— Правда, — ответил он и медленно запрокинул голову, пока не почувствовал на шее прохладу деревянной спинки дивана. Он подумал о пропасти, разделяющей их существование, его и матери. Он почти не посвящал ее в свою жизнь с Мириам. А мать, выросшая в Миссисипи в большой счастливой семье, отдающая теперь все время своему большому дому и саду, а также старым милым меткафским друзьям, — дано ли ей было постигнуть невероятную злобность Мириам? Или, к примеру, могла ли она понять, что он обрек себя на ненадежное существование в Нью–Йорке исключительно ради пары–другой архитектурных замыслов?
— Но какое все–таки отношение Палм–Бич имеет к Мириам? — наконец спросила она.
— Мириам намерена со мной туда поехать. Пересидеть какое–то время. А я этого не перенесу.
Гай сжал кулаки. Он вдруг ясно представил себе Мириам в Палм–Бич, ее встречу с Кларенсом Брилхартом, управляющим клубом «Пальмира». Но Гай понимал, что не мысль о Брилхарте, который скроет под покровом ровной неизменной обходительности, насколько он шокирован, но собственное его отвращение исключает такую возможность. Дело в том, что он просто не потерпел бы Мириам рядом, работая над подобным проектом.
— Не вынесу, — повторял он.
— Ох, — только и произнесла она, но теперь ее молчание говорило о понимании. Если она сейчас что–то скажет, подумал Гай, то непременно напомнит о том, что с самого начала была против их брака. Но в нынешних обстоятельствах она не захочет напоминать.
— Ты бы не вынес этого, — добавила она, — столько времени, сколько займет строительство.
— Не вынес.
Он поднялся и взял в ладони ее мягкое лицо.
— Мама, я совсем не переживаю, — сказал он, целуя ее в лоб. — Мне и вправду на это плевать.
— Мне тоже кажется, что не переживаешь, но почему?
Он пересек комнату и подошел к пианино.
— Потому что лечу в Мексику повидаться с Анной.
— Вот как? — улыбнулась она, и радость от того, что они снова вместе, взяли свое. — Какой же ты непоседа!
— А ты не хочешь в Мексику? — бросил он, улыбнувшись, через плечо и начал наигрывать сарабанду, которую разучивал в детстве.
— В Мексику! — притворно ужаснулась она. — Нет такой силы, что затащила бы меня в Мексику. Вот, может быть, на обратном пути навестите меня вместе с Анной?
— Может быть.
Она подошла и робко обняла его за плечи.
— Порой я чувствую, Гай, что ты снова счастлив — в самое неподходящее для этого время.
5
«Что случилось? Немедленно напиши. А еще лучше — позвони с оплатой разговора на нашем конце. Мы пробудем в «Ритце“ еще две недели. Мне так тебя не хватает, это стыд и позор, что мы не смогли полететь вместе, но я понимаю. Милый, нет минуты, чтобы я о тебе не думала. Но это скоро должно кончиться, мы продержимся. Что бы ни случилось, сообщи мне и давай смело смотреть в лицо фактам. Мне часто кажется, что у тебя не получается. Я имею в виду смело смотреть.
Ты так близко, это просто дико, что ты не можешь прилететь на день–другой. Надеюсь, что ты надумаешь. Надеюсь, время найдется. Мечтаю тебя увидеть, да и мама с папой, как ты знаешь, тоже. Милый, я в восторге от эскизов и так тобой горжусь, что даже смирилась с тем, что ты уедешь на несколько месяцев воплощать свой проект. На папу он тоже произвел впечатление. Мы только о тебе и говорим.
С любовью и всем, что ей сопутствует.
Будь счастлив, милый.
А.»
Гай отправил телеграмму Кларенсу Брилхарту, управляющему «Пальмирой». «Обстоятельства вынуждают отказаться вашего заказа тчк Весьма сожалею благодарю одобрение постоянную поддержку тчк Подробности письмом».