Дар Леса - Ирина Зиненко

Зиненко Ирина, Листвинская Наталья

Дар Леса

Аннотация:

 Когда нет надежды на счастливый финал твоей жизни, и самое главное, когда уже пропадает желание пытаться что-то изменить, может вмешаться судьба. Она принесет тебе дар второго шанса, и ты, и твой новый спутник не сможете отказаться. Лес не часто приносит в дар любовь. Одна из авторов считает это самой слабой работой, другая пищит от восторга, перечитывая концовку. Судить как всегда вам, дорогие читатели. Любовного треугольника как такового нет. Чувства есть. Препятствия незначительны, но навязчивы. Предупреждаем, все будет хорошо!

   Дар Леса

   Хочешь, я расскажу тебе сказку? Про древнего дракона и огромный лес. Или про рыцаря и прекрасную принцессу. Про верность и предательство. Про любовь и алчность. Про дружбу и равнодушие. Про то, чего нет и не может быть в реальном мире. В этом мире нет серого цвета. Он ярок, как театральные подмостки в день премьеры. Он категоричен как дитя и мудр как седой старец. Странный, прекрасный и невозможный мир. В нем нет Великого Зла, но нет и Карающего Добра. В нем есть благородные наемники, хитрые стражи, святые куртизанки и скупые нищие. Все чувства в нем имеют свой вкус, а эмоции цвет. Страсть - это алое и золотое с привкусом миндаля и мяты, ревность - синий и серебро, полынь и базилик. Создания, что в нем живут, похожи на ограненный рукой мастера драгоценный камень. Они сверкают и переливаются, показываясь каждый раз с другой стороны, но открываясь не каждому. Они не пусты, внутри них кипят их собственные вихри и бури. Они непредсказуемы, шумны, красочны и живы. Живы так, как никто не может быть жив. Хочешь? Тогда садись поудобнее, закрой глаза и слушай.

  Лес. Огромный и бескрайний. Настолько древний, что его деревья помнят руки богов, которые опускали только что сотворённые семена в теплую землю. Ручьи, текущие под его сводами, уже много раз, столько, что и не упомнить, превращались в полноводные реки, меняли русла, а потом снова возвращались на свои изначальные места. Даже камни, эти рассыпающиеся в песок старые исполины, знают, что через несколько веков неумолимая сила времени снова соберет песчинки вместе и они опять возвысятся над землей, подпирая корни своих собратьев деревьев. Лес. Шумный и молодой. Невидимые в листве птицы поют свои песни, которые не менялись с основания мира, вьют гнезда и выводят птенцов, чтобы они, в свое время, повторили этот круг. В высокой траве этот же хоровод жизни и смерти ведут те, что не умеет летать. Хищники и их жертвы. Те, что умеют плавать и те, что живут под землей. Все они наполняют этот вечный лес движением, дыханием, звуками и запахами. Тем, что называется жизнью.

  Отсюда и начнем.

  Зимний костер

  Жарко... Не стоило так задерживаться. Тонкая, испачканная в земле и зеленом соке трав рука поправила прикрывающий голову платок и поудобнее перехватила корзинку, прикрытую влажной тряпицей. Длинная юбка только мешает, цепляясь за колючую траву и шурша, но иначе никак. Тяжелый вздох и неудобный подол чуть подоткнут, а женщина заторопилась с середины поляны к лесу. Лишние глаза мало ли где попадутся. В штанах ведь только воительницы ходят. И шлюхи. Да и кто, и когда видел этих воительниц то последний раз! А вот в записные шлюхи попасть... итак уж поверила зря в молодости в любовь то. Травница вздохнула и подойдя к деревьям с нежностью посмотрела на спящий результат излишнего доверия людям. Сын спал измазанный липким соком беломорника и будить его было жаль, но сама она его и корзину уже не донесет. Тяжелый стал. Защитник может вырастет. Беленькому и конопатому в мать мальчишке вряд ли исполнилось еще пять весен. Растолканный, он сонно тер глаза и хныкал, но вредная мать уволокла его с собой, всунув в липкие ладошки охапку болотного папоротника. Одни они, кто еще ей поможет.

  Женщина с сыном ушли, оставив после себя примятую траву у дерева, несколько нитей с юбки, которые зацепились за острые шипы чертополоха на поляне, да вкусный запах свежего хлеба, лежащий на свежесорванном листе лопуха - дар хозяину леса. Чтобы не завел в топь, не подвел к злому зверю.

  Крупный, серый с черными подпалинами на боках и морде волк долго следил за людьми на поляне и вышел из своей схронки только когда ветер перестал доносить голоса и шелест травы под ногами. Сделав круг по поляне, он чуть фыркнул, ткнувшись носом в хлеб, но есть не стал, найдутся и без него охотники до такого редкого в лесу лакомства. Следующий круг был поменьше, опустив морду к самой траве, зверь прошелся по пути знахарки, осторожно собирая зубами потерянные на колючках нити. Проверив, что не пропустил ни одной, он втянул носом воздух, и чуть качнув хвостом, потрусил в лес. Через несколько минут уже ничто не напоминало о том, что на этой поляне кто-то был.

  Волков в этой части леса отродясь не водилось, слишком близко человеческое жилье, да и зимы были хоть и снежными, но не слишком суровыми и стаи предпочитали жить и охотиться глубже в чаще. Этот появился здесь несколько зим назад, просто пришел и остался жить, обустроив себе логово в старой заросшей пещере на берегу обмелевшей реки. Правда, ему пришлось выгонять оттуда прежних жильцов. Семейство лисиц и стая летучих мышей долго сопротивлялись, но, в конце концов, сдались. С медведем, который заправлял местным зверьем, разговор был долгим. Пришлому все таки удалось убедить Хозяина леса, что он может тут быть, так что уже на следующий год, с первой зеленой травой, лес и его обитатели не пугались неслышной серой тени, которая мелькала в высокой траве.

  Прошло два года, а может и больше, с момента как Серый появился в этой части леса. Местное зверье привыкло к нему, смирилось с тем, что теперь еще и он может кого-то съесть, но волк не лютовал. Убивал только ради пропитания, да и делился, если ему было много. Иногда к нему приводили свой молодняк лисы и барсуки, чтобы щенки пересидели охотничью облаву в большой пещере. На глаза людям волк не показывался, и следов не оставлял, разве что пару раз люди могли найти клочки его шерсти, когда он линял по весне. Но по весне шерсти по лесу обычно раскидано предостаточно, так что отличить где чья могли только самые умелые охотники, но они обычно такой ерундой не занимались. Зачем, если и так все зверье известно еще с пеленок.

  Изредка волк уходил поглубже в чащу и выл там, запрокидывая голову к полной луне, которая виднелась в ярком звездном небе. Заслышав этот полный ожидания, страха и какого-то чудовищного одиночества голос, зверье пряталось по норам и гнездам, стараясь не встречаться с его хозяином, но на утро все снова было как обычно.

  .............................

  Путь к дому, стоящему между лесом и поселком, был неблизким. Собрать нужное количество травы, чтобы хватило на весь сезон предстоящих охот, сложно. Одна знахарка на всю округу - тяжкий труд. Люди злы, да подозрительны, а добро помнят недолго.

  Женщина, пробирающаяся сейчас сквозь дикий малинник с ладонью ребенка в одной руке и тяжелой корзиной в другой, пересекла уже тридцатилетний рубеж, но не была ни вдовой, ни девицей. Таким как она семейная жизнь не светила. Все добрые люди знают, что рыжие всегда ведьмы. К чему брать в дом такое несчастье пусть она хоть трижды хорошая хозяйка и собой ничего? Даже кривая Стаська из дальнего хутора и то лучше будет. Так и прибилась она к старой бабке Ворожее. Имя постепенно забылось, родители ее не привечали - отрезанный ломоть ведь, а бабка умерев вскорости, оставила ей старый домик, остатки запасов, немного умений, что рассказать да показать успела, да наследное ведьмино имя - Ворожея.

  - Мама, я есть хочу, - заныл ребенок, пытаясь опуститься на землю. - Я устал.