Волосы продолжали липнуть к телу и халату, но у меня не было лишних рук, чтобы заколоть их. Поэтому я терпела.
— Я просто восхищался звучанием твоего голоса, моя нимфа, — с придыханием ответил Шальн. От его слов и тона у меня мурашки пробежали по спине. И это было неприятно. Мужчина всегда отличался умением очаровывать и излишним напором, который лишь раздражал. Лично меня. Но на большинство девушек он действовал как вербена на дракона во время брачных игр.
— Я уже говорила, что не переношу твои комплименты, Шальн, — ледяным тоном произнесла я, недовольно скривив губы и откинув голову на спинку софы. Спина ныла после недавней тренировки с Максом и сегодня я надеялась отоспаться. Однако… работа не терпела отлагательств, да и не могла я сейчас себе позволить спокойную и размеренную жизнь простой богатенькой девочки. — О чем ты хотел поговорить со мной? — требовательно спросила я, закрыв глаза и потягиваясь. Мне нужен был массаж, иначе мышцы никогда в тонус не войдут.
— Я хотел изменить условия нашего годового контракта. У гномов более выгодное предложение. Особенно для меня.
И вновь мои губы скривились, но теперь уже в презрительной усмешке. Как всегда Шальн был готов на все, чтобы получить свою долю, а точнее повысить свой ежемесячный доход, о котором мечтало большинство жителей Харога. С продаж украшений он имел по несколько мешков платиновых слитков, которые ценились, как на черном рынке, так и в банках.
Семья Уилль в прошлом году попала в десятку самых богатых древних родов нашего мира. Но жажда наживы всех родственников Уилль была настолько сильна, что быть третьими они не собирались, к тому же, проигрывать девчонке было для них ниже своего достоинства.
Я не была в списке первых, а занимала третье, на мой взгляд вполне почетное место. Мне этого было достаточно, ведь моя семья никогда не гналась за роскошью и деньгами, просто мы умели правильно вкладывать и усердно работали.
Сразу ставить Шальна на место было не так интересно и даже не педагогически. Нужно было показать ему, что со мной шутить нельзя и это было чревато серьезными последствиями.
«Нельзя показывать свою слабость», — слова, которые твердили мне с рождения, заставляя быть сильнее многих и учиться на чужих ошибках, не совершая собственные. Ведь я первая девочка родившаяся за четыре поколения, да еще и ставшая главой сильного рода. Многие на Хароге увидели в этом возможность сместить род Шарперо и отобрать заработанные богатства.
— Новые условия? — переспросила я елейным голоском, который заставлял Шальна плавиться воском в моих руках. — И какие же? Сколько они тебе дают?
Мне нужно было знать условия, которые предлагали альву, чтобы выманить его и поставить на место зарвавшегося герцога.
— Семьдесят процентов всех добытых металлов и полугодовые процентные отчисления в банк Огры после каждой сделки.
Я едва сдержала рвущийся на волю смех. Гномы предлагали семьдесят процентов от добытого добра и еще отчисления? Ха! Ха! Ха! Да скорее вечно спящий вулкан Од проснется и затопит своей лавой все на Хароге, нежели гномы, что были готовы перегрызть чужакам глотку за свои металлы вдруг так расщедрятся.
Шальн явно считал меня тупоголовой идиоткой, что готова повысить ставки, лишь бы не потерять прибыльного клиента. Да, Уилль приносил мне достаточный доход, чтобы бороться за него. Но дать ему столько, сколько он хочет я не могла. Это посчитали бы слабостью, а такое не прощалось.
Переместившись на софе, я поджала под себя ноги и призвала золотую монетку, которая служила моим талисманом. Потерев ее, я чувствовала себя лучше и настроение сразу повышалось, словно тоник какой выпила.
Перекинув свободной рукой волосы на одну сторону, заметила, что с кончиков больше не капала вода, однако рядом с софой все-таки образовалась небольшая лужица.
— Шальн, но ведь у нас заверенный нотариусом и защищенный магией закона контракт. Неужели ты хочешь получить отдачу за нарушение правил? — решила начать издалека, ведь будь я по-настоящему напугана возможным уходом альва, то контракт был бы моей единственной защитой.
— Ромалия, ласточка моя, — льстиво произнес Шальн, растягивая гласные, будто пел песню. Звучало фальшиво и наигранно. Меня вновь чуть не передернуло. — На любую магию можно найти защиту, даже на магию закона, — хмыкнул альв и я услышала шуршание бумаги на заднем фоне. А еще были незнакомые мне женские голоса.
— Да, я понимаю, — мой голос звучал расстроено, будто я действительно была опечалена словами мужчины.
Ага, конечно! Знал бы он, что я уже придумала, чтобы отомстить ему за жадность, то не хмыкал бы так удовлетворенно.
Жадный альв!
— И? На что ты готова, моя ласточка, чтобы и дальше получать достаточный доход для содержания родового поместья? — Шальн давил на больное. — Или отдашь свои сбережения местной знати?
Он знал, что Шарперо дорожили своим родовым домом, что был построен еще тысячу лет назад. Также, Шальн действовал грязно, намекая, что если я не предложу больше, то банк и такие же жадные, как и он сам графы, герцоги и остальная братия немедленно накинуться на меня, разворовывая и вымогая.
И я это знала. И именно этого я боялась больше всего на свете — потерять родовую память.
— Я готова… — начала я мямлить, будто и, правда, меня загнали в угол. Но внутри у меня все кипело от злости и жажды мести. Шальн был готов даже на запугивание, чтобы получить больше денег? Что ж, он получит все, чего заслуживает и даже больше. Я ему обеспечу сладкую жизнь.
— Ну, на что ты готова, сладкая? — подгонял меня Уилль. — У меня сжатые сроки. Но я понимаю, что тебе тяжело, ты же девушка, как никак, а тут такие проблемы с семейным делом. Я дам тебе сутки на раздумья, — замолчал мужчина, явно держа драматическую паузу, нагнетая и без того мрачную обстановку. — И советую согласиться, чтобы выжить, — хмыкнул альв и мой магфон погас, означая, что обладатель другой ауры разорвал связь.
Злость, что я сдерживала во время всего разговора вырвалась потоком непечатных слов и грязных портовых ругательств, которые приличная девушка знать ну никак не могла. Но я знала, потому что росла на острове с незатейливым названием Марсин, что славился своей изобретательностью и сквернословием его жителей. Еще, правда, у нас были популярные горячие источники и самое милосердное законодательство на всем Хароге. Нарушать правила можно, но только чтобы тебя не поймали, а то… лучше не проверять.
— Мерзавец! Жадная сволочь! — шипела я не хуже любой нагайны, которая сейчас наверняка ядом от зависти капала бы, услышав меня сейчас. — Решил, что можешь мной манипулировать? Возомнил себя таким умным предпринимателем? Я тебе устрою крах фонда и потери прибыли, — продолжала я шипеть и плеваться, что было сил.
От моей нервозности, что сейчас заставляла тело дрожать от злости и негодования все металлические предметы в радиусе трех метров просто взбесились и начали летать по всей комнате, кружа вокруг меня. Создавалось такое чувство, будто я находилась в центре торнадо, который с каждой секундой закручивался все сильнее.
Послышался стук в дверь и только сейчас мне удалось остановить это бедствие, что заставило бы любого новичка с визгом выбежать из дома и нестись сломя головусквозь тернии леса, камни и болота.
Но мои работники были людьми непугливыми и привыкли к тому, что кто-то постоянно вышвыривает что-нибудь металлическое, также они не особо удивлялись, когда двери сами открывались и закрывались или же посуда летала по кухне. Среди прислуги было несколько металлистов, поэтому это было привычным зрелищем.
— Госпожа, — сухо позвал меня мужской голос.
Я резко обернулась на звук и увидела перед собой Мао — высокого, коренастого мужчину за сорок. Он был доверенным лицом и служил у нас дворецким. На самом деле этого беловолосому работнику было уже двести два года, и он знал еще моего деда. Рядом с Мао стоял металлист, которого он привел несколько лет, порекомендовав мне на должность разнорабочего.