Приговоренные к безумию (Безумие смерти) - Робертс Нора страница 8.

– Да. В противном случае я бы к тебе не обрати­лась.

– Ладно, буду держать тебя в курсе. – Уэбстер открыл дверь и обернулся. Ему в самом деле нрави­лось смотреть на крепкую, худощавую и в то же вре­мя необычайно сексуальную фигуру Евы. – Спаси­бо за кофе.

Оставшись одна, Ева покачала головой. Она слышала, как шум в общей комнате сменился мерт­вой тишиной, когда Уэбстер проходил через нее. Он выбрал трудную дорогу. На полицейского, надзира­ющего за другими копами, всегда смотрят с подо­зрением, страхом и ненавистью.

Ева надеялась, что он не потеряет равновесие на этом скользком пути.

Она посмотрела на часы, прикидывая, сколько еще продлится тестирование Трухарта. Пожалуй, ей хватит времени, чтобы поторопить Морриса.

* * *

Трупы аккуратно лежали на тележках у стены ко­ридора возле прозекторской. За одиннадцать лет службы Ева редко видела столько мертвецов в од­ном месте и в одно время. «Защищать их уже позд­но, – подумала она. – Но зато теперь их обслужат по высшему разряду».

Пибоди шла рядом с Евой по широкому белому коридору морга.

– Господи, в этом месте всегда мороз по коже продирает! Кажется, что один из жмуриков вот-вот вскочит и схватит тебя.

– Подожди здесь. Если один из трупов бросится на тебя, зови на помощь.

– Очень смешно! – С опаской глядя на тележ­ки, Пибоди заняла пост у двери.

В прозекторской Моррис делал лазерным скаль­пелем разрез на одном из тел, лежащих на столах. Его глаза были прикрыты темными очками, длин­ные, завязанные лентой волосы – пластиковым ка­пюшоном, а аккуратный синий костюм – защит­ным халатом.

– Какой смысл в автоответчике, если ты им не пользуешься? – осведомилась Ева.

– Этим утром прибыла целая компания после аварии автобуса. Разве ты не получила рапорт?

– Мне своих хватает. Сколько жертв?

– Двенадцать погибших, шесть раненых. Какой-то тупица на джипе умудрился протаранить автобус. Добавь к этому поножовщину в клубе, окончив­шуюся гибелью обоих участников и оказавшейся рядом женщины, и каждодневные происшествия со смертельным исходом, и ты поймешь, что у нас хло­пот полон рот.

– Один из твоих трупов – ополоумевший тип, которого, защищаясь, прикончил новичок-поли­цейский. Никаких следов контакта парализатора с жертвой. Конфискованный у полисмена парализатор был установлен на низкий уровень действия.

– Тогда это не могло его убить.

– Тем не менее он мертв, как и остальные твои гости.

Моррис завершил разрез.

– Без непосредственного контакта полицейский парализатор мог убить только в том случае, если нервная система или дыхательные органы у твоего полоумного были в очень тяжелом состоянии. На­столько, что электронный разряд, усугубив его, вы­звал смерть.

Именно это Ева и хотела услышать.

– Значит, смерть, по большому счету, была вы­звана не применением оружия?

– Технически – да. Однако…

– Сойдет и технически. Будь другом, Моррис, взгляни на труп. Речь идет о Трухарте.

Моррис снял очки.

– Это тот паренек с персиковым пушком на ли­це, который выглядит так, словно сошел с реклам­ного ролика зубной пасты?

– Он самый. Сейчас его тестируют, а потом им займется БВД. Но так как в этой истории полно не­стыковок, мне бы хотелось дать ему лазейку.

– Где труп?

– Здесь, четвертый по счету, – Ева указала пальцем.

– Подожди минутку. Я хочу прочитать ра­порт. – Моррис подошел к компьютеру. – Как его звали?

– Луи Когберн.

Моррис вывел на экран данные и стал читать их, напевая себе под нос какую-то мелодию, показав­шуюся Еве знакомой. Навязчивый мотив звучал у нее в голове, обещая застрять там надолго.

– Наркодилер… – бормотал Моррис. – Если он перебрал своего товара, могли возникнуть неприят­ности с сердцем и нервной системой. Кровотечение из ушей и носа, лопнувшие кровеносные сосуды в глазах… Хм-м!

Подойдя к столу, где лежало обнаженное костля­вое тело Когберна, Моррис надел очки и наклонил­ся так низко, словно собирался поцеловать мертве­ца. Потом он включил запись и начал диктовать предварительные данные, основанные на визуальном осмотре.

– Ну, теперь давай вскроем его и посмотрим, что там внутри. Хочешь подождать здесь?

– Да, если это быстро.

– Гениев не следует торопить, Даллас!

Еву часто интересовало, почему человек выбира­ет работу патологоанатома и при этом шутит, зани­маясь ею. Подойдя к холодильнику, она взяла банку имбирного пива и вернулась к Моррису.

– Что ты…

– Ш-ш!

Ева нахмурилась, но подчинилась. Обычно Мор­рис болтал за работой, но сейчас он хранил молча­ние, глядя то на внутренности черепа Когберна, то на экран возле стола.

Ева тоже посмотрела на экран, но не увидела ни­чего, кроме непонятных разноцветных фигур.

– Ты наводила справки насчет того, подвергался ли этот парень каким-то медицинским процедурам?

– Да. Он не лечился и не обследовался года два.

– Тем не менее, с мозгом у него что-то странное. Парализатор не мог вызвать такое повреждение. Опухолей и тромбов не вижу. Если имела место эм­болия, то здесь должно быть… Внутричерепное дав­ление очень высокое, и мозг сильно распух.

– При жизни?

– Пока не могу сказать. Это требует времени. Любопытно… Мозг буквально лопнул, как воздуш­ный шар. По моему мнению, никакое оружие не могло это вызвать.

– А лекарство?

– Мне нужно провести тесты. Свяжусь с тобой, когда получу надежные данные.

– Можешь сообщить мне хоть что-нибудь?

– Только то, что мозг этого человека был в скверном состоянии задолго до вчерашнего вечера. То, что произошло с его мозгом, не является резуль­татом электронного разряда. Такого бы не случи­лось, даже если бы твой полицейский вставил парализатор ему в ухо. Я, конечно, не могу утверждать, что разряд не вызвал цепную реакцию, ускорившую наступление смерти. Но, судя по состоянию мозга, его обладатель все равно умер бы в течение часа. Я дам тебе знать, когда разберусь, что к чему. А те­перь уходи и не мешай мне работать.

Ева распечатала квартиру Когберна, и, как толь­ко открыла дверь, зловоние ударило ей в нос, слов­но грязный кулак.

– Боже, ну и запах!

– Да уж. – Отвернувшись, Пибоди набрала на­последок в легкие чистый воздух и шагнула в квар­тиру следом за Евой.

– Открой окно, пока мы здесь. Невозможно ра­ботать в закупоренном ящике.

– Что мы ищем?

– Вскрытие Когберна показало тяжелое заболе­вание мозга. Мы можем найти какое-то подтверж­дение или указание на то, что он занимался самоле­чением. Мне с самого начала показалось, что квар­тира выглядит так, как будто хозяин заболел. Он, конечно, был гнидой, но достаточно аккуратной и организованной гнидой. Однако в последние не­сколько дней махнул рукой на домашнее хозяйство, хотя и содержал в порядке свою бухгалтерию. Воз­можно, болезнь вкупе с жарой измучили его, а жа­лоба соседа окончательно вывела из равновесия.

– Так ли уж важно, почему Когберн проломил соседу голову битой?

– Причина всегда важна, – отозвалась Ева. – Ралф Вустер мертв, и Когберн заплатил за это. Но мы должны выяснить, почему это случилось. – Она открывала ящики, которые уже обыскивала вче­ра. – Может, он уже давно таил злобу на Вустера – хотел трахнуть его женщину или заполучить его деньги. А в тот момент, когда ему было так скверно, Ралф стал колошматить в дверь и кричать на него. – Присев на корточки, Ева посветила фонариком в глубь шкафа. – Что-то заставило его сорваться. Может быть, у него уже плавился мозг. Моррис ут­верждает, что он все равно должен был вот-вот уме­реть.

– Тем не менее, Трухарта сейчас тестируют. – Пибоди посмотрела на часы. – Или только что за­кончили тестировать. А потом ему придется иметь дело с БВД независимо от того, был Когберн чем-то болен или нет.

– Да, но Трухарт почувствует себя гораздо луч­ше, если выяснится, что настоящей причиной смер­ти была болезнь. В таком случае его не отправят в принудительный месячный отпуск. – Ева нахмури­лась. – Как бы то ни было, мне все это не нравится.