- Хочу. Как?
Старик подал мне клочок бумаги с криво нацарапанным адресом.
- Это хата моя. Придёшь вечером. Всё расскажу. И, поверь, парень, это твой шанс стать богатым и счастливым, не будь я Скокарь.
Что сказать? Мне было нечего терять, и вечером я пришёл по указанному адресу… И началось мое «обучение». Зиновий Алексеевич оказался профессиональным карточным игроком. И не просто игроком, а шулером высочайшего класса. Равных ему не было. Потрясающий ум, великолепная память… и ловкие руки. Почему он решил взять меня в ученики? Не знаю… Может, тут что-то сродни тому, что старый колдун не может умереть, не передав ученику свой дар. А может, ему казалось неправильным, что после него никого на этом свете не останется. Ни единой живой души.
Так или иначе, я стал учеником Скокаря, такова была кличка Зиновия Алексеевича среди узкого круга посвящённых. Учеником я оказался на диво хорошим, и уже год спустя мы с ним на пару «обували лохов», стараясь не зарываться. Я приобрёл некоторую известность в узких кругах и кличку Горбунок. И деньги… Впервые я мог позволить себе очень многое. Поэтому полюбил свои деньги истовой любовью того, кто так долго был лишён элементарного.
С моим появлением Скокарь словно помолодел. По-своему старый шулер даже привязался ко мне настолько, насколько он вообще был способен к кому-то привязаться. Дела наши шли хорошо… мои накопления росли… И внезапная смерть моего наставника от сердечного приступа стала для меня полной неожиданностью.
Я похоронил Скокаря, ибо больше это было сделать некому, и некоторое время работал в одиночестве, продолжая увеличивать свой капитал, к тому же Скокарь тоже мне оставил… кое-что. Но потом я понял, что не хочу всю жизнь общипывать лохов, душа требовала чего-то легального.
Так я пришёл в бизнес. За время моей работы со Скокарем я обзавёлся некоторыми полезными знакомствами, так что многих проблем мне удалось избежать… и дело пошло. Во-первых, я приобрёл дышащую на ладан обувную фабрику… при ней открыл магазин… И, как ни странно, обувь стала пользоваться спросом. Не стоит думать, что все россияне в начале двухтысячных мечтали купить заграничную обувь. Кого-то не устраивало качество, кого-то цена… А я и не хотел в клиентах гламурных кис, меня вполне устраивали среднестатистические домохозяйки и немолодые работницы предпенсионного возраста. Им не нужны ботфорты со стразами и лубутены, они предпочитают удобную обувь, в которой можно наматывать бесконечные километры по городу и которая не разваливается после первой-второй лужи.
В общем, дело пошло, и к тридцати годам я стал богатым. Несколько фабрик, сеть обувных магазинов, которые я, не мудрствуя лукаво, назвал «Горбунок», налаженное дело… Конкуренты не пытались со мной бодаться – сначала из-за связей, потом из-за того, что детской способности к пакостям я не потерял, а размах их увеличился. Я интриговал, подставлял конкурентов, дружил с «нужными» людьми и не брезговал покупать тех, кто продавался.
А ещё… Выглядеть я стал заметно лучше. Я сделал пластику и убрал родимое пятно, сшитая на заказ ортопедическая обувь исправила, насколько возможно, хромоту… вот исправить горб было сложнее. Но я нашёл клинику в Швейцарии, которая обещала мне почти стопроцентную гарантию исцеления за грандиозные деньги. Нужно было только немного подождать. Где-то полгода. Операции ведущего хирурга этой клиники были расписаны именно на полгода, а я мог позволить себе самое лучшее.
Зачем? Странно, но как я ни хотел забыть своё детдомовское прошлое, оно грызло меня всё сильнее и сильнее. Став достаточно состоятельным, я нашёл информацию о своих родителях. Даже то, что они упорно пытались скрыть – подмену малыша.
Я не хотел им мстить, нет. Пусть я плохой человек, никого не подпускаю к себе в душу, и не хочу близких отношений ни с кем… Но пусть живут. Тем более, что дела их шли не слишком хорошо, точнее совсем не хорошо. По непонятной причине отец решил сделать ДНК-анализ и выяснилось, что сынуля ему не родной. Развода, как ни странно, не последовало, слишком уж бывший бандит, а ныне уважаемый бизнесмен успел привязаться к сыну, но отношения между отцом и матерью испортились навсегда. Хотя у них хватило ума просто сказать уже достаточно взрослому мальчишке, что они его усыновили в младенчестве, не разглашая деталей грязной истории. А кукушонок мне понравился. Он оказался неожиданно хорошим парнем, искренне переживающим за семью. Уж не знаю, почему я его пожалел и именно из-за него не стал мстить своим биородителям. К тому же отец долгие годы был вообще не в курсе…
Так вот, я хотел исправить всё, что можно исправить, прийти к матери и сказать: «Я сделал себя сам. А ты выбросила меня из своей жизни, как ненужную вещь. Не жалеешь?»
Понимаю, что это было глупо и наивно, совершенно не в моём характере. Но это была единственная месть, которую я решил себе позволить.
А почему я остался одиноким? Всё просто. Пока я был беден и уродлив, представительницы прекрасного пола не обращали на меня внимания, а когда я стал богат… Желающих было много, но я прекрасно понимал, что им нужен не я, а мои деньги. Так что я предпочитал покупать отношения. Профессионалки не требуют неземной любви и не корчат безумно влюблённых. Они просто отрабатывают свои деньги. К тому же, с возрастом у меня появился вкус… к несколько другим отношениям. Но и здесь я предпочитал профессионалов. Так что я искренне считал, что в жизни моей всё в порядке, и немного позабыл о том, что подлянки могут прийти оттуда, откуда не ждёшь.
Наконец подошёл срок моей операции, и я вылетел в Швейцарию. Полёт проходил нормально… до тех пор, пока самолёт не стало странно потряхивать, в салон вошла взволнованная стюардесса, начала что-то говорить о вхождении в зону турбулентности, сверху вылетели кислородные маски, раздался странный воющий звук… и я вдруг осознал, что мы падаем. Люди вокруг подняли крик, но это продолжалось совсем недолго. Чудовищный удар… и всё. Совсем всё.
========== Часть первая. Техсин. Глава 1. Где-то между ==========
Как выяснилось, не совсем. Странно, но спустя какое-то время я понял, что не умер.
Вокруг по-прежнему царила тьма, но эта тьма была другой… Успокаивающей, что ли. Но я успокаиваться не хотел. Где я? Что со мной? Неужели я в больнице? Стал калекой, парализованным слепым овощем? Неужели? Почему судьба ко мне так немилосердна? Почему я не умер?
- Не кипишись, Горбунок… - неожиданно сказала Тьма голосом Скокаря, и я даже обрадовался. Я всё-таки умер? И это тот свет?
- Тот, да не тот, - отрезал голос. – И я не твой Скокарь. Просто к этому человеку ты относился чуточку лучше, чем к другим. М-да, Мирон… Не могу сказать, что ты мне симпатичен… Но будем работать с тем, что есть.
И тут перед моими глазами стали мелькать все мои дурные поступки. От спёртых на детдомовской кухне сладостей и выбитых зубов у соседа по спальне до особо изощрённой подставы конкурента несколько лет назад. Что поделать, Боливару двоих не снести… Ничего личного.
- И что ты мне мозги промываешь? – мрачно спросил я Тьму. – Я не доллар зелёный, чтобы всем нравиться. В Ад желаешь отправить? Отправляй, раз такое дело. Плевать… Я поступал так, как считал нужным, и каяться не собираюсь.
- Вот ещё, в Ад, - насмешливо хмыкнула Тьма. – Ты в тамошнюю тусовку без проблем впишешься, ещё плохому научишь. Нет уж, мил-дружок, есть у меня для тебя дельце одно. Ты жить хочешь?
- Смотря как… и с кем… - съехидничал я.
- Не хами, парниша, - отрезала Тьма. – А то я тебе такое устрою – Ад Раем покажется. Видишь ли, Мирон, ты эмоциональный калека. Изгой. И если бы ты не умер сейчас, то твой мир всё равно исторг бы тебя из себя. Ты не умеешь любить. Не умеешь сочувствовать. Не могу сказать, что в этом много твоей вины… но это так.