Ворча, он убрал ухо из ее пальцев и отвернул голову. Значит, он спал. Он много спал за последние четыре дня, она подозревала, что его слабость связана и с тем, что она сняла предпоследний виток оненджу, и с боем с восьмиглавым Орочи. Широ нужно было восстановить много ки — жизненной силы, источника магии.
Она оглядела пустую комнату. Они были одни. После боя Юмей, Сусаноо, а то и оба, почти всегда были в комнате, не оставляя Эми и Широ наедине, и она не знала, было это случайно или намеренно.
Ее пульс участился, она снова погладила шелковый мех его уха. Он дернул ухом, убирая его, и глубоко вдохнул. Его глаза, сонные и блестящие, как рубины, медленно открылись.
«Я боюсь потерять тебя сильнее, чем всего, что может меня погубить».
Воспоминание его тихих слов окутало ее шелковыми оковами. Его взгляд сосредоточился, глаза манили ее, ловили, как и всегда, в плен, и печаль пробралась в ее сердце. Он боялся потерять ее, но это должно было произойти. Через три недели ее не станет.
«Инари очень долго был один».
Слова Изанами ударили ножом. Когда она умрет, он снова останется один. А если он больше никого не полюбит? А если он не сможет любить, когда вернутся его воспоминания? А если одиночество будет терзать его вечно, и он не сможет сбежать от него даже смертью?
Его брови сдвинулись, он легонько провел большим пальцем по ее щеке. Она ощутила, что за его прикосновением остается мокрый след, и поняла, что он вытер слезу.
— Эми, — прошептал он, — что такое?
— Ничего, — быстро ответила она, пытаясь взять себя в руки.
— Врешь, маленькая мико, — он приподнялся на локте. — Скажи, что не так.
— Ничего. Просто…
Дверь отъехала. Она с неохотой отпрянула от его руки. Юмей прошел внутрь, а за ним шел владелец гостиницы — странный мальчик-ёкай с одним большим глазом вместо двух — с подносом с едой. Он невысоко поклонился ей, опустил поднос на стол и ушел.
Дверь закрылась, Широ сел, глядя на нее. Она быстро встала и поправила персиковое кимоно, а потом сверкнула улыбкой, не глядя на ёкаев.
— Я пойду в купальни, — сообщила она. — А вы пока ешьте.
Не дав им шанса возразить, она пошла к двери.
— Эми…
Не слушая Широ, она вышла и закрыла дверь. Снег плясал за крытой дорогой, ветерок остужал ее кожу. Подавив дрожь, она протерла предательские глаза и пошла прочь, надеясь оставить позади свою печаль из-за судьбы, которую она не могла изменить.
Глава 2:
Гостиница «Аджисай» не была роскошной, но горячие источники Эми считала отличными. Она устроилась у каменного края, пар омывал ее лицо, обжигающая вода прогоняла напряжение из мышц. За стенами из камня поднималась гора, пропадая в снегу и темноте. В ясный день было видно вершины других гор.
Гостиница была одним из нескольких странных мест, которые она посетила в Тсучи, духовном царстве ёкаев. Ее любимым был дом Юмея на дереве, где она пару дней приходила в себя. Хоть место было тесным и с коллекцией мелочей, там ей было уютно, хоть его ёкаи-вороны постоянно смотрели на нее, как на запрещенное вкусное угощение.
Зато карасу не нападали на нее. Она не могла сказать такого о ёкаях в гостинице. К счастью, купальни были пустыми в эти ночи.
Поправив полотенце на волосах, она опустилась ниже, вода окружила ее горло. Холодные точки усеивали ее щеки, снежинки таяли на коже. Последний ли раз она была в купальне? Такие вопросы возникали в ее мыслях все чаще. Последний ли раз она ела любимую рыбу? Последний ли раз смотрела на красивый танец снежинок?
В последний ли раз поцеловала Широ?
Вопрос разогнал мысли Эми, она коснулась подбородком воды. Прошло четыре дня с их поцелуя в саду под снегом, четыре дня, как она поняла, что любит его.
Она отклонила голову. Она полюбила ёкая… который был и Кунитсуками. Он был бессмертным, хоть и не помнил прошлое. Ей оставалось жить всего пару недель, а он мог жить вечно. Любовь их была невозможной, обреченной на трагический конец. Он останется горевать один.
Скоро, может, даже до ее конца, воспоминания Широ вернутся, и Инари займет его место, стерев ее игривого кицунэ. Она видела Инари в воспоминании Аматэрасу. Хотя они с Широ были во многом схожи, хитрость Инари граничила с опасностью, его улыбка была хищной. А за всем этим был твердый лед, не подходящий божеству огня.
Она водила пальцами в воде, выдыхая. Эми сделала много выводов из краткого видения про Инари, но она была уверена, что он не будет разделять чувства Широ к ней. Это ее немного успокаивало: даже если бы Широ горевал, потеряв ее, Инари этого делать не будет. Как мог древний бессмертный вообще полюбить человека?
Ее плечи опустились, она прижала голову к каменному выступу. Еще три недели. Она очистила разум, пока мысли не стали мрачнее. Впервые за долгое время она погрузилась в знакомое состояние медитации, которое отрабатывала с детства, ее мысли стали тихими, сердцебиение замедлилось, она расслабилась.
Вода громко заплескалась, Эми села прямее, ощущая прилив адреналина. Ее глаза открылись. На ступеньках из камня стояла обнаженная женщина. Она моргнула большими золотыми глазами, пепельно-каштановые кошачьи уши выглядывали из ее волос, достигающих плеч. Длинный пушистый хвост покачивался за ней.
Эми отпрянула, закрыла руками метку камигакари. Она помнила женщину. В этой же купальне она обсуждала с подругами-ёкаями, отдать ли Эми за награду.
— О! — воскликнула женщина, спускаясь в воду. — Разве это не милая маленькая окини? Я думала, ты уже ушла.
Эми прикусила губу, не зная, что делать. Побег казался лучшим вариантом.
Женщина улыбнулась, показывая острые зубы.
— Не бойся. Я слышала, что случилось с ямачичи, пытающимся выдать тебя. Я так сильно награду не хочу.
После первого визита Эми в купальни два ёкая захотели получить за нее награду и выманили ее. Широ разобрался с главным, сжег его заживо. Она не знала, что другие ёкаи гостиницы слышали об этом. Широ разнес новости, чтобы отпугнуть ёкаев?
Женщина грациозно прошла в воде и, к досаде Эми, опустилась рядом с ней.
— Я — Каори, бакэнэко, если ты еще не поняла.
Эми отклонилась, поглядывая на выход.
— А ты? — спросила Каори, не обращая внимания на дискомфорт Эми.
— Эми, — пробормотала она. — Мне пора.
— Почему? Разве я не сказала, что не обижу тебя? — она отклонилась. — Ах, как хорошо. Я здесь последнюю ночь, хотелось тихо посидеть в воде. Норико и Акеми постоянно говорят, и пришлось ждать, пока они уснут.
Эми погрузилась глубже, чтобы метка оставалась скрытой. Каори растянулась в воде, голова лежала на каменном выступе, уши были прижаты.
— Итак, — пропела она. — Где же дайтэнгу и прелестный кицунэ?
Щеки Эми вспыхнули, когда она услышала, что Широ описали прелестным, она была с этим согласна. Каори называла Юмея дайтэнгу, не понимая, кто он был тем, кто когда-то командовал генералами-дайтэнгу.
— Ужинают, — осторожно ответила Эми.
— Ох, мужчины. Вечно едят, — Каори лениво улыбнулась. — Как ты с ними связалась?
— Долго рассказывать, — пробормотала Эми и решила задать свои вопросы, чтобы не дать бакэнэко выведать слишком много. — Что привело тебя в гостиницу?
— Любовь, — она наигранно вздохнула. — Не совсем. Акеми приглянулся тигр-шиджин, и когда она услышала, что он здесь, мы отправились сюда.
— Тигр-шиджин? — повторила Эми. — Ты… про Бьякко?
Бьякко, белый тигр-ёкай, управляющий ветром, помог им одолеть Орочи. Он ушел по своим делам пару дней назад.
— Именно. Он остался один пару лет назад, и Акеми хочет привлечь его внимание, — Каори пожала плечами. — Он был здесь недолго. Акеми надеется, что он вернется, но я завтра уйду.
Эми ощутила укол печали за потерю Бьякко.
— Ёкаи… обычно заводят себе… пару?
Каори взглянула на Эми.
— Зависит от того, что ты подразумеваешь под «парой». Некоторые ёкаи выбирают спутников на всю жизнь. Других устраивают недолгие отношения, когда им захочется. Я, например, предпочитаю недолгие отношения бреду вечной связи.