— Да мы ненадолго, — подал голос Митька.
«Ненадолго» с Митькиного языка переводилось как «придём после десяти вечера, уйдём где-то под утро». Святослава такая перспектива совершенно не радовала. В другой раз он был бы даже рад повеселиться с друзьями, посидеть в компании до утра, выпить пивка и побренчать на гитаре, но это — в другой раз.
— Я сегодня занят, — повторил Святослав и добавил: — Очень.
— Ты, никак, заболел, — предположил Ян, — Не иначе, как вчера у Валерки…
— Я здоров. Просто у меня дела.
— Ладно, — сникли ребята, — значит, веселье отменяется.
В этот момент в аудиторию вошла лекторша, и компании пришлось разойтись по своим местам.
— Добрый день, молодые люди, — запела она старую и уже порядком надоевшую студентам песню, — Дежурный, сходите за мелом. Остальные открывают тетради и пишут тему лекции…
Всю лекцию Святослав то и дело отвлекался и украдкой смотрел на Полину. На завитки золотистых волос, ниспадающих на плечи, на маленькое розовое ушко с крошечной звёздочкой серёжки, на высокую, точёную шею, крутой, дерзкий изгиб густых, пушистых ресниц, на чуть подрагивающие губы, на изящные пальчики маленьких рук… Он не выдержал, позвал хрипловатым шёпотом:
— Полина…
— А? — рассеяно улыбнулась она.
— Ты очень красивая, — сообщил Святослав.
Девушка смутилась, щёки её залились румянцем.
— Будет тебе, Славик!..
— Нет, правда. Ты — самая красивая девушка из всех, кого я знаю. Честное слово. Ты такая… как будто светишься.
— Слав, ты меня смущаешь. Пиши лекцию.
Святослав вздохнул, с тоской посмотрел на часы, потом — на лекторшу, и принялся лениво записывать диктуемое, которое его совершенно не интересовало.
После лекции Полина ухитрилась незаметно исчезнуть из Славкиного поля зрения, и поэтому перемену парню пришлось провести в компании друзей. Сегодня Святославу было с ними откровенно скучно. Всё те же шутки, над которыми смеялись скорее по привычке, те же разговоры на три темы (выпивка, девчонки и вечеринки) и полное отсутствие каких-либо идей. Славка сидел и молчал, лишь изредка отвечая кратким «угу» на обращение к нему. Ему хотелось только одного: побыстрее вернуться домой. К кошке.
«Как она там?» — с тревогой думал Святослав, — «Я оставил её одну… больную, в незнакомом месте. А вдруг она голодная? Вдруг ей страшно? Или плохо?»
Ему внезапно вспомнилось, как кошка плакала. Большие капли слёз на несчастной мордашке, свисающие с усов клочья пыли, шлейф паутины, зацепившийся за кончик хвоста и почти человеческое детское всхлипывание… Дрожащий чёрный комок под батареей, взгляд затравленных глаз, будто вопрошающий: за что?.. Хрупнул, сломавшись, зажатый в Славкином кулаке карандаш, но легче не стало.
С трудом дождавшись конца занятий, Святослав поспешил домой. По дороге зашёл в магазин, купил пакет молока, банку рыбных консервов и маленький пушистый мячик в отделе для животных (продавщица с ангельской улыбкой на лице заверила Славку, что её кот с подобной игрушкой может возиться часами).
Уже возле подъезда Святослав ощутил на себе взгляд. Вздрогнул, поднял голову, посмотрел на окна своей квартиры: ему показалось, что занавеска колыхнулась, будто от окна кто-то отошёл. Наверное, кошка спрыгнула с подоконника.
Открыв дверь квартиры и шагнув через порог, Славка почувствовал странный запах. Пахло травами. Полынью и немного мятой. Будто летом где-то… не то в лесу, не то в поле, не то у реки. Святослав закрыл дверь, прислонился спиной к стене, закрыл глаза и втянул в себя этот чудесный запах. Сразу вспомнилась деревня деда, тёплый вечер и мягкие губы соседской девчонки Алёны, пять лет назад подарившие ему первый доверчивый поцелуй. Хорошая она, Алёнка… смешная, весёлая… В прошлом году вышла замуж и через пять месяцев родила. Кажется, мальчика. Почему-то жалко Алёнку. Хотя, может быть, у неё сейчас всё хорошо.
«Интересно, откуда же так пахнет?» — подумал Святослав, отгоняя воспоминания, — «А, наверное, соседка что-то сушит».
Разувшись и повесив плащ на вешалку, парень прошёл в комнату. Кошка сидела на полу под стулом и кажется, дремала.
— Привет, — обратился к ней Славка, — а я тебе кое-что принёс. Иди сюда.
Кошка открыла глаза, покосилась на Святослава, но из-под стула не вышла. Тогда, руководствуясь принципом Магомета и горы, Славка сам подошёл к зверьку. Легонько погладил шелковистую шёрстку, почесал пальцем кошкину шейку, потом осторожно взял зверька на руки. Кошка не сопротивлялась, но с другой стороны не было похоже на то, чтобы ей это нравилось. У Славки возникло ощущение, что ей всё равно. Это его слегка озадачило и насторожило. Он посадил кошку на письменный стол и сказал:
— Знаешь, что… Мне совсем не нравится то, что ты такая вялая. Не знаю, о чём думаешь ты, но я думаю тебя вылечить и оставить у себя. Я не сделаю тебе ничего дурного, поверь. Не бойся.
Кошка вздохнула и дёрнула ухом. Святослав расценил это как добрый знак. Пробормотав: «Ну и замечательно», парень принялся переодеваться, а потом, облачившись в «домашнюю» рубашку и брюки, он взял кошку и понёс её на кухню: менять повязки и кормить. Ранки затянулись и выглядели замечательно, поэтому бинтов и зелёнки на перевязку ушло меньше, чем в прошлый раз. Кошка терпеливо сносила все Славкины махинации, но один раз всё же не стерпела: зашипела от боли и когтями маханула Святославу по руке. На запястье вскрикнувшего от неожиданности парня остались тонкие красные полоски. Славка немедленно помазал их зелёнкой и с минуту прыгал по всей кухне, морщась от боли. Кошка смотрела виновато, и он не стал её ругать.
Покончив с перевязкой, Святослав налил молока — себе в кружку, кошке в блюдце, открыл банку консервов, выложил несколько кусочков рыбы и бросил на пол пушистый мячик. Кошка жадно съела рыбу, полакала молока, потрогала лапой мячик и опять сникла. Славка решил её не донимать. Отнёс кошку на устроенную для неё лежанку, а сам занялся своими делами.
Вечером Святослав, сидя за столом, читал книгу, а кошка умывалась, расположившись посреди комнаты. Славка посмотрел на неё и сказал:
— Эй, хватит тебе красоту наводить! Сороки украдут.
Кошка фыркнула, будто ей стало смешно, подошла к парню и уселась возле его ноги, скромно обняв хвостом лапки. Славка поднял её и посадил на стол на открытую книгу. Тут ему в голову пришла идея. Когда он был маленьким, мама часто развлекала его театром теней.
Святослав направил свет настольной лампы на стену и обратился к кошке с речью:
— Леди, специально для Вас — единственное представление! Уникальное в своём роде. Не знаю, ценят ли кошки подобные фокусы, но Вы всё же посмотрите.
Развернув кошку таким образом, чтобы она видела пятно света на стене, Святослав сложил по-особому пальцы, и на обоях появилась собачья голова. Для полного эффекта Славка негромко полаял. Это сработало: кошка зафырчала и выпустила когти. «Действует!» — подумал парень и «сменил» картинку. Теперь это был не то гусь, не то лебедь. Кошка с интересом потянулась к изображению носом. Гусь вытянул шею, открыл-закрыл клюв и секунды спустя превратился в корову. Корова, помычав и пошевелив ушами, сменилась поросёнком. Святослав старался, как мог и внутренне просто ликовал: кошка внимательно и заинтересованно следила за фигурками на стене. Более того — ей это явно нравилось. Славка развлекал её с полчаса, показал всех, кого умел: кролика, лошадь, осла, оленя, лису, мышь, разных птиц и даже кошку. Потом фантазия его разыгралась, и он умудрился изобразить нечто, напоминающее милиционера. Сходство получилось поразительное, и Святослав рассмеялся. Кошка обернулась и посмотрела на него. И впервые в этих глазах Славка увидел доверие. Он улыбнулся, а она сама подставила голову под тёплую ладонь, прося ласки.
Прошло несколько дней. Кошка совсем освоилась и прикипела к Славке всей своей маленькой диковатой душой. По вечерам они весело возились на полу, катая пушистый мячик, или смотрели телевизор — Святослав сидел в кресле, а кошка мурлыкала у него на коленях. Вообще, с каждым днём кошка нравилась Святославу всё больше и больше: во-первых, чистюля — в туалет ходит туда же, куда и люди, во-вторых, тихоня — никогда не мяучит зря, в-третьих, ласковая и всегда чувствует Славкино настроение, в-четвёртых, умная и понятливая (Славка пробовал дрессировать её, и удивительно — кошка схватывала всё, что называется, налету), в-пятых, красавица, а в-шестых, было в ней что-то такое… тайна будто какая.