Хоть бы дедок пришел или хозяйка дома заглянула. Не могу я оборотня о помощи просить. Не могу. Закусив губу, продолжила штопать, а рана кровоточит, что с ехидцей заметил глава белой стаи.
- Руки-крюки. Кто тебя учил?
- Сама.
- На гусях к обеду?
Ему не ответила, прижав Гаро к ложу за плечи, позвала Олу на помощь. А молодой в бреду заметаться по постели, тревожа раны и уничтожая швы. В коридоре послышались шаги, я с надеждой оглянулась на двери, никого.
Застряли где-то, побоялись войти или вовсе не услышали? Что же делать?
- И чего ты медлишь? - рыкнул барон. - Зашивай.
- Успокаивающий отвар еще не набрал силы, и мазь кровь не закупорила... Шить нельзя. - В отчаянии я закусила губу.
- Да неужели. Крови боишься?
Неприкрытая издевка меня отрезвила. Бросив на оборотня пристальный взгляд, холодно попросила:
- Усыпите его.
- Спеть балладу?
- Надавите где надо, вы же умеете.
Барон склонился ниже, медленно потянулся к шее Гаро и вдруг спросил с ехидной ухмылкой:
- Зачем?
- Чтобы он не мучился от боли. Пожалуйста… - попросила сипло.
В следующее мгновение судорожно выдохнув под рукой оборотня, парень затих, дыхание его стало спокойным и глубоким, а оборотень продолжил надо мной глумиться.
- Чтобы он не мучился, мне стоит надавить сильнее.
- С ума сошли?! Отойдите…
- Я только пришел, - напомнил невозмутимо. На лице кривая улыбка, а в глазах лед. И словно бы не смотрит, а выжидает, как поведет себя добыча.
- Детали вы уже прояснили. Выйдите вон.
Смерил тяжелым взглядом, но я глаз не отвела. Хмыкнул и вышел, оставив в комнате морозный запах леса. Хозяйка дома не заставила себя ждать, влетела в спальную, заламывая руки и причитая тихим голосом:
- Ариша! Кто же так с Его милостью говорит…?
- Я говорю, потому что он сам мне позволил… - осмотрела раны Гаро, прицыкнула языком. Швы в нескольких местах разошлись, для скорейшего выздоровления их придется переделать.
- Тебе что же, как предупреждение нужен удар по щеке или волчья пасть, вцепившаяся в шею? - возмутилась она.
- Он ни рыком меня не остановил ни взглядом. Волк играется с ежом, только и всего. Не гневайся, лучше помоги мне. - Указала на рану. - Руки помой и вот здесь подержи.
- Как? - зашептала перепуганная Ола. - Ничего не вижу. Я Огейку позову, она поможет.
- Не нужно... Сами справимся.
Вскоре и дедок подоспел со свечами, взялся помогать. За час я зашила все раны, кровь смыла, холодящими мазями ушибы и отеки обработала. И с улыбкой обнадежила старика:
- Теперь Гаро можно укладывать. Он выживет и еще не одно девичье сердце разобьет.
Саир, так звали шустрого старца, устроил парня на подушках, тихо повторяя: «Утром проснетесь бодрым и веселым. Завтрашним утром»
- Наговор? - спросила Ола.
- Напутствие, - улыбнулся он. - На ночь я останусь рядом. Если позволите, сам за ним прослежу.
- Позволю. - Я указала на травяной настой, в кувшине на столе и поставила рядом деревянную кружку. - Если Гаро до утра проснется, дадите попить. А начнется жар, позовете меня.
- Где вас искать, Ариша?
- Я буду…
- Спать в этом доме на первом этаже. - Ответила за меня Ола. - Постелю в гостевой, которая возле кухни. Комната маленькая, но теплая, кровать удобнее скамьи...
Остановила ее взмахом руки:
- Если и лягу, то подле остальных раненных. Моя ночь еще не началась.
- Ты к ним сейчас? - встревожилась хозяйка дома. - Ты же на ногах не стоишь! Бледная, круги под глазами…
- Да, истинная красавиц, - я медленно собрала свои склянки и порошки.
- И все равно пойдешь?
- Да.
Улыбнулась Саиру и вышла из комнаты, прихватив с собой одну зажженную свечу.
Супруга старосты спустилась за мной, отговаривая:
- Что же ты одна туда пойдешь? Ночь, темно, холодно…проводить некому, мужики мои на охоту сбежали, как только барон ушел. А вдруг поскользнешься, упадешь! Кто тебя ловить будет? Не ходи.
- Не беспокойся, фонарь дашь и все на том.
Спустилась вниз, взялась за свою подбитую мехом куртку.
- Ариша, не стоит… там Тимофия приглядывает за несчастными и Тайкири …
Я помотала головой:
- Жены наших славных охотников не то, что за детьми, за домашним скотом присмотреть не могут. Куда им подле раненных сидеть?
- Что правда, то правда не доглядят, - согласилась Ола со вздохом. Она обошла меня, заглянула в глаза и прошептала. - Но послушай, трое дрожащих у Тимофии, тех, что в бреду, у Тайкири оставили. А двух других, с которыми совсем плохо, разместили в доме Вароса. Ты ж помнишь, наверняка, его сестра училась у нашего травника Захара.
Руки дрогнули, в горле пересохло, но ответить я смогла:
- И что с того? Я к страждущим иду. А не к нему в гости.
- Так как же… - она зашептала быстро-быстро. - Вы ведь… И матушка его… Такие слухи. Сплетни черные подняла…А там, верь не верь… Вы вместе были часто… И когда дядька твой на охоту уходил, Варос к тебе наведывался… И потом скандал!
Выдохнула, распрямляя враз ссутулившиеся плечи:
- Вы знаете?
- Знаю, - призналась она, отведя глаза. - Вся деревня знает.
Вспомнились слова волчьего барона, и сердце кольнула догадка:
- «Приживалкой охотника» Агафья меня назвала?
- Да.
Больно слышать, больно. Теперь я не чистая для всего деревенского люда. Быстро же мать Вароса к пропасти меня подвела, слишком быстро. Сплетница она знатная, такую не заткнешь! День прошел, а меня уже втоптали в несмываемую грязь, чтоб неповадно было на сына ее заглядываться.
- Спасибо, за предупреждение. Дойду сама. - Свечи я не взяла, фонаря тоже, вышла в морозную ночь, зажмурилась.
Не будет мне тут жизни, не будет.
Прошла по дорожке мелкими шажками вниз по улице, свернула к резному крыльцу, поднялась по ступеням. Все это время со слезами боролась, а стоило постучать в добротный дом торговки и ее сыновей, так на меня злость накатила. Дородная, черноволосая Агафья распахнула двери с улыбкой, которой привыкла встречать гостей, а завидев меня, помрачнела.
- Зачем пришла на ночь глядя? Тебе что, вчерашнего не хватило? Или решила совсем сына моего опозорить?! Что ты за дура, девка, если еще не поняла - не твой он! Слышала, грязная чертовка…
Сзади послышались шаги, и голос ее стих до шипящего шепота:
- Проваливай отсюда, пока взашей не погнала!
- Матушка, кто там? - из-за ее плеча показался Варос. Темноволосый, кареглазый с сильными руками и доброй улыбкой, которые не раз согревали. Еще два дня назад он светился при виде меня, а теперь остолбенел. - Ариша?
- Я к раненным пришла, - сказала ровно, а у самой сердце в груди колотится.
- Как же! - взвилась Агафья. - Кому ты тут нужна! Доча моя за ними присматривает, вознаграждение за труд ей достанется. Поняла? Искать тебе здесь нечего!
Стоит ли удивлять расчету торговки, если «большой человек» в доме старосты так похож на младшего принца Дакартии и полы его одежд золотом оторочены.
- А вы все надеетесь за помощь золотых содрать?
- Ариша, не смей… - заступился Варос за мать.
Вчера так же ее защищал, а не меня. Но Агафье помощи не нужно, сама за себя постоять может:
- Что ты мелешь!
- А вы на правду обиделись?
- Думаешь самая умная, - ткнула в меня пальцем и прищурилась, - самая чистая, и помыслы твои, как первый снег?!
Раньше я молчала бы, чтоб никто в деревне не знал о грехопадении. А сейчас чего бояться и молчать? Я кисло улыбнулась ей, и торговку от этого перекосило.
- Утверждать не буду. Только спрошу - отблагодарят ли вас, если скончаются раненные? Они не сами к вам пожаловали, их волки Белого варвара принесли…
По лицу ее вижу, дрогнула торговка. Глава белой стаи крут на расправу и очень вспыльчив. Жить подле их территории тихо и спокойно, потому что остальные стаи боятся. Но и сам ты трепещешь и в лесах их не охотишься.
Агафья сына в сторону оттеснила, на меня глянула злобно: