– Да нормально все со мной! Я первым делом себя проверил. – Отодвинув её в сторону, я начал подниматься.
Удалось это с трудом. Всё плыло.
– Да, мы все в порядке, – подтвердил Майкл, поддерживая меня под руку.
– Спасибо экзо скелетам и симбионтам. Ну и японцам их придумавшим, – не удержался от остроты наш механик.
Я начал осматривать мостик вокруг себя. У меня была только одна мысль в голове: полный разгром. Ну не совсем. Терпимо. Но неприятное зрелище. Повсюду валяются панели, сорванные со стен. В нескольких местах сломаны голо экраны. Благо, что есть дублирующие. С потолка в нескольких местах висит оптоволокно, вперемешку с проводкой.
– Полный абзац! – вырвалось у меня, и я обратился к Чену, – Майкл прав. Спасибо соплеменникам нашего безопасника. Спасли нас, походу, костюмчики.
– Не за что. А вы говорили: «Да зачем они?!» – ответил безопасник с улыбкой превосходства на лице.
– Не, брат, – начал Курт, – я с этой игрушкой теперь не расстанусь. Мамой клянусь. Как вся эта история закончится, осяду где-нибудь, а костюм в рамку повешу. Будет семейная реликвия. Если бы не она, лежал бы, как наш говорящий тостер сейчас. Без башки.
Все повернули голову в сторону андроида. Я только сейчас заметил, что Синт сидит на своем месте, только без головы. А голова лежала на полу возле кресла и смотрела на нас.
– Ну и чего вы смотрите? – обратилась голова. – Может, поможете?
Голову поднял Майкл. Дальше произошло самое забавное. Глаза Синта повернулись в сторону Курта. И голова, с некоторой обидой, обратилась к навигатору:
– А вот за тостер я тебе еще припомню.
Все просто покатились от смеха. Смеялись мы долго. Я даже решил, что сейчас взорвусь от хохота.
– Так! Народ! – начал я, отойдя от приступа смеха. – Смех смехом. Но может мне кто-нибудь объяснить, что произошло?
– Меня не спрашивай, – замотал головой первый пилот. – Я, как и ты, только встал с кресла, а потом как жахнуло. До сих пор башка гудит.
Я осмотрел ребят. Они все мотали головами, как и Франсуа. Кроме Чена. Сразу же все его обступили, ожидая объяснений.
– Да чего тут рассказывать? – начал безопасник. – Набрали мы сто процентов мощности ускорителя. Все шло нормально. Я начал отстёгиваться вслед за вами, как вдруг тряхануло. Было ощущение, будто кто-то резко дергает тебя назад, как при перегрузках. Помните в центрифугах? – Все закивали. – Ну вот, а потом потемнело в глазах и всё!
– Погоди, Сансей! – вмешался Франсуа. – Какие перегрузки? У нас гасители. Хотя…
Наш пилот, и по совместительству мой старпом, задумался. Думал он недолго.
– Двигатель экспериментальный. Никто его не проверял в реальных условиях космоса. Вакуум – это, конечно, хорошо, но на таких скоростях до нас никто не летал. Думаю, что эффект схож с преодолением звукового барьера в атмосфере. Вакуум вакуумом, но для таких скоростей здесь точно существуют свои законы. Меня больше волнует, что мы проделали этот трюк на десятой части мощности от заявленных пятидесяти. Где-то наши ученые просчитались. А точнее, просто не смогли рассчитать по незнанию особенностей передвижения тела на таких запредельных скоростях.
– Спасибо нашему французу за столь поучительный рассказ! Но… – Это сказал Курт, стоящий у пульта пилота, с глазами полными офигивания. И продолжил, – господа, мне кажется? Или мы действительно вот уже несколько минут несёмся с бешеной скоростью с двигателем, работающим на одной сотой мощности? Повторю. Работает главный двигатель. И это не всё.
– Твою дивизию! – вырвалась у меня любимая фраза деда. – Все по местам! Начинаем процедуру торможения. Реверс на десятую часть от мощностей! Двигатели на минимум! Курт, врубай активные щиты. Мало ли.
Ну что я могу тут сказать? Ребята молодцы. Сориентировались быстро. Через пару секунд все оказались на своих местах. Делают своё дело. Отлажены, как винтики одного механизма. Собственно, оно и понятно. Двадцать лет совместных тренировок. Жили вместе, учились вместе. Знаем друг друга, как облупленных.
Нет, конечно, у каждого свои тайны и тараканы в голове. Но, как команда – мы один организм.
Я нажал на своем кресле кнопку. Жалюзи на окнах капитанского мостика начали медленно открываться. Нашему взору предстала потрясающая картина. Яркое солнце, похожее на наше родное. Несколько планет в удалении. Одна даже похожа на Марс. Красота!
– Приехали? – спросила Джуан.
– А чёрт его знает! Надо разведку проводить. Искин этим уже занимается, – сказал Курт и повернулся ко мне. – У нас тут «десять – точка – один», капитан.
– Чего?! – я аж обалдел. – Какого хрена?
«Десять – точка – один», – это выброс записей бортового журнала!!! С какого перепуга? Я тут же обратился к голове Синта, лежащей на коленях у Майкла. Да что там говорить! Все смотрели на эту голову с вопросом в глазах, а я на языке…
– Искин, ты объяснишь, почему произвёл операцию «десять – точка – один»?
– Показатели жизнедеятельности членов экипажа были на критическом уровне, – начал свое объяснение ИИ. – Я произвёл всё необходимое и от меня зависящее, чтобы не дать вам погибнуть. Но шансы на благоприятный исход были равны не более двадцати процентам, и с каждой секундой падали. Поэтому я и произвел выброс первых пунктов из двух чёрных ящиков со всеми записями на Землю. Все записи за шестьсот тридцать четыре часа будут на Земле, через два месяца.
– Понятно, – вздохнул я. – Каковы повреждения?
– На данный момент целостность внешнего корпуса девяносто девять процентов, а щиты выдают сотку. Целостность внутри корабля практически полная. Все системы работают штатно. Критических повреждений нет, – отчеканил искин.
«Значит, ремонт пока не требуется и садиться не стоит», – подумал я. Но тут же у меня в голове прозвучал голос искина. Я аж вздрогнул. – «Капитан, нейросети включены. Так же у меня есть послание для вас от военных. Оно было предназначено на тот случай, если возникнут непредвиденные ситуации с целью повысить вашу выживаемость».
Я развернул сообщение с грифом «Секретно» в своем шлеме. И чем больше я читал, тем больше мое настроение улучшалось.
– Да чтобы я сдох! – вскричал я после того, как дочитал секретный документ. – Как я обожаю этих военных!
– Что случилось, Андрей? – спросил Франсуа.
– Сейчас расскажу. Но сначала активирую систему восстановления корабля, – ответил я. И своим ответом ввел в ступор всю команду.
Дав мысленную команду искину активировать восстановление, получил ответ, что всё будет исправлено через час. А сам обратился к команде…
– Кто из вас слышал про разработку нанитов военными учеными? Знаю, что слышали все. И все знают, что у военных ничего не получалось к запуску нашего корабля. Так вот. Они успели, но не до конца. Оставалось только закачать базу данных и разные подпрограммы в эти микро-труженики. И военные пошли ва-банк. Ну очень они не хотели отпускать нас без этого бонуса.
Я видел неподдельный интерес в глазах моей команды и продолжал. – В итоге они установили на корабль улей с нанитами с включенной загрузкой всех систем. Объём программ для них огромный. Загружались они всё время пока мы летели. И загрузка закончилась несколько минут назад. Так что, наш фрегат теперь почти не потопляем. Есть, конечно, некоторые проблемы. Они могут возникнуть в случае серьёзных повреждений. Но, думаю, мы справимся. Главное, не дать получить кораблю критические повреждения. Иначе восстанавливать будет нечего. Ну, как вам подарочек от наших вояк перестраховщиков?
На мгновение я подумал, что у моих ребят сейчас челюсти отстегнутся. Сказать, что они удивлены, это значит ничего не сказать. А вот и начали проскальзывать другие эмоции – радость.
– Чтобы я еще хоть раз плохое про наших военных сказал?! – произнёс Майк – наш вечный молчун.
Да, понятно. Механик. Ему теперь меньше головной боли. А тут его просто прорвало…
– Андрей, если хоть раз я плохо выскажусь о нашей доблестной армии или их научных сотрудниках, будь добр, отрежь мне язык!