Что, если она заблудилась в одном из ночных кошмаров среди образов, которые пугали ее больше всего? К тому же она не знала, куда летит.
А туннель изменился. Впереди вспыхнул яркий свет. Он был не бело‑голубым, каким его обычно изображают в кино, а бело‑золотым и... бархатным, словно она смотрела на него сквозь матовое стекло... Но все же невероятно ярким!
«Разве при виде этого света не полагается почувствовать любовь или еще что‑то возвышенное?»
И она почувствовала – свет вызвал благоговение. Свет был таким огромным, таким мощным... и таким божественным! Казалось, она гладит в источник мироздания.
Свет стремительно приближался. Он обступил, окружил, пронзил ее насквозь, она растворилась в нем. Теперь она летела сквозь него.
Движение замедлилось. Свет стал менее ярким, или глаза привыкли к нему.
Вокруг проступали неясные очертания. Это была поляна. Трава изумительная – не просто зеленая, а невероятно зеленая, люминесцентная, словно подсвеченная изнутри. А небо! Невероятно голубое. На Джиллиан было легкое летнее платье.
Все казалось ненастоящим, слишком ярким. Не говоря уже о белых колоннах, поднимавшихся в небо прямо из травы.
«Так вот что происходит, когда ты умираешь... А сейчас кто‑нибудь придет меня встретить? Дедушка Тревор? Мне бы хотелось опять увидеть его живым и здоровым».
Нет, никто за ней не пришел. Пейзаж оставался прекрасным, мирным, неземным – и совершенно пустынным.
Джиллиан почувствовала некоторое беспокойство. А что, если это место не такое уж хорошее? В конце концов, она не была такой уж правильной при жизни. Что, если это и есть ад?
Или чистилище?
Или здесь обитают духи, которые говорят с медиумами и сообщают им всякие глупости, чего небесные жители никогда не стали бы делать. А вдруг ее бросят здесь одну навсегда?
Как только Джиллиан додумала эту мысль до конца, то тут же пожалела о том, что си вообще это пришло в голову. Ей показалось, что она попала именно в то место, где мысли – или страхи – могут воздействовать на реальность. Разве не почувствовала она сразу какой‑то гнилостный запах? Л эти голоса? Обрывки фраз, которые долетали до нее? Нечто наподобие той чепухи, что порой может присниться.
– Такое белое, что тебе ни за что не увидеть...
– Время с половиной...
– Ах, если 6 я только мог; детка…
Джиллиан крутила головой, чтобы лучше расслышать голоса. Пытаясь понять, в действительности ли она их слышит. Она вдруг испугалась: а что, если вся эта красота сейчас растворится и исчезнет?
«Господи, пошли мне хорошие мысли. Пожалуйста! Зачем я смотрела эти страшные «ужастики» по телевизору. Я не хочу видеть ничего страшного... например, как земля разверзается под ногами и оттуда тянутся ко мне мертвые руки. И не хочу, чтобы меня встречал кто‑нибудь, похожий на скелет».
Просто беда! Сами мысли о том, чтобы не представлять себе эти кошмары, рождали новые смутные, страшные образы. Ее охватил страх, сказочная поляна превращалась в ночной кошмар, наполненный отвратительными, гнетущими, безумными видениями. Она в ужасе ждала, что в это самое мгновение все может измениться.
Вдруг она и на самом деле заметила некоторую перемену. В нескольких шагах от нее, над травой повисло облачко светящегося тумана. Еще минуту назад его не было. Но теперь оно становилось все ярче, освещенное пронзительно ярким светом, шедшим откуда‑то издалека. Там, в самой глубине тумана, показалась чья‑то тень, и она медленно приближалась к Джиллиан.
С начала тень выглядела как пылинка, потом как насекомое в свете лампы, потом как коршун. Слишком испуганная, чтобы убежать, Джиллиан замерла на месте. А тень все приближалась. И наконец Джиллиан смогла ее разглядеть.
Это был ангел.
Страх Джиллиан мгновенно улетучился, и она принялась с любопытством рассматривать его.