Потребовалось несколько минут, чтобы они наложили на его шею шейный ортез, перенесли на каталку и погрузили в скорую помощь. Джиму удалось осмотреться, и он увидел, как двое патрульных осматривали место происшествия. Мужчина внимательно слушал, когда латиноамериканец сказал им:
— Не похоже на то, что там был алкоголь, но анализ на токсины сделают в больнице. Я думаю, он просто попал на мокрый участок и потерял контроль.
«Ни хе*а», — подумал Джим, желая быть пьяным. Может, тогда его голова не пострадала бы так сильно. Байкер устроился поудобнее и ждал, а потом поднял бровь, когда сексуальная блондинка забралась в машину позади него, а парень сел за руль.
— Как тебя зовут? — спросил он, закрыв глаза от тошноты, которая внезапно накатила на него.
Девушка ответила не сразу, а он уставился на ее губы, которые были сжаты в тонкую линию. Джим подумал, что при нормальных обстоятельствах они были полными и красными и не мог не представить их вокруг своего члена. В конце концов, глядя на монитор, как будто она следила там за самой напряженной сценой любимого фильма, девушка коротко ответила:
— Сьюзан.
«Такой длинный разговор», — подумал он, отвернувшись от нее. Джим закрыл рот, думая о том, что кое-кто считал себя высшим классом. Он засмеялся про себя. Если бы она только знала.
Глава 3
Раздраженная, больше на себя, чем на все остальное, Сьюзан резко двигалась и все ее умение обращаться с больными было совершенно коту под хвост. Из всех придурков байкеров, о которых она позаботилась сегодня вечером, это должен был быть именно этот. Она нахмурилась, вспомнив его резкие высказывания, когда годом ранее его жену отвозили в отделение скорой помощи. Вероятно, мужчина не помнил Сьюзан той ночью, в конце концов, он был ослеплен яростью.
Девушка не помнила ясно много деталей, той ночью у нее было много вызовов, так много ночей в году, что она не могла их все отслеживать. То, что Сьюзан точно помнила, было болью в его глазах и насколько мужчина был великолепен, даже со всеми теми сильными эмоциями. О, и троих огромных мужчин в одних и тех же клубных куртках, сдерживающих его, когда он пытался попасть в запретное отделение.
По крайней мере, у мужчины была страсть и поддержка. Возможно, Сьюзан не относилась к нему с уважением, но ей пришлось признать, что их чувство лояльности выходило далеко за пределы всего, что она когда-либо испытывала. Девушка взглянула в переднюю часть машины и ее кровь закипела от негодования. Кого-нибудь заботило то, что она работала по ночам, чтобы пойти в медицинский колледж? Она не планировала убирать беспорядки на шоссе или постоянно выправлять вывихнутые лодыжки детей. Сьюзан хотела стать хирургом.
Но поскольку она была маленькой — невысокой и худой — и блондинкой, и потому что у нее были сиськи, никто не воспринимал Сьюзан всерьез. Мендоза был самым близким союзником в этом деле. Возможно, что у Джима Уэйда не было никакой моральной основы, чтобы стоять на ногах, но он был окружен поддержкой, даже, если его приятели обычно были пьяными и под кайфом.
Глубоко вздохнув, но, все же отказываясь смотреть прямо на него из-за страха потерять свое хладнокровие от физического влечения к мужчине, она спросила:
— Мистер Уэйд, вы использовали этим вечером какие-нибудь вещества, влияющие на сознание?
Она услышала смешок, грубый, глубокий звук, который резонировал в его груди.
— Так это твоя проблема, да? Ты предполагаешь, что я какой-то козел или, может быть, пьяница? Все в порядке, милая, я привык к тому, что меня неправильно понимают. Проклятье, если кто-то считает, что парень на мотоцикле может быть стойким и честным. Люди уверены в этом, и даже не думают, черт возьми, что у нас тоже есть чувства.
Помимо своей воли, Сьюзан с удивлением уставилась на него. По какому нерву она ударила, что заставила его так завестись? Должно быть, он сильно ударился головой. Она прищурила глаза, когда мужчина скосил глаза в ее сторону, скрестила руки на груди и спросила:
— Если вы трезвый, то как, во имя Бога, вы оказались на обочине дороги с верхним своем кожи, содранным с большей части вашего правого бедра?
Он снова отвернулся, его выражение лица было угрюмее, чем когда-либо.
— Может быть, это был наезд и побег. Какой-то член сбил меня с дороги и исчез, прежде чем кто-то смог вызвать легавых. — Сьюзан бы не купилась на это, даже, если бы его голос не сочился сарказмом. Она наблюдала за ним, желая узнать, была ли в нем какая-либо честность.
— Какое тебе до этого дело? — наконец, вздохнул он.
Сьюзан закрыла глаза и сосчитала до десяти, чтобы не потерять терпение.
— Я действительно не знаю, имеет ли это для меня значение. Вините в этом мою любознательность и болезненное любопытство, если вам от этого станет легче.
Голубые глаза Уэйда блестели в ярком свете, и Сьюзан удерживала его взгляд. Если бы он не был в этом дурацком воротнике, то мог бы полностью повернуться к ней. Она не могла понять, что означал этот блеск из его неудобного положения.
— Я не уверен на этот счет, — задумчиво сказал байкер, — но знаю, от чего легко может излиться моя сперма. — Он подмигнул, и Сьюзан сжала челюсть, отвернувшись к монитору. Какой придурок!
Глава 4
На прыщавом лице доктора-стажера появилась улыбка, адресованная Джиму, которого усадили в пункте неотложной помощи в одном их тех смехотворно неловких халатов, из которого высовывалась задница. Вокруг него суетилась миниатюрная медсестра, отключала капельницу с обезболивающим, пока он, без особого интереса, слушал прогноз врача.
— Кажется, ничего не сломано, все порезы и раны поверхностные. Вам не понадобятся швы. Однако присутствуют признаки довольно серьезного сотрясения головного мозга, вероятно, от удара. Вы не должны спать как минимум пару часов, чтобы убедиться, что у вас не развиваются худшие симптомы, такие как головокружение или неспособность ходить.
Малыш говорил так, как будто читал прямо из гребаного учебника и, учитывая его возраст, Джим не сомневался в том, что это было именно так. Сколько он мог знать о медицине? Носки Джима были старше этого ребенка.
— Отлично, это здорово. Теперь я могу выбраться отсюда? — он уже опускал ноги с кровати и тянулся за сумкой со своей одеждой.
— Как только вы подпишите свои бумаги для выписки и получите рецепты на лекарства от боли и тошноты, то сможете уйти. У вас есть кто-нибудь, кто заберет вас?
Улыбаясь и указывая на дверь комнаты, Джим ткнул пальцем в сторону Боксера и Вилли, которые, по-видимому, только что приехали на внедорожнике.
— Я в порядке, спасибо. — Он посмотрел на джинсы в своих руках и зарычал. — О, Христос. — Вся правая штанина была разорвана в клочья и запачкана в крови. Даже, если бы штаны были целыми и невредимыми, он не смог бы натянуть их из-за бинтов. — Эй, Боксер, у тебя в машине есть лишние штаны?
Боксер, который был, по крайней мере, на четыре дюйма выше и на шесть дюймов шире, чем Джим, засмеялся.
— Думаешь, я одолжу тебе свое дерьмо, когда ты прервал мою вечеринку? — Джим искоса взглянул на него и тот поднял руки в притворной капитуляции. — Эй, Вилли, там, сзади сумка с трениками. Можешь принести их сюда? Я не могу позволить, чтобы этот парень шел по коридору рядом со мной с голой задницей.
Джим покачал головой, но не смог сдержать улыбку. К тому времени, когда Вилли вернулся со спортивными штанами в руках, Джим подписал бумаги и схватил рецепты, засунув их в тяжелые кожаные сапоги, которые не собирался здесь надевать. Он натянул треники, бросил сапоги и испорченную одежду в сумку, которую ему дали сотрудники больницы.
Мужчина поморщился, наступив на травмированную ногу. Утром он будет злой.
— Давайте свалим отсюда! — сказал он парням и те кивнули.
Но прежде чем кто-то из них двинулся, в дверь постучали и симпатичная невысокая блондинка — дьяволица из машины скорой помощи просунула голову через занавеску. Джим не ожидал увидеть ее снова и теперь, когда смог рассмотреть девушку, его член дернулся. Она хорошо выглядела, а все ее изгибы готовы были вырваться из униформы. Джим дерзко ей улыбнулся.