Да, кем-кем, а «знакомыми» их можно было назвать с трудом, Женька видать полностью отчаялся, раз решился обратиться к Лехе.
- Ты что, офигел? Псину свою блохастую предлагать? – спросил кто-то из толпы.
Женька от этого наезда заметно съежился, прикрывая собаку и отворачиваясь.
- Заткнись, - рявкнул Городецкий, оборачиваясь к тому, кто подал голос.
- Ты что, Лех?
- Я сказал - заткнись!
Наступила гнетущая тишина, разрываемая только свистом ветра и колыханием веток старого лысого дуба, что возвышался посреди двора.
Городецкий и правда жил один. Родители, выстроив дачу, окончательно перебрались из города туда, изредка, в основном по выходным, навещая непутевого сына. Мама готовила на несколько дней, чтобы дитятко не зачахло, папа отлеживался от дачных работ, а потом они вновь уезжали загород. Лешке же становилось неимоверно скучно и одиноко в просторной квартире, потому он предпочитал чаще зависать во дворе с друзьями. Собака бы не помешала. Взять щенка очень хотелось, хотя бы еще и из-за того, что Городецкий теперь официально сможет каждый день наблюдать Женькину мордашку, а не исподтишка в универе. Возможно, что это даст ему время разобраться в себе и понять сложившуюся ситуацию.
Женька снял очки, устало потер лицо, а потом пристально и с надеждой посмотрел на Лешку, не обращая ни на кого внимания. А у того в это время сердце ухнуло, замерло, а потом скатилось куда-то в район пяток.
- Пошли, - махнул он рукой, разворачиваясь и идя в сторону подъезда.
Евгений последовал за ним, и никто не увидел, как хитро и удовлетворенно заблестели глаза под стеклами очков.
***
Квартира у Лехи была просторная. Гостиная сделана студией и разделена воздушным пространством от кухни, пол которой был покрыт кафелем, а остальное пространство паркетом. Минимум мебели. Все шкафы и гардеробные встроенные. Большие окна, кажется, если бы позволяла планировка дома, то они были бы во французском стиле, а так, просто очень широкие. Женька подивился, но не подал виду.
- Проходи на кухню, я сейчас переоденусь, и ты поможешь мне помыть собаку, - сухо бросил Лешка.
Женька осторожно уселся на высокий барный стул у кухонной стойки и, еще раз оглядев помещение, причмокнул:
- Да, Пиратик, Ленка мне еще должна быть благодарна, что ты в таких хоромах поживешь. Кормить тебя уж точно должны хорошо, - почесал он за ухом собаку.
Городецкий появился через несколько минут. Одетый в свободную белую футболку с принтом и обычные серые треники. Женька сглотнул и сделал вид, что копается в собачьей шерсти.
- Раздевайся… и пойдем мыть этот блоховоз, - сказал Лешка, потягиваясь и зевая.
- Леш, Пиратик чистый, я его уже обработал и помыл у своей сестры.
- Пиратик?
- Ну да, его так зовут.
Городецкий видно не поверил в отсутствие насекомых, потому, как подошел вплотную к Женьке и начал осматривать собаку. Ну, не говорить же Городецкому, что Ленка моет пса дорогущими противоблошинными шампунями и кровососущих там отродясь не водилось. Их руки нечаянно соприкоснулись и Лешка, как ошпаренный, отскочил, как-то укоризненно посмотрев на Никифорова.
- А-а-а, ясно, - протянул невпопад Леха. – Тогда ванна отменяется. Да отпусти ты его! Кстати, он породистый похоже.
- Вроде… этот… как его… - задумчиво почесал лоб Женька, - а… вот… шпиц!
- И где ты его взял?
- М-м-м, - Женькины глаза безумно бегали из стороны в сторону, выдавая усиленный мыслительный процесс. – Нашел!
- Породистого шпица? – не поверил Лешка.
- Ну да… возможно, он потерялся.
- Ясно, нужно объявления, наверное, расклеить, - Городецкий включил чайник.
- Э-э, Леш, не переживай, я сам все сделаю. Не беспокойся, пусть он с недельку поживет у тебя, хорошо?
- Пусть живет, - пожал плечами Городецкий.
Они практически в полном молчании выпили чай и Женька решил, что пора ему на выход. Подобрав свою брошенную на диван куртку, он направился в коридор. У самого выхода его за руку поймал Леха и заставил обернуться:
- Ты завтра придешь? – как-то с надеждой спросил он.
- Конечно, - серьезно ответил Никифоров. – Я же корм обещал.
На улицу Никифоров вышел окрыленный. Даже плохая погода и начавшийся мелкий дождь не портили впечатление от сегодняшнего дня. Вытащив мобильный, он в контактах нашел номер сестры, та ответила довольно быстро, наверное, потому, что Женька уже полдня игнорировал её дозвоны, поставив телефон на беззвучный режим.
- Гребаный пидорас! – услышал он вопль двоюродной сестры. – Где мой Пиратик?! Я тебе твою безмозглую блондинистую голову оторву!
- Леночка, солнышко моё, остынь, а то морщинки появятся, - хмыкнул Никифоров. – Верну я тебе Пиратика, честно. Считай, что у него незапланированный отпуск в трехкомнатных хоромах и с усиленным питанием.
- Если ты мне не вернешь собаку сейчас, то на твою смазливую ряху даже вороны не слетятся, не то, что мужики! – продолжала орать сестрица.
- Леночка, ты же девочка, а выражаешься, как портовая шлюха, - укоризненно пропел Женька.
- Ты скоро ей тоже станешь, если не вернешь сейчас же Пирата! Тебе все равно член не нужен, так как ты его по делу не используешь!
- Леночка, родненька….
Еще около часа ушло на то, чтобы уговорить сестру не паниковать и принять Женькины правила игры. Ленка материлась, кричала, угрожала, но с горем пополам согласилась помочь, как она выразилась – голубому братцу и его радужной любви.
***
Теперь, каждый день Никифоров появлялся на пороге Лешкиной квартиры с пакетом корма. Естественно, Пиратика сухпродуктом кормили редко, его рацион обогатился витаминами, мясными кашками, косточками и овощами. Женька мысленно хватался за голову, потому как у Ленки Пиратик сидел на мягком и сбалансированном корме, лишь изредка баловался кашами. Ленка готовила просто отвратительно, поэтому решила не травить пса своими кулинарными способностями. Неудивительно, что после такого пансиона, собаченция станет привередлива к еде и Ленусику придется научиться готовить нормально, чтобы удовлетворить новые аппетиты своего любимца.
Отношения между парнями начали постепенно устаканиваться. В университете Никифорова больше никто не трогал, после того, как увидели, что Городецкий начал с парнем здороваться и о чем-то разговаривать на переменах. А уж косой печальный Лешкин взгляд в свою сторону видел только Женька, мысленно потирая ручки. Никифоров стал подолгу зависать у Городецкого. У них даже нашлись общие темы для разговора.
Городецкий же пытался унять своё так некстати разыгравшееся либидо, еле сдерживая себя в руках, чтобы не завалить Никифорова прямо на глазах Пирата. Он старался лишний раз не прикасаться и не трогать Женьку, но тот как будто специально вертелся рядышком, подползая то под руку, когда Леха доставал чашки, то вместе с ним подходил к раковине, чтобы помыть руки под одной струёй. Городецкий чаще начал замыкаться в себе. А так же задавал себе одни и те же вопросы: каковы его шансы быть рядом с Женькой? Сможет ли Никифоров простить его тычки и затрещины? Поймет ли? А может он вообще, да скорее всего, по девочкам! Что со всем этим делать?
Но, как водится, мы полагаем, а судьба располагает, в этой же истории развитие событий контролировал только Никифоров, но вот Городецкий об этом даже и не догадывался.
***
Звонок в дверь заставил отложить планшет с игрушкой в сторону и потащиться в коридор. Сто процентов, это Евгений принес корм. Конечно, Алексей уже много раз просил не тащить подачки, а просто приходить и не искать повод для общения, но упрямый мальчишка совершенно не слушал никаких доводов.
«Я сам тебе навязал пса и нести ответственность за него должен тоже я», - гордо выпячивая грудь, говорил он. В такие моменты глупую милаху хотелось просто-напросто затискать, но приходилось держать себя в руках и не давать волю своим чувствам.
Широко распахнув дверь, Городецкий ошарашено замер, моргнул, сглотнул, потер глаза и раскрыл рот. Как же хорошо, что только он мог видеть эту красоту, что захватывает его дух. А Женька был сейчас красив, очень. Очки заменили линзы, волосы аккуратно уложены набок, открывая вид на выбритый висок, что раньше скрывали спутанные лохмы. Темно-синяя рубашка в красные полосы, что пересекаясь, образовывали крупную клетку, была застегнута на все пуговицы и сидела, как влитая. Черные узкие джинсы прекрасно очерчивали ноги.