***
Я остановилась возле фуршетного стола и бросила несколько овощных чипсов на свою тарелку. Посмотрела на плакат, который висел над барной стойкой и вздохнула. В нем говорилось: «Новогодние быстрые свидания для среднего возраста: давайте зажигать!»
Помимо потрепанного плаката оставлял желать лучшего и интерьер бара «Тихоокеанский залив»: доски для серфинга служили столами, вокруг были расставлены старые парковые скамейки, а выцветший синий и зеленый серпантин был подвешен к потолку, чтобы имитировать «волны».
Сегодня вечером зал был забит — не особо удивляет, так как одинокие люди, казалось, слетались на такие события. Я так привыкла к ним, что стала неплохо читать людей: дяденьке, стоящему у окна, было не менее шестидесяти, краска для светлых волос, которую он использовал, чтобы выглядеть на двадцать лет моложе, начала обесцвечиваться. Женщина, которая танцевала напротив колонок, явно переживала развод; она все еще носила свое обручальное кольцо и выпивала залпом порцию каждый раз, когда диджей кричал: «Приветствую всех одиноких леди!»
Я была там. Вот так.
На диванах у окна, стоявших у дальней стены, застенчивые женщины теребили свои волосы и одежду, как нервные старшеклассницы. Большинство из них были вынуждены быть здесь и, вероятно, никогда не имели полноценных отношений в своей жизни.
Я схватила два пива с конца стола и села на пустой диван, наблюдая, как один мужчина жалко пытался заставить застенчивую женщину потанцевать.
— Это место занято? — Великолепный мужчина с серыми глазами улыбнулся мне, прерывах мое увлекательное наблюдение за людьми.
— Нет. Нет, не...
— Отлично. — Он сел и поставил бутылку на стол. — Я Ланс. Как тебя зовут?
— Клэр. Клэр Грэйсен.
— Красивое у тебя имя. Чем занимаешься по жизни, Клэр?
— Я директор по маркетингу в компании, занимающейся программным обеспечением. А ты чем?
Он постучал пальцем по этикетке на своем пиве.
— Я владею и управляю пивной компанией, пиво «Лейленд». Это в Неваде.
— Очень впечатляет, — сказала я. — Итак, что ты…
— Сколько тебе лет, если ты не возражаешь, что я спрашиваю?
Тьфу, началось...
— Мне тридцать девять, а тебе?
— Ух ты... — Он осмотрел меня с головы до ног. — Мне сорок семь. У тебя есть дети?
Я почувствовала, как улыбнулась.
— Две дочери. А у тебя?
— Нет, у меня нет детей. Жизнь слишком коротка для этого — без обид. А я могу тебе позвонить? — Серьезно? Это все, что нужно в эти дни? Возраст? Дети? Номер телефона? Искусство разговора умерло что ли?
— Умм, да, конечно… — Я выдавила улыбку. — Мой номер…
— Подожди. Сколько лет твоим детям? Они в том возрасте, когда к ним на вечер приходит няня или в том возрасте, когда тайно воруют пиво из твоего кабинета, пока ты ушла? Я должен быть откровенен с тобой, поскольку не ищу ничего серьезного, и все вы, женщины с детьми, как правило, более…
— Знаешь, что? — Я встала. — Я пойду в туалет. Скоро вернусь. — Я проталкивалась через толпу и пробилась к внешней палубе, где куча одиночек смотрели на мелкие волны тихого океана. Я глубоко вздохнула и вдохнула соленый влажный воздух — то единственное, к чему я еще не привыкла после переезда на западное побережье.
Я оглянулась через плечо и увидела Сандру, разговаривающую с еще одним парнем, она дразняще потирала его плечо и прикусывала свою губу. Она увидела, как я пялюсь, и жестом показала подойти. Она одними губами произнесла: «У него есть друг!»
Я обернулась и закатила глаза.
— Я так понимаю, что ты не очень хорошо проводишь время? — хриплый голос произнес возле меня.
Я даже не потрудилась посмотреть на него. Мне не хотелось больше принимать участие в каких-либо бессмысленных разговорах или банальных представлениях. Я просто хотела вернуться домой.
Я вздохнула.
— Мне тридцать девять. Мой день рождения через две недели. Я в разводе уже четыре года, у меня две дочери-подростка.
Мне не было слышно, сказал ли он еще что-нибудь. Я повернулась влево и увидела, что он был уже на другом конце палубы.
Я сделала еще один глоток пива и покачала головой. Я знала, что отпугивание каждого потенциального ухажера мне не помогало, но ничего не могла поделать. Я все еще не могла поверить, что была на самом деле одинока.
Несколько лет назад моя жизнь была идеальной картинкой — четырнадцатилетний брак с мужчиной, который, я думала, любил меня, симпатичный район в пригороде Питтсбурга, изумительная карьера, которая была практически на пике развития, но потом в один прекрасный день все закончилось. Именно так. Бесценную картинку нельзя было собрать обратно, ее нельзя было спасти.
Она была разорванной, навсегда разрушенной, и я была той, кто больше всего пострадал...
Я отправила Сандре сообщение и отправилась на стоянку, отклоняя многочисленные предложения танцевать.
— Эй, эй, эй! — Сандра забралась в пикап и закрыла дверь. — Мы здесь всего двадцать минут! Ты что, не хочешь остаться встретить Новый Год?
— Нет.
— Почему? Что не так? Я видела парня, с которым ты разговаривала там! Он был красив!
— Слушай, Сэнди, мне больше не двадцать. Я не могу постоянно приезжать сюда, ожидая встретить любовь всей моей жизни. Я уже как-то встретила, помнишь? — Мой голос дрогнул. — Не получилось... — Я откинулась на спинку сиденья и сглотнула комок в горле.
Мысль о потере мужа и лучшей подруги все еще травмировала меня. Развод давно был завершен, но иногда по ночам боль все равно будила меня, все-таки вытягивала меня из сна и била прямо в сердце, как девятикилограммовая кувалда.
— Ты думаешь о Райане и Аманде, да? — Она протянула мне салфетку. — Ты должна перестать винить себя за это. Это не твоя ошибка.
— Я была так слепа! — Я начала плакать. — Я впустила ее в свой дом! Я доверила ей своих детей! Я доверяла им обоим во всем!
— Прости меня, Клэр...
***
Мой брак с Райаном Хэйзом был сказочным, по крайней мере, для меня. Не поймите меня неправильно, он был не абсолютно идеальным, но у нас было намного больше удивительных дней, чем хороших, больше хороших дней, чем обычных, и вряд ли были плохие.
В Райане было все, что я когда-либо хотела видеть в человеке. Он был внимательным и заботливым, чутким и сострадательным, и он всегда помнил мелочи, которые делали меня счастливой: горячий кофе в дождливые дни, когда я печатала без остановки в нашем домашнем кабинете, теплое одеяло, когда я засыпала перед камином, и много шоколадного печенья и шоколадок, когда у меня были критические дни.
Каждый раз, когда он приходил домой с работы, то приносил мне одну красную розу и целовал меня так, словно от этого зависела его жизнь. Он раз в месяц баловал меня спа-процедурами в загородном клубе, а сам вызывался в течение дня приглядывать за нашими дочерями. Он даже иногда удивлял меня, приходя домой раньше меня и готовя ужин для всех нас.
Он был моей опорой. Моей душой. Моим всем.
Я честно думала, что наша любовь преодолеет время, что я была одной из тех счастливиц, которые могли бы по-настоящему отстаивать мантру «Пока смерть не разлучит нас».
И где-то между тринадцатым и четырнадцатым годом нашего брака Райан начал меняться.
Он начал приходить домой все позже и позже. Он не оставлял свой сотовый телефон, как обычно делал; относился к нему очень бережно и часто принимал звонки в другой комнате. Он был более уклончивым, рассеянным, и каждый раз, когда я говорила, что мне нужно сбегать в магазин, он вскакивал и изъявлял желание сделать это вместо меня.
Сначала я предполагала, что последние вечера имели некоторое отношение к его новому повышению до партнера в юридической фирме; за свой мобильный он так цеплялся просто потому, что хотел быть начеку или должен был получить экстренный звонок от клиента. Я не могла понять, почему он каждый раз изъявлял желание бежать в продуктовый магазин, ведь он всегда ненавидел покупки в любом виде, но я пользовалась случаем, не успевая делать это сама.