Марьяна смутилась, почувствовав острый приступ стыда. За себя. За свои сверкающие босоножки, за свои фальшивые слова и, конечно, за свой мерзкий поступок. Поэтому сказала не то, что собиралась вначале:
- Я могу... заплатить за ремонт. Это... так вышло, что сломанное окно - это моя вина, - и в голосе больше не было ни капли стервозности. Да уж, не каждая может менять личины, как платья. Марьяна вот не могла - пять минут и всё, превращалась в саму себя. Она искренне считала это своим главным недостатком.
- Не надо, - грубо оборвал Юсбер. - Если это всё, то мы хотели бы продолжить работу в тишине.
Марьяна кивнула и ушла.
Вечер грозил стать тяжелым испытанием, полным приступов внезапной затяжной плаксивости, но по возвращению в комнату выяснилось, что впереди у них масса важнейших дел - пора идти в городок за подарком для соседки, потому что уже завтра её день рождения, а забыть об этом величайшем событии, естественно, у них никаких шансов не имеется. Они и пошли, и действительно - дорожка оказалась выше всяких похвал, что опять навевало грусть! Марьяна встряхнулась, практически силой заставляя себя переключиться на дела - и погрузилась в шопинг. Назад они вернулись на такси.
День рождения тоже вышел так себе: Катя была словно не в себе, натужно порхала от стола к столу и внятно не закончила ни одного начатого предложения. Несмотря на большое количество приглашенных, среди которых, впрочем, не оказалось никого из персонала, вокруг было слишком много спиртного и слишком мало интересного.
Скучно было и Алле, а Пси вообще впала в состояние дурносмеха и потеряла способность составлять приличную компанию.
Олег так настойчиво подносил Марьяне спиртное, что к середине празднования она готова была взвыть. Ну, как ему объяснишь, что тебе не хочется пить. Что этим вечером тебе спиртное противопоказано, потому что, опьянев, вполне вероятно, ты ринешься прямым ходом в столярную мастерскую, что за забором из одних колышек... а если там не будет того, что ты ищешь - в дома, где проживает обслуживающий персонал. И там поднимешь всех на ноги, требуя показать нужную комнату... И по определению будешь вести себя безобразно, так что сплетникам разговоров хватит надолго. И при всём при этом боишься ты почему-то не позорной славы, который неминуемо наступит на следующий день, особенно если тебя вытолкает взашей обитающая там стерва, а того, что случится с твоим сердцем, стоит только окончательно убедиться, что тебе ничего не светит. И пусть ты не такая подлая, и пусть ты тоже не промах, и уж точно не станешь играть на два фронта - сердцу-то не объяснишь. Ни его сердцу, ни своему собственному.
Поэтому вместо спиртного пришлось выпить две таблетки снотворного, то есть решить проблему радикально - взять да убрать соблазн с глаз долой. Отрубить сознание. И постараться не думать среди шума чужого веселья, что же ты будешь делать со всем этим дальше. Нельзя же переводить приём снотворного на постоянную основу?
В общем, утро благодаря вчерашнему тоже выдалось не ахти. Причём началось очень рано - только-только заалел рассвет, как Марьяна открыла глаза и больше не смогла закрыть - сон пропал, как и не бывало. Остальные спали, нужно было чем-то заняться, Марьяна как раз вспомнила, что ушла с вечеринки, не попрощавшись с Катей, и услышав шум в общем коридоре, отправилась посмотреть, кто там бродит и, возможно, извиниться за своё исчезновение. На самом деле Марьяна не ожидала увидеть соседку, но та действительно уже не спала (или ещё) и нашлась на улице. Вначале, увидев Катю скорченной, на корточках, Марьяна подумала, что соседке плохо, но потом поняла - она копает в клумбе с чахлыми цветами ямки, а рядом стоят вазоны с цветами, которые они с девчонками вчера купили, так как других цветов в городке не нашли.
- Что ты делаешь? - вполне себе дружелюбно поинтересовалась Марьяна.
И тогда соседка обернулась, сжала губы и пьяным голосом сказала всё, что, похоже, думала....
Через некоторое время Марьяна вернулась в комнату и остановилась на пороге, новыми, беспристрастными глазами рассматривая подруг. Их вещи, косметику и одежду. И свои. Их дорожные сумки, выцветшие и с явно протертыми ручками, и свой чемодан, купленный не так давно и уже по её мнению подлежащий смене на более новый.
Смотрела другими глазами, потому и видела то, чего прежде в упор не замечала. Как-то глупо даже - столько лет прожить, и смотреть на мир не так, как остальные. Может впредь и смотрела бы, если бы не добрые люди вроде Катерины, которые не могут держать за зубами пьяный язык.
Подружки уже проснулись и одевали.
- Что случилось? - поинтересовалась Алла, когда Марьяна простояла без движения не меньше минуты. Пси перестала зевать и тоже вопросительно уставилась на Марьяну.
И тут из неё словно выплеснулось, да и как удержишь? Катины слова, как слишком большой объём жидкости в небольшой ёмкости:
- Она сказала, что цветы за 800 рублей - слишком дорогое удовольствие, чтобы их выбрасывать. Что не каждый может себе такое позволить и пусть её мутит и глаза слипаются, но она посадить их на эту долбаную клумбу, потому что не привыкла бросать деньги на ветер. Как я.
Марьяна сделала несколько неловких шагов и опустилась на свою кровать, которая жалобно скрипнула, а после уставилась в пол.
- И что тебя так... удивило? - спросила Пси, продолжая лежать и покачивать ногой, хотя её одежда упала на пол и следовало бы первым делом её поднять.
- Да просто.... - Марьяна не нашла слов.
- Ты вдруг поняла, что все вокруг почти нищие, а ты с деньгами? - спросила Алла, чему-то нехотя улыбаясь.
- Что? Нет! - Марьяна и сама слышала, что прозвучало неубедительно.
- Да почему нет? Так и есть. Этот лагерь предназначен для малообеспеченных, но ты по приезду не заметила. Мы с Пси считаем это твоим главным достоинством - ты даже не понимаешь, что у тебя дофига денег и поэтому ничуть не задираешься. А может, и понимаешь, но для тебя это неважно. Для тебя деньги мало что значат. Ты всегда за всех платишь, не замечала?
- Я?!
- Ну да.
- Нет, - вяло засопротивлялась Марьяна. - Вы тоже платите.
- Когда это?
- Вчера. Мы вчера вместе покупали всё необходимое для вечеринки. Вы платили!
- Правда? - Пси улыбнулась. - Ты купила спиртное, закуски, подарок и украшения, а мы с Аллой - две коробки конфет и газировку. Думаешь, по сумме это равноценно?
Марьяна молчала, ошеломленно рассматривая пол. Да, она почти всегда платила за подруг, да и за случайных знакомых, она это знала. Почему платила? Это казалось совершенно естественным, ведь у Пси была только мама, а Алла... ну, почему-то тоже за нее платила и всё. Ей никогда не было жалко денег.
- Ты, наверное, и не подозревала, что плату, которую мы внесли за лагерь, мне пришлось наскребать по родственникам и знакомым? Часть я заняла, - прикусив губу, неловко призналась Пси.