– Ты меня не понял, – зловеще проговорил директор. – Зачем ты испортил замок?
– Я?! – Алешка тоже выпрямился во весь свой рост. И кинул куда-то вверх свой разгневанный взгляд. – Я тоже больше в вашу школу ходить не буду. Голодовку объявляю. То есть забастовку.
– Ну, ладно, – директор положил ему руку на плечо. – Я был не прав. Погорячился.
– Голодовку отменяю, – сказал Алешка. – А можно я к вам после уроков зайду?
– Зачем?
– Хочу вам помочь.
– Заходи.
– Мы с Димой зайдем, ладно?
– Можно и с Димой. – И директор поспешил скрыться в кабинете.
– Ну, что скажете, Оболенские? – Семен Михалыч скинул очки на газету с кроссвордом – это его маленькая слабость. «Когда я разгадываю кроссворд, – как-то раз объяснил он, – я чувствую, что моя голова еще полна знаний. И памяти».
Алешка уселся напротив него, а я стал за спиной Алешки. Он вдруг сказал:
– Я хочу рассказать вам одну историю…
– Может, в другой раз? На каникулах. Заходи, чайку попьем…
– Поздно будет. – Алешка покачал головой и загадочно объяснил: – История очень полезная.
Семен Михалыч только вздохнул.
– У нас на даче, – начал Алешка, – тоже есть дверь. – Директор удивился, даже головой покачал. – И один раз она заперлась. Сама по себе. И мы всю ночь ночевали на улице. Шел дождь, и свистел ветер со снегом…
– И танки шли с пулеметным и орудийным огнем, да? – усмехнулся директор.
Алешка не дрогнул:
– Нет, танков не было. Но дверь все равно не открывалась!
– Все? – спросил Семен Михалыч и демонстративно подвинул к себе газету с кроссвордом. – Свободны! Шагом марш! Вон туда. – И он кивнул на дверь. И повторил: – Все?
– Почти, – сказал Алешка, вставая. А на выходе он обернулся: – В нашей двери, Семен Михалыч, был точно такой же замок, как и в учительской.
– Стоп! – Семен Михалыч снова отодвинул газету. – Это ты к чему, Оболенский?
Мне тоже стало интересно – к чему это славное вранье? Нет у нас такого же замка, нет такой же двери на даче. И не ночевали мы в снегу под дождем. И под орудийным огнем.
Алешка как бы нехотя вернулся к столу. Он знал себе цену.
– Папа потом все-таки замок отпер. А через два дня он опять заперся.
– Папа? Зачем? От тебя, что ли?
– Не папа. Замок. У него такая привычка появилась.
– Ну и что?
– Папа его вынул и отдал в починку одному своему знакомому часовщику. Он раньше жуликом работал.
– Папа?
– Часовщик. Он был специалистом по дверным замкам.
– И что?
– Он починил нам замок. И теперь он не запирается.
Странно как-то починил.
Но Семен Михалыч, кажется, врубился. Он снял трубку телефона и позвал нашего завхоза. Когда тот вошел, директор коротко распорядился:
– Замок изъять. Передать в ремонт Оболенскому из третьего «А». Обеспечить временное запирание двери.
Все было исполнено с армейской точностью и быстротой.
Алешка сунул замок в свой рюкзачок. И сказал:
– Через два дня верну. В целости и сохранности.
– И в исправности, – напомнил директор, придвигая к себе газету и сажая на нос очки.
Верный своему внутреннему слову, я Алешку ни о чем не спросил. Потому что догадался. Задумка прекрасная. Он хочет подобрать ключи к этому злосчастному замку и беспрепятственно проникать в учительскую, чтобы, когда надо, исправлять в журнале свои оценки. А может, и мои. Он добрый и заботливый…
Вы тоже догадались?
Но я ошибся. Так же, как и вы.
В тот же вечер наш добрый и заботливый брякнул этот замок перед папой, когда он ужинал.
– Ну и что? – спросил папа, скосив глаза на замок. – Где стащил-то?
– Пап, ты очень умный! – вдруг выпалил Алешка. Мама от удивления даже чашку уронила в мойку.
– Я знаю, – скромно признался папа.
– Теперь и я знаю, – сказала мама, выбрасывая осколки в помойное ведро. – А дальше?
Она, наверное, ждала, что Алешка и ей скажет такие же слова. Но он не менял направления. Он грубо льстил папе.
– Ты не только умный, – сказал Алешка.
– А еще какой? – насторожился папа.
– Ты еще своих детей любишь. Ты их очень воспитываешь.
– Не замечала, – сказала обиженная мама. – Он только своих подчиненных воспитывает.
И, как оказалось, попала в точку. Алешке только этого и надо было.
– Пап, у тебя ведь есть специалисты по замкам?
– Есть, – с еще большей осторожностью согласился папа. И поспешил добавить: – Но они сейчас все сидят. И еще долго будут сидеть.
– Ну, пап, – заныл Алешка. – Я же не про этих специалистов. Которые чужие замки вскрывают. Я совсем наоборот.
– Ты про криминалистов? – догадался папа. – Ну и что?
– А вот могут они разобрать этот замок и посмотреть: а как его открыли?
Вот тут и до меня кое-что дошло. А до вас? Подумайте пока, а я расскажу, чем дело кончилось.
– Еще чего! – возмутился папа. – У них и без тебя работы хватает.
– Вот! – сказала мама. – Вот, отец, какой ты воспитатель. О своих сотрудниках заботишься лучше, чем о своих детях! Так я и знала!
Папа немного растерялся. Алешка тут же переменил тактику. Он взял замок, вздохнул над ним и печально, волоча ноги, пошел в нашу комнату. Его затылок в завитушках и опущенные плечи выражали всю мировую скорбь и обиду. Папа посмотрел ему вслед, мама посмотрела на папу. Теперь и он вздохнул, отставил чашку с кофе и печально, волоча ноги, пошел за Алешкой.
Вот теперь дело проясняется. И, кажется, ответ на этот вопрос лежит на поверхности. А разрешился он на следующий день.
Папа позвонил нам с работы.
– Алексей, – сказал он. – Записывай. Все, что отметили эксперты, я тебе зачитывать не буду – только главное. Готов? Пиши: «Представленное на экспертизу дверное запорное устройство отпиралось своим ключом. Специальные приспособления (отмычки) не использовались… В ключевине обнаружены следы от временного пребывания небольшого металлического предмета предположительно длиной 15 мм и диаметром от 0,7 до 1,0 мм». Записал? Передай маме, что я частично выполнил свой долг по вашему воспитанию. Замок привезу вечером. Пока.
Алешка дал мне прочитать свои записи папиных надиктовок: «испиртизе… отпералось… слиды… придмета…»
– Это понятно?
Почти все. Не такие уж мы глупые. Кто-то отпер замок его родным ключом и зачем-то оставил в нем гвоздик, длиной 15 мм. Я так и сказал Алешке. Он засмеялся и вытащил из кармана небольшой магнит и… гвоздик. Длиной 15 мм.
На самом деле Алешка засунул маленький гвоздик в замочную скважину заранее – и замок как бы испортился. Затем на глазах у директора он, Алешка, «чинит» замок, вытянув гвоздик из замочной скважины магнитом. А чтобы никто не заметил его маленькую хитрость, Алешка просит меня его прикрыть.
Зачем? Вовсе не из вредности. Вредность очень редко делается ради самой вредности. А всегда с какой-то более важной целью. В нашем случае эта цель – спокойно вынуть из двери замок и отдать его через папу на экспертизу. Чтобы узнать – как был отперт этот замок в день кражи: обычным пацаном или опытным жуликом?
Замок исправлен! Осталось только заморочить голову директору. Что и было сделано Алешкой без особого труда.
– Здорово ты придумал! – Я не удержался от похвалы.
– А я, Дим, ничего не придумал. Я, Дим, готовенькое взял. – И снисходительно объяснил: – Надо слушать внимательно.
– Кого? Учителей? Они нас не учили гвоздики в замки пихать.
– Нас папа этому учил!
Тут до меня дошло. Папа иногда рассказывает нам (что можно, конечно) о своей работе. И обо всяких хитростях, которыми пользуются жулики для обмана простых людей. Я всегда слушал папины рассказы с интересом, а Лешка – с большим вниманием. И, как оказалось, сделал большой запас «готовенького». Но никогда не использовал его в плохих делах.
– Ну вот, Дим, – сказал Алешка, – теперь мы знаем, что залез в кабинет Михалыча тот, кто имел ключ от замка. Свой человек в школе.