Она снова обратила к нему свой обеспокоенный взгляд, столкнулась с его вопросительным, и сердце ее вновь гулко застучало. Приговоренная к молчанию, она стояла, не смея вздохнуть, чувствуя, как напряжена каждая клеточка ее тела. На долю секунды она испытала невероятное физическое влечение к нему, но ценою невероятных усилий подавила его. И все же эта доля секунды не прошла бесследно для его состояния.
— Я мог бы стать твоим самым близким человеком, — глухо проговорил Франко, и вслед за этим гнев, которого она так боялась, внезапно полыхнул на нее ослепляющей молнией, заставившей ее отшатнуться. Горящие огнем глаза обожгли ее насмешкой и вонзились в нее яростным взглядом. — Уходи отсюда, — резко произнес Франко. — Уходи немедленно, пока я не потерял терпения и не показал тебе, каким неистовым в своих чувствах я могу быть!
Иного предложения Полетт и не требовалось. Неверно ступая на ватных ногах, она покинула номер. В коридоре закрыла глаза и стала дышать глубоко и ровно. Она чувствовала себя бесконечно несчастной, одинокой и разбитой. Франко вновь смутил ее покой, привел все чувства в полное замешательство. Так случалось неизменно. Они были противоположны всегда, но на мгновение — странное и тревожное мгновение — она вдруг ощутила абсолютно необъяснимую острую вспышку сочувствия. Ей захотелось обнять его и пожалеть. Какая чушь! Безумно, невероятно! Это просто один из тех диких фокусов, которые сознание проделывает с человеком, когда нервы его напряжены до предела, решила Полетт. Кроме того, разве стала бы она ласкать саблезубого тигра, собирающегося включить ее в свое обеденное меню? Но она не могла избавиться от чувства, что обидела его. Но разве не этого она постоянно желала?..
Рядом с Франко Беллини Полетт не узнавала себя. Так было всегда. Рядом с другими людьми она оставалась погруженной в себя, спокойной, уравновешенной и никогда — раздражительной, вспыльчивой и тем более агрессивной. Силы небесные, думала она, вспоминая, как набросилась на Франко, будто последняя истеричка. Он извлекал на свет все то худшее, что скрывалось в ее характере. Он заставлял ее чувствовать себя так, что ей казалось, что она может превратиться в некое подобие своей матери… Не это ли пугало ее больше всего?..
Полетт не помнила, как вышла из гостиницы и села в машину. Не заводя мотора, она невидящим взглядом уставилась в ветровое стекло. Картина того, что случилось шесть лет назад, до сих пор преследовала ее. А порой она даже сама вызывала ее из памяти, чтобы укрепиться в своем отвращении. Она не только выглядела как ее мать — Полетт с горечью обнаружила, что может и вести себя, как та. Именно это открытие в первую очередь терзало ее душу. Эта внутренняя слабость, эта способность забыть все… самообладание, верность, даже любовь… и желание полностью потерять контроль в объятиях мужчины.
Временами Полетт внушала себе, что должна быть благодарной судьбе за этот грязный эпизод с Франко. Тогда она поняла, что если не будет держать свои чувства в узде, не будет внимательно следить даже за своим рассудком, то легко может превратиться в шлюху. Если бы не шум за дверью, Франко бы не остановился, в этом она не сомневалась. Зов пола — это сила потрясающей мощи, если знаешь, что ты столь же слаб и уязвим, сколь слабой и уязвимой чувствовала себя Полетт. Малейшее послабление такому человеку, как Франко, — и все кончено. Ей просто невероятно повезло, что он не пытался целовать ее. Она бы не устояла!
Впрочем, кто мог предполагать, что она останется девственницей после почти шести лет замужества. Только сейчас она поняла всю бездну своей горечи. Никогда за все эти годы не тяготилась она своей невинностью.