– Локи, что делать с кожей?
– С какой? – голос брата сел и был теперь едва слышен.
– У тебя рана на пояснице, она рваная. Я не знаю, что делать с лоскутками кожи, понимаешь?
Локи даже не обратил внимания на то, как Тор медленно говорил, проговаривая каждое слово. Похоже, пронизываемому болью, ему так легче было воспринимать.
– Сложи их вместе и… стяни рану… скобками. Они лежат, кажется, в плоской железной коробочке, слева… не помню, куда клал точно…
Наконец, после некоторого времени, потраченного на поиски, коробочка была в руках у Тора. Он отковырнул крышку и нашел взглядом те самые скобки.
– Локи… Как это делать? – Тор растерянно взглянул на брата, спрятавшего лицо в подушку.
Бог Безумия медленно повернул голову на бок и облизнул пересохшие губы.
– Сначала… стягивай самые широкие… участки, потом те, что… уже. Не стесняйся загонять… скобки глубже под кожу, чтобы они держались и… не выпали.
Тор дрожащими пальцами подцепил первую скобку. Следующие двадцать минут превратились для него в один кровавый кошмар. Локи рвано и тяжело дышал в подушку, но даже не дернулся. Тор с ужасом замечал теперь эту выдержку. Что же пришлось вытерпеть его брату, чтобы вот так терпеть жуткую боль, причиняемую Тором? Унижение, дикая боль, одиночество. Целый год непрекращающегося кошмара.
Наконец, рана была стянута полностью.
– А теперь… возьми белый флакон с оранжевой пробкой и полей на рану. Будет выглядеть немного непривычно, но… это нормально.
Тор плеснул на стянутую скобками кожу молочно-белую жидкость и едва не вскрикнул: кожа запузырилась, откуда-то изнутри выступила коричнево-красная жижа.
– Теперь… убери это все с раны… какой-нибудь… чистой тряпкой…
Тор послушался, и под пеной и гноем оказалась чуть сросшаяся по краям чистая рана. Срослись те места, которые он стянул скобками, да и остальное подживало.
– Можешь вынимать скобки и… класть их в серый раствор в круглой банке…
– Локи, а там… этим раствором можно? Он должен заживить…
– Попробуй, – напряженно выдохнул трикстер, – только… много не нужно, это такая поверхность…
– Я понял, – Тор кивнул, кажется, резче, чем нужно.
– Спасибо, – слабый шепот.
Тор осторожно провел ладонью по копчику, чтобы успокоить, и мягко развел ягодицы пальцами одной руки. Между ног снова резко, без предупреждения, запульсировало. В голову ударила кровь и перед глазами потемнело, осталось только ощущение мягкой холодной кожи. Тор до крови закусил губу, сжал бедра и осторожно капнул на отверстие. Реакция была ожидаемой, только вот дрожь, которая прошла по спине Тора, не была запланирована.
«Что же я за скот такой, что, когда брат в таком состоянии, хочу его? – Тор обреченно зажмурился, – он доверился мне, а я зажимаю ноги, чтобы не кончить…»
Он мягко промокнул кровь и жидкость, скопившуюся около сфинктера, и, не удержавшись, сам не понимая, что делает, легко помассировал кольцо мышц.
Локи дернулся, его кулаки сжались, захватывая простыню, оставляя на ней кровавые следы.
У Тора перехватило дыхание. Что он творит? Боги, он правда - просто гребанный извращенец! Хочет своего брата, которого… Да его же насиловали год подряд, без перерыва! И любое прикосновение для него сейчас – все равно что новая попытка унизить.
– Локи, я сделал тебе больно? – Тор аккуратно дотронулся до плеча брата и чуть погладил окровавленную кожу, – прости! Я не хотел, просто у тебя…
– Ничего, все… нормально, – голос трикстера звучал так, будто он с трудом сдерживал дрожь или слезы.
– Сейчас мы тебя перевернем, и я посмотрю, что с твоей ногой, хорошо?
Тор подхватил брата за плечи и талию, чтобы помочь повернуться на бок. Локи болезненно выдохнул и напрягся, помогая брату.
– Вот так, молодец… – и Тор тут же пожалел о своих словах, потому что Локи дернулся, хрипло выдыхая. Его хрупкое тело сотряс спазм, спазм такой силы, что из всех ран тут же засочилась кровь.
– Нет… не надо! Пожалуйста, не дотрагивайся, не прикасайся!
Глава 5. "Вот так, молодец".
Холодные грязные прикосновения, ледяные влажные пальцы, до боли сжимающие член. Вверх, вниз… И это унизительное напряжение, появляющееся между ног.
– Вот так, молодец, сладенький! Кончай, кончай!
И боль, жуткая боль, разрывающая изнутри, когда в него врываются длинные пальцы. Отвратительные растягивающие движения… И член, который вдалбливается внутрь, едва из него выскальзывают эти пальцы… Движения, рвущие изнутри, кровь, стекающая по бедрам. И этот голос, который, кажется, облепляет все тело грязной пленкой, как сперма, выплескивающаяся на лицо:
– Вот так, молодец…
– Очнись, Локи! Очнись, пожалуйста!
И хлесткий удар по щеке…
Расслабиться. Если расслабиться будет не так больно. Просто расслабить ноги, в первую очередь их, чтобы этот огромный член вошел свободнее, чтобы не разрывал так больно…
– Я здесь, Локи, это я!
И еще раз... Член, с хлюпающим звуком выходящий из него полностью и тут же возвращающийся, чтобы доставить больше боли. Грубые пальцы, сжимающие израненные ягодицы, раскрывающие его, делающие еще более беззащитным.
– Брат, его больше нет! Ты здесь, ты дома!
Пальцы, распяливающие его, как грязную шлюху. Заставляющие откидывать голову и подставлять рот под дрожащий от возбуждения, готовый к разрядке член. Сперма, заливающая глаза, заставляющая задыхаться от унижения и боли… Его имели, как шлюху, грязную шлюху, и теперь он… Теперь он такой же грязный, каким его хотели сделать. И никто не сможет дотронуться до него без отвращения, даже сам он.
И теплые руки обнимающие… Теплые? Откуда здесь тепло? Тор… Тор!? Локи вскидывается и, не чувствуя боли, вырывается из этих объятий. Боги… Его брат не должен видеть его, дотрагиваться до него… грязного, отвратительного.
– Нет, не надо…. Пожалуйста, не дотрагивайся, не прикасайся!
Локи кажется, что с каждым прикосновением он пачкает брата, что его такая красивая загорелая кожа становится отвратительного синего цвета, как у него, как у его мучителя. Что еще чуть-чуть, и ультрамариновые глаза его брата превратятся в красные глаза йотуна.