довольным видом и взял за плечи. – Да не переживай ты! Тоже мне, проблема! Рассматриваешь несколько рекламных проектов и выбираешь платье, которое больше всего нравится.

– Я так и хотела. – Она закатила глаза. – Но Мэвис сказала: не вздумай!

– Мэвис? – Рорк побледнел. – Ева, обещай мне, что не будешь этим заниматься в компании Мэвис.

Его реакция немного подняла ей настроение.

– У нее есть очень полезный дружок – модельер.

– Господи!

– Она так его расхваливает! Говорит, еще немного – и он прогремит. У него в Сохо своя мастерская.

– Слушай, давай сбежим. Прямо сейчас.

Теперь Ева рассмеялась от души:

– Трусишь?

– Прямо поджилки трясутся.

– Отлично. Значит, мы квиты. – Довольная одержанной победой, она расщедрилась на поцелуй. – В ближайшие недели тебя будет мучить вопрос: в чем я появлюсь на свадьбе? – Она потрепала его по щеке. – Мне пора. Через двадцать минут встречаюсь с Мэвис.

– Ева! – Рорк поймал ее за руку. – Ты не наделаешь глупостей?

Она вырвалась.

– Я выхожу замуж. Что может быть глупее?

Ева намеренно поддела его на прощание: так ему и надо! С мыслью о замужестве она уже почти смирилась, но свадьба… Наряды, букеты, музыка, гости! Как она все это переживет?!

Ева свернула на Лексингтон-авеню и хотела разогнаться, но вместо этого резко затормозила, обложив последними словами уличного торговца, выкатившего на мостовую свою окутанную дымом тележку. Запах пережаренных сосисок вызвал тошноту, а у нее и так уже голова кружилась от волнения.

Таксист, едва не врезавшийся в нее сзади, разразился гудками и руганью. Стайка туристов с видеокамерами и фотоаппаратами на шеях тупо таращилась на транспортное столпотворение. Среди них деловито шмыгал карманник.

Ева удрученно покачала головой. Вернувшись в отель, туристы обнаружат, что их благосостоянию нанесен некоторый урон. Будь у нее время и, главное, местечко, чтобы припарковаться, она бы с удовольствием сцапала воришку. Но он, словно почуяв опасность, мигом затерялся в толпе и уже через пару секунд мелькнул вдалеке.

«Привыкайте: это Нью-Йорк, – усмехнулась про себя Ева. – Вы сунулись сюда на свой страх и риск».