— Слушайте, вы! — подняла я голос. — Не отвлекайтесь! Где эти дежурные?
— Сменились уже, домой уехали. Да ваши дружки про них уже спрашивали. Ездили к ним домой душу вытрясать. Мне тут Свеклова, дежурная, уже звонила, вся дрожит от страха, говорит, чуть не прикончили, изуверы. Но она ничего не видела и не слышала, никто никого ночью не забирал с ее ведома, а значит, покойник пропасть не мог. Она у нас очень добросовестная работница, врать ей незачем, — он пожал плечами.
Я была обескуражена… Боясь зайти в окончательный тупик, я не стала больше задавать вопросов и вышла на свежий воздух, хотя запах трупного нафталина или какой-то там гадости, казалось, прилип к одежде и впитался в мою шелковистую кожу. Отойдя на десяток метров, я уселась на лавочке в аллейке и закурила. Мне было ясно одно: Горбатого похитили ночью. Следовательно, надо было искать тех, кто мог бы войти сюда незаметно от дежурных и выволочь мертвеца наружу. Но незаметно это сделать невозможно, как утверждал старик. Значит, мертвый бандит просто растворился в холодильнике вместе с биркой под номером тринадцать на большом пальце ноги. Ага, тринадцать! Может, тут что-то связано с колдовством?
Кровавые сцены черных месс и жертвоприношений пронеслись у меня перед глазами в одно мгновение, но нигде не было такого, чтобы на алтарь клали покойника, да к тому же изрешеченного пулями и обескровленного. Опять тупик. Да, мне явно не хватало навыков дедуктивного мышления…
Тут я увидела, как по аллейке в сторону морга двое здоровенных парней в белых халатах катят больничную каталку с чем-то, накрытым простыней. Они весело смеялись, болтая друг с другом, словно не очередного покойника в морг везли, а украденный мешок картошки домой в голодный год.
— Привет, мальчики! — игриво улыбнулась я, когда они поравнялись с лавочкой. — Что везете?
— Привет, красотка! — тут же загорелись оба, останавливаясь, прикованные видом моих перекрещенных стройных бедер. — Жмурика везем! — весело сообщил один, темноволосый красавец, присаживаясь рядом. — А ты что, скучаешь?
- Ой, скучаю, мальчики, — сказала я. — Тоскливо у вас здесь. Где ж вы такую работенку надыбали — жмуриков возить?
— По блату, радость моя, — сказал второй, присаживаясь с другой стороны и закидывая свою ручонку мне на плечи. — Ты не смотри, что работа вредная, зато знаешь сколько бабок отваливают? Скажу — не поверишь.
— И что, вы здесь постоянно? — промурлыкала я.
— Нет, подрабатываем посменно. А вообще-то мы студенты МГУ, будущие журналисты, — похвастался тот, что слева.
— Да ну?! Вот это да! — изумилась я. — Всю жизнь мечтала с живыми журналистами из морга познакомиться. А ночью вы тоже работаете? А то могли бы встретиться как-нибудь, я бы подружку привела.
Лица у студентов вытянулись от радости, глазки заблестели, они ближе придвинулись ко мне, почуяв легкую добычу, и чернявый томно прошептал:
— О чем речь, душечка? Приходите сегодня ночью, часиков в двенадцать. У нас как раз смена заканчивается, мы жорева наберем, закуски и славно проведем время в нашей каморке.
— Непременно придем, — клятвенно заверила я. — А что это за каморка, там хоть кровать то есть?
— Это в морге, с другой стороны. Там не только кровать, даже чистые простыни есть, — сообщил он, поправив белоснежную простыню, которой был укрыт покойник.
— Это через морг, что ли, проходить? — брезгливо скривилась я.
— Ну что ты, обижаешь, красавица, у нас и отдельный вход есть. Говорю же тебе — с другой стороны. Вон, видишь тропинку слева от входа? По ней пойдете и прямиком в нашу дверь упретесь, не заблудитесь.
— А этой ночью тоже вы дежурили? — осторожно спросила я.
— Нет, этой ночью наши сменщики работали, тоже студенты, только с физмата. Да ты не волнуйся, вам и нас мало не покажется, ха-ха! — Он гоготнул и положил руку на мою загорелую ногу.
— Больно ты быстрый, мальчонка, — я убрала его руку и ослепительно улыбнулась. — Ладно, договорились, значит, ровно в полночь ждите. Только конфет не забудьте купить, ладно?
Кобели аж задрожали от возбуждения, и чернявый простонал:
— Гору, гору конфет и море водки, моя золотистая! Мы устроим вам незабываемый вечер любви и безудержного веселья!
— Устроим вам экскурсию по моргу! — серьезно добавил второй. — На всю жизнь запомните, обещаю!
— Не сомневаюсь, — я поднялась. — Ну, пока, любимые. Смотрите не обманите, — я шутливо погрозила им пальчиком и завиляла бедрами к выходу с больничного двора, слыша, как за спиной загремела тележка с покойником.
Как только ее стук смолк, я нырнула в боковую аллейку и пошла к желтому больничному корпусу, на стене которого висел телефонный автомат в фиолетовой пластиковой скорлупе вместо будки. Не теряя из вида дорожки к моргу, я набрала номер Родиона и стала считать гудки. Дойдя до тридцати, повесила трубку. Видимо, босс решил устроить себе праздник по случаю расширения штата и ударился в загул. Что ж, пусть пеняет на себя. Укрывшись за густым кустом цветущей сирени, я стала ждать, когда мои мальчики поедут за очередным жмуриком, и уже через полчаса послышался знакомый стук тележки. Так же весело болтая, оба студента проехали мимо, не заметив меня, и вскоре скрылись за поворотом. Я бросилась в морг, к заведующему. Через десять минут быстрые ноги уже несли меня к метро «Октябрьская». Вызнав у старика фамилии ночных студентов-труповозов, я решила навестить их прямо на лекции в МГУ. Заведующий очень удивился, когда я начала спрашивать о них. Ему и в голову не приходило, что студентишки могут утащить труп, подвергая себя риску лишиться работы. Да и зачем нынешнему студенту труп? Разве что попугать кого-нибудь…
Физико-математический факультет МГУ находился недалеко от знаменитой высотки, которую почему-то называли «морковкой». Пройдя прямиком в учебную часть, я пристала к единственной находившейся там преподавательнице, прикинувшись дальней родственницей одного из труповозов, приехавшей погостить в Москву. Был уже конец семестра, начиналась сессия, но лекции еще шли. Мне повезло. Женщина знала этих ребят и сразу же назвала аудиторию, где я могла бы их найти. Плохо было то, что я не знала их в лицо, но выручило природное бесстыдство. Около дверей в лекционную аудиторию стояла какая-то девица и, видимо, дожидалась окончания лекции.
— Слушай, ты с этого курса? — спросила я ее, молоденькую и глупую. Да, а что? — с вызовом ответила та. — Не покажешь мне ваших самых знаменитых кобелей — Вихрова и Пряникова?
— Кого, кобелей?! — Она округлила глаза и закатилась смехом. — Тоже мне, нашла кобелей, ха!
— А что? Мне сказали, они у вас самые крутые бабники.
— Ты с ума сошла, ха-ха! — заливалась девчонка. — Да с ними никто и не связывается у нас, они ведь жмуриков возят!
— Ну так и что? — возразила я. — Между ног-то от этого меньше не становится. Покажи мне их.
— Да что их показывать, — с трудом успокаиваясь, проговорила она. — Вон они, в первом ряду сидят, парочка неразлучная, — она ткнула пальцем в приоткрытую дверь. — Мы даже подозреваем, что они голубые.
— Люблю голубых — они такие ласковые, — пробормотала я, рассматривая двоих прыщавых парней, невзрачных, как поздняя осень, но наверняка очень умных.
Запомнив их, я удалилась, провожаемая задумчиво-ошарашенным взглядом студентки.
Физики оказались такими же долговязыми, как и журналисты, только физиономии у них были какие-то затравленные. Они стояли на улице в сторонке от остальных и курили, тихо переговариваясь друг с другом.
— Ну что, голубчики, допрыгались? Зачем труп сперли? — ехидно поприветствовала я их, подойдя с незажженной сигаретой. — Ну-ка дайте мне прикурить.
Оба на мгновение замерли, переглянувшись, и один протянул мне зажигалку. В глазах обоих явственно читался страх, и это меня порадовало. — Что молчите? Я только что из морга. — А мы что? Мы ничего… — промычал один, оглядываясь вокруг.
— Я тебе говорил, не фига связываться, — пробормотал испуганно другой.