- Все хорошо, - я нахмурился, чувствуя себя не в своей тарелке. – Я обещаю, что мы не пропустим сеанс.
- Извините меня еще раз, - она достала носовой платок и вытерла им слезы. – Я не должна была... Вот так перед вами…
- Все нормально, - снова повторил я.
Она пристально посмотрела на меня.
- Вы ведь даже жалости не чувствуете, так зачем тогда ободряете?
- Потому что вам это нужно, - холодно ответил я.
Какого черта она лезет мне в душу?!
- Эмм… - она закрыла глаза, видимо, приводила мысли в порядок. – Раньше Саша профессионально играл в футбол, может, вам и это пригодиться, - пожала она плечами и вышла в холл, я отправился за ней. – Живете, как я уже сказала, у нас. Выходной только один – воскресенье, в этот день с ним посидит Света. Вообще, он очень тихий и не требует постоянного внимания, только когда ему плохо…
- Я понял, - перебил я ее. – Он выходит из себя.
- Да, - кивнула она и стала подниматься по лестнице. – К нему никто не приходит, друзей у него нет. В школу, как я уже сказала, он не ходит, поэтому вам с ним заниматься придется, хотя он сам все делает. Вам придется его мыть и в туалет с ним ходить…
- Это почему? – нахмурился я. – Вы же сказали, что он самостоятельный… - я удивленно на нее посмотрел.
- Это да, но приступ может случиться в любой момент, - строго проговорила она. – Даже, когда он моется, или в туалете. Сами понимаете, что он может либо захлебнуться, либо упасть и удариться.
- Да, об этом не подумал, - недовольно проговорил я. – А что касается прогулок?
- Гулять он не очень любит, чаще всего сидит в своих комнатах, - недовольно ответила она. – Ваша задача, по мере возможности, сделать из него нормального парня. Ваши комнаты рядом с его, на втором этаже. Света потом устроит вам экскурсию, потом спуститесь вниз и попросите Михаила отвезти вас до вашего дома и помочь упаковать ваши вещи. Михаил – это наш водитель, ну еще он телохранитель Саши, раньше был… - исправилась она. – Так… Что еще? А! Я очень часто в разъездах, вот, кстати, сейчас уже уезжаю, меня не будет дней 5…
- Извините, а можно личный вопрос? – спросил я, мы шли уже по коридору. – Ваш сын так болен, вы боитесь его потерять, но оставляете его с малознакомым человеком дома, под его ответственность… - я осмотрел ее с ног до головы. – Вы вообще любите его?
Она зло на меня посмотрела.
- После смерти мужа у меня осталась только его компания, - прорычала она, останавливаясь. – Мне нужно поднимать фирму почти с нуля, на руках больной ребенок, которого нужно лечить! А для этого нужны деньги!
- Но сейчас-то у вас же все хорошо? – спросил я. – Фирма уцелела, насколько мне известно, прибыль у вас колоссальная… Почему же вы все равно уезжаете, может, вашему сыну нужно именно ваше внимание?
- Послушайте, - она ткнула пальцем мне в грудь. – Я согласна с вашей позицией про личное дело! Соблюдайте субординацию, идет?
Я развел руками, как бы говоря, что не против.
- Вот и хорошо, - ее глаза все еще зло сверкали. – Сейчас я вас познакомлю, а потом… - она кинула на меня взгляд. – Потом у меня самолет. В доме полно прислуги, так что обращайтесь к ним, если что. Мой номер телефона у вас есть - звоните. Вон там ваши комнаты, - она указала на большую деревянную дверь. – Посмотрите потом, я спешу. Следующие двери – комнаты Саши, а дальше мои. Комнаты прислуги на первом этаже. Там же кухня, столовая, гостиная. Свету я предупрежу, чтобы она показала вам дом.
Мне только и оставалось кивать.
Неволина остановилась перед двумя створчатыми дверьми, немного замешкалась, но потом все же открыла их.
- Саш, - ее голос резко переменился, стал теплым и каким-то заискивающим. – Познакомься – это Антон, он будет за тобой присматривать.
Возле окна прямо на полу сидело оно… Мое чудо, а может даже и наказание…
&Глава 2&
Не знаю даже с чего начать. Он сидел на полу, смотрел в окно и не шевелился! Когда мы вошли, он не обернулся, на слова матери никак не отреагировал, как будто нас вообще не было. Пока мама моего будущего подопечного «наводила мосты», я решил осмотреться.
Стены комнаты и потолок выкрашены в серый цвет (благо, хоть не сильно темного оттенка), на полу деревянное покрытие (светлое). На стенах развешаны мягкие игрушки, или даже прибиты (со своего места мне было плохо видно)? Окно от потолка до стены, казалось единственным светлым пятном, даже ковер, что занимал почти весь пол и то был серым! Кровать необычная, деревянная, но не в этом заключалась ее не обычность. Как будто раньше она была двухъярусной, но первый этаж убрали. Вместо кровати там было, что-то вроде лежачего места, просто прямо на пол накиданы подушки, одеяла. На второй же этаж вела маленькая лесенка. Еще стоял большой шкаф, видно, что хозяин любит красиво одеваться, или любил… Дверца шкафа была приоткрыта, и мне было видно много одежды, именно поэтому я сделал такой вывод. Снова обычные лампочки в навесном потолке и все… В углу кресло, которое было сделано мешком с чем-то набитым внутри. Комната не большая, но все равно чувствуется пустота… Как будто здесь было что-то еще, но это убрали, или человек только что переехал сюда.
- Антон, подойдите к нам, - позвала меня Татьяна Станиславовна.
Она поставила перед сыном стул и села на него.
Я стал осторожно приближаться к ним, чтобы не напугать мальчика, то, что открывалось моим глазам, поражало мой мозг. Боже, раньше он был таким красивым!!! Если красота даже сейчас сохранилась то, что было раньше?!
Русые, как у матери, волосы лежали на его голове неопрятно и немного спутано, волосы отрасли и закрывали его шею и уши, немного спадая на плечи. От затылка до лба шла белая прядь, интересно, он специально это сделал, хотя сомневаюсь… Мать говорит, что он такой уже год, а за это время концы бы отрасли, но их не видно. Тонкие маленькие бровки, длинные пушистые ресницы, миндалевидной формы глаза, теплого шоколадного оттенка. Маленький курносый нос с веснушками, так же унаследованные от матери. Пухлые губки бантиком, овальный подбородок. Длинные руки и ноги. Рост, примерно, 175 сантиметров. Это его плюсы, которые сохранились в нем, даже при болезни. А минусы в том, что он невероятно худой, как будто его несколько месяцев морят голодом, он почти просвечивает! Ноги – единственное, что имело мышцы, видимо, из-за занятий футболом. Ключицы тоже сильно выпирали, хотя плечи и грудь довольно широкие, было видно, что он не был хлюпиком. Отстраненный, почти безжизненный взгляд, безразличный! Как будто его здесь нет, как не живой… Его взгляд безразлично скользил по пространству за окном. Сразу вспомнился прикол из интернета:
«- Ты что делаешь? Ты уже минут 20 сидишь и тупо смотришь в окно.
- Отстань, я гуляю».
- Поговорите с ним, - вернул меня в реальность голос Татьяны Станиславовны.
Я неуверенно посмотрел на Сашу, а потом сел на пол, рядом с ним.
- Привет, - дружелюбно улыбнулся я ему. – Меня зовут Антоном, бывает еще, конечно, и по-другому, но откликаюсь я только на это имя, - усмехнулся я. – А ты Саша?
Игнор. Его мама пристально за нами наблюдала.
- Слушай, я знаю, что ты не любишь общаться, но давай договоримся так. Если я тебе не нравлюсь, дай мне знать, и я сразу же уйду, договорились? – я чуть наклонился ближе к нему, чтобы заглянуть в лицо, но он отвернулся. – Не нравлюсь, значит… - вздохнул я. – Ну, что ж… - я встал я пола и посмотрел на его мать. – Думаю, вам придется найти кого-то еще…
Его мать не смотрела на меня, она смотрела на своего сына с приподнятой бровью. Я нахмурился и тоже повернулся к мальчику. Бог ты мой! Он смотрел прямо на меня, не мигая и не отрываясь, как-то пристально, как будто хотел заглянуть намного глубже, чем это возможно.
Я громко сглотнул, все-таки не очень приятно, когда на тебя так смотрят.
- Просто кивни, - наклонился я к нему. – Да или нет, - я постарался тепло ему улыбнуться.
Он еще какое-то время смотрел на меня, причем не зрачок ни сами глаза не двигались, хоть я и присел на корточки, но он смотрел четко мне в глаза.