— И?
Ройс насупился.
— Неужели этого недостаточно? Неужели ты можешь представить подругу где-то, кроме центра Лондона? Здесь сосредоточена вся ее жизнь. Ничего иного она не знает!
Мег безуспешно пыталась понять панику брата.
— Возможно. Но мне известно немало пар, которые… — Слушай дальше. — Остановиться Ройс уже не мог. — Дарем не способен оценить независимость Лизы. Он постарается любыми средствами подчинить ее собственной воле. Этого нельзя допустить.
— Но порой Лиза действительно ведет себя чересчур независимо, — объективно заметила Маргарет. — Например, вчера определенно не стоило махать Дарингтону.
— Почему же? Разве кому-то стало от этого хуже? Уверен, что никто даже не обратил внимания.
Вот с этим утверждением согласиться было трудно. И все же… леди Шелбурн взглянула на брата и заметила, что возле его губ появились белые линии — верный признак крайнего волнения. Странно, с чего бы это? Наверняка случилось что-то еще. Мег решила прощупать почву.
— Ройс, а ты не разговаривал с леди Берлингтон? Она отлично знает семью Даремов. Может быть…
— О, с ней я уже встретился, — мрачно ответил Ройс. — Поверь, крестная считает парня верхом совершенства — в отличие от нас с тобой.
— И чем же мы ей не угодили?
— Тем, что якобы не даем Лизе выйти замуж, так как отгоняем от нее всех достойных поклонников.
— Но это же неправда! — горячо воскликнула Маргарет. — Мы никогда не пытались оградить ее от положительных знакомств. А устраняли только недостойных претендентов.
Разве не так? Маргарет внезапно почувствовала легкий укол сомнения. Она нахмурилась и попыталась вспомнить те причины, по которым они действительно сочли необходимым освободить Лизу от добивавшихся ее внимания мужчин.
Ройс взмахнул рукой.
— Да, мы с тобой черны, как смертный грех. В то же время леди Берлингтон предположила, что, возможно, Лизе нравятся охотники за богатством.
— Она слишком разумна, чтобы питать слабость к подобным людям, — рассеянно возразила Мег. — Кстати, бездельников она тоже терпеть не может, а потому и не обращает на тебя внимания.
Ройс так резко остановился, что Маргарет испугалась. Еще ни разу в жизни не приходилось ей видеть на лице брата подобного выражения, а потому она тут же отступила. Неуверенно засмеялась и начала оправдываться:
— Я вовсе не имела в виду то, о чем ты подумал. Просто… — Продолжать она не решилась, пытаясь привести в порядок мысли. Наконец, после долгого молчания, проговорила: — Ройс, а что, если леди Берлингтон, права? Что, если, пытаясь защитить Лизу, мы действительно лишили ее множества поклонников?
— Ничего подобного.
— Но… если Дарем не гоняется за приданым, а главный его недостаток заключается в том, что он хочет жить в деревне вместе с супругой, то… — не отводя пристального взгляда от лица брата, Мег пожала плечами, — то, честно говоря, не знаю, как остановить Лизу.
— Если бы этот фермер ее любил, то принял бы такой, какая она есть: с Лондоном, богатством и даже с Джорджем.
— Ах да, обезьянка… она очень любит своего Джорджа.
— Дарему дороже его необыкновенные коровы. — Ройс снова запустил пятерню в волосы. Две последние ночи оказались истинным адом, да и сегодняшнее утро облегчения не принесло. Вернувшись, домой из театра, сэр Пемберли обнаружил, что не в состоянии ни есть, ни спать, ни даже сидеть на одном месте. В памяти снова и снова возникал тот краткий миг, когда он дерзнул прикоснуться к груди Лизы, и собственная реакция — в равной степени неожиданная и острая.
Разве подобные ощущения имеют право возникать по отношению к подруге? Так что же на самом деле связывает его с Лизой? Какие чувства? Простой ответ не заставил себя ждать: в его жизни существовало очень мало, безусловно, ценных — а точнее, драгоценных явлений. И главным из них, вне всякого сомнения, была Лиза. Она одна понимала его даже тогда, когда ему самому не удавалось в себе разобраться. Она всегда оказывалась рядом — иначе и быть не могло.
И вот сейчас Дарем вознамерился отобрать его главное достояние. Самовлюбленный эгоист!
— Мег, разве в основе брака может лежать намерение изменить близкого человека?
Сестра ответила не сразу. Она глубоко задумалась, словно пытаясь обобщить опыт известных ей пар, и, лишь определив формулу счастья, заговорила:
— В некотором смысле все браки держатся на изменении характеров. Меняет сама любовь. Во всяком случае, рождает желание стать лучше. — Она окинула брата критическим взглядом. — Кстати, если когда-нибудь соберешься жениться, нелишне будет об этом вспомнить.
— Не хочу жениться, и не намерен меняться, — твердо заявил Ройс. Проблема заключалась в том, что и Лизе вовсе ни к чему было выходить замуж и что-то менять в образе жизни и характере. Все должно было остаться по-старому. Разве это плохо?
Маргарет раздраженно повела плечами.
— Дело твое. Не хочешь меняться — не меняйся. Состарься в одиночестве. А Лиза, к счастью, вовремя поняла, что этот путь не для нее. Более того… — Леди Шелбурн на мгновение задумалась и продолжила уже другим, радостным тоном: — Всеми силами постараюсь помочь ей выйти замуж за лорда Дарема!
Только этого не хватало! Нет уж, спасибо!
— Лизе не нужна твоя помощь.
— Еще как нужна! Особенно если леди Берлингтон права. — Мег нахмурилась. — Что, если мы действительно отпугиваем от Лизы достойных джентльменов?
— Так, может быть, тебе угодно, чтобы она вышла замуж за Хэндли-Финна? Что и говорить, джентльмен действительно достойный: богат настолько, что едва не попал в тюрьму!
— Нет-нет.
— В таком случае… что скажешь о поклоннике из Девона? Две предыдущие жены скончались при таинственных обстоятельствах.
— Но ведь его вина не доказана.
Ройс презрительно хмыкнул, и Маргарет перехватила инициативу:
— А вдовец из Америки, мистер Нэш? Исключительно приятный джентльмен. Невероятно расстроился, когда ты указал ему на дверь.
— Но у него четверо детей! Лиза бы с ума сошла. Она едва справляется с Джорджем. Послушай, Мег, мы с тобой самые близкие Лизе люди, почти родственники. Так кто же, кроме нас, позаботится о ее счастье?
— А кто, по-твоему, способен определить, в чем именно это счастье состоит? Так что, если у тебя нет самых серьезных и обоснованных возражений против кандидатуры Дарема, необходимо помочь Лизе закрепить интерес и быстрее выйти замуж.
— Но как? Представить ее в ложном свете? — Ройс отвернулся и подошел к окну. Сложил руки на груди и прислонился к раме, глубоко сожалея, что вообще пришел к сестре. Она оказалась слишком легкомысленной, слишком приверженной условностям света, чтобы понять масштаб грозящей катастрофы. Сэр Пемберли смотрел на заснеженную улицу и размышлял, как спасти подругу. — Решительно отказываюсь помогать Лизе, сломать себе жизнь. Если бы ты по-настоящему ее любила, то поступила бы так же.
Маргарет насмешливо прищурилась.
— Бесишься оттого, что вдруг понял: есть на свете женщина, на которую твои чары не действуют — и при этом она постоянно находится рядом.
— Что за ерунда! — возмутился Ройс. — Ничуть не бешусь. Встревожен, обеспокоен — да, действительно так; но ведь это совсем иные переживания. Кроме того, Лиза вовсе не равнодушна ко мне, а я не равнодушен к ней.
— Что? — Маргарет изумленно вскочила и подбежала к брату. — Что произошло? Немедленно говори!
Ройс спохватился. Черт дернул за язык!
— Ничего не произошло. Всего лишь наклонился в театре и случайно дотронулся… — Он провел рукой по глазам. — Забудь.
— Забыть? Как же можно забыть? Если вас с Лизой влечет друг к другу, то ничего иного и не нужно. Вы же и так лю…
— Мег, не надо додумывать лишнего. — О, до чего же он ненавидит подобные сцены! Как его вообще угораздило начать этот разговор?
Леди Шелбурн презрительно сжала губы и окинула брата невыносимо проницательным взглядом, от которого хотелось закричать.
— Понятно, — негромко, веско заключила она. — Лиза тебе не нужна, но в то же время ты не хочешь отдать ее другому.