- Добудешь? – Удивленно повел он бровью.
- Добуду… - Твердо и уверенно произнес Ваня.
Глава 4
1469 год – 22 январь, Москва
Снег скрипел под полозьями саней очередного «мимо-крокодила», которого Ваня проводил печальным взглядом. Эта мода ездить верхом по делу и без дела его немало раздражала. Особенно по плохой погоде. Нет. Летом. По утренней свежести верхом прокатиться ему очень даже нравилось. Но не зимой на морозе. А они здесь стояли что надо. Малый ледниковый период уже давал о себе знать. Особую прелесть такого рода поездкам придавала местная одежда… Это там, в будущем, увлекаясь военно-исторической реконструкцией, он с радостью переодевался в аутентичную одежду. А, вынужденный здесь жить, радовался ей мало…
Ваня покачивался в седле, держа своего коня подле отцовского. Проклиная, само собой, все на свете, потому что ему даже ежиться было нельзя. На виду же у людей. Вон – все друг перед другом хорохорятся. Дескать, не холодно им…
Ехать было недалеко – от Кремля до одной из излучин Яузы. Поэтому добрались быстро, получаса не прошло.
Здесь княжич поставил казарму для своей сотни. Отец ему дал это поручение в мае, поэтому Ваня и размахнулся с дальним прицелом. Ничего монументального строить, разумеется, не было никакой возможности, поэтому казарма представляла собой правильный квадрат, составленный из срубов. Примерно так, как и стены крепостей ставили, только без засыпки. Да в два этажа. На первом – узкие окна-бойницы были только во двор. Второй же этаж нависал над первым с обоих сторон, образуя гурдиции – выступающие деревянные галереи с бойницами . Единственные ворота были двустворчатыми, деревянными, с отдельной калиткой.
Зачем вся эта возня? Так ведь казарма стояла вне крепости, а значит во время нашествия противник мог ее уничтожить. Вот, чтобы этого не произошло, Ваня и решил превратить ее в маленькую деревянную крепость. Да и режим при таком подходе поддерживать проще. Отец, во-всяком случае, внимательно выслушал и возражать не стал.
Въехали.
Вся сотня была построена в две шеренги по бокам от въезда. И не верхом, а стоя и держа под уздцы своих коней.
- Здравия желаем Государь ! – Хором рявкнули все сто глоток.
Великий князь Иван III свет Васильевич аж вздрогнул от неожиданности. Первый раз в жизни его так назвали. Тем более вот так… Несколько секунд длился ступор, а потом он улыбнулся и с самым благожелательным видом кивнул ратникам. Ему было приятно. Очень приятно.
- По коням! – Крикнул Ваня и началось представление.
Сотня синхронно запрыгнула в седла и по команде выступила за пределы казарм. Без всякой толкотни и давки. Слаженно. Ибо делала это много раз.
Выбравшись на импровизированный плац с утоптанным снегом, всадники стали проводить построения и эволюции. Нехитрые. Но по командам подаваемым рожком и сигнальщиком с флажками. Что немало удивило наблюдателей. Ведь ничего подобного не было не только на Руси, но и вообще нигде. Средневековые армии были не только довольно небольшие, но и практически неуправляемы на поле боя. Ввел войска в бой и забыл о них, перекрестившись, ибо теперь все зависело только от удачи их воинской. Армии же в эти «благословенные времена» не знали, ни дисциплины, ни субординации, ни внятных механизмов управления, хоть каких-то. Из-за чего больше напоминали банды, чем войска. Античные наработки многие столетия назад преданы забвению, а новые традиции пока не сформировались.
Вот сотня по команде разворачивается из сдвоенной походной колонны в линию. Вот – разгоняется. Вот – атакует, выйдя на воображаемую цель галопом, удерживая относительное равнение и целостность формации. Вот по сигналу разворачивается и спешно отходит назад. Перестраивается. Атакует нового воображаемого противника, зашедшего с фланга…
Да, конечно, эволюции проводились не так аккуратно, как хотелось бы, и до классических прусских кирасир, способных идти «стремя в стремя» было очень далеко. Но и то, что показали всадники уже произвело ТАКОЙ эффект, что и сам Великий князь, и его свита «уронила челюсти». К чему Ваня и стремился. Батя ведь постарался – собрал ему в отряд всякое непотребство… в своем понимании. То есть, худших из худших. Дохлые, слабо снаряженные, плохо выученные индивидуально и, в основной своей массе молодые. Только трем из всего отряда было больше двадцати. Остальные считай подростки по меркам XXI века. Хотя тут-то понятно, в 15 лет уже совершеннолетний…
Что из такого «дивного материала» можно было сделать за столь короткий срок? Да так, чтобы произвести впечатление! Подумав Ваня решил брать одно узкое направление и «долбить», пытаясь хоть что-то дельное вытрясти из этих бедолаг. Жесткая, прямо-таки прусская дисциплина в сочетание с изматывающими тренировками по работе в конном строю сделали свое дело. И отец «со товарищи» удивился, и сами ребята порадовались. От них не укрылось произведенное ими впечатление…
- Ну… сынок… - шумно выдохнув, произнес Иван Васильевич, - ну порадовал!
- Это еще не все отец, - сказал Ваня.
Княжич отдал несколько коротких команд сигнальщику. И сотня быстро перестроилась в колонну по двое, добралась до казарм, втянулась туда и «растворилась». Коней повели в конюшни, обихаживать и другими делами заниматься «согласно расписанию».
Полноценного писанного устава полевой и караульной службы пока не было , но Ваня над ним работал. Потихоньку. Не спеша. Продумывая все и обкатывая, прекрасно понимая, что далеко не все вещи из будущего могут здесь пригодиться… или вообще можно будет задействовать.
Княжич проводил ратников взглядом и повел отца в небольшую мастерскую, что он при казармах организовал. Там было что ему показать… с глазу на глаз… благо, что для следующего этапа демонстрации все было готово.
- Что сие? – Поинтересовался весьма благодушно настроенный Великий князь, указывая на непонятную ему «городуху» рядом с обычного вида горном.
- Пресс.
- Что?
- По-латински давить – press. Эта штука рычагом давит. Вот я и назвал ее прессом . Сейчас все покажу. – А потом повернулся к ждущим работникам, и скомандовал. – Начали.
И те засуетились. Первый номер достал клещами раскаленный в горне прутик и положил его на наковальню с лекалом.
- Давай! – Крикнул он. И второй номер навалился на рычаг. Длинный из хорошо просушенного цельного ствола дерева, профилированного в прямоугольное сечение. Большое соотношение сторон позволяло второму номеру не сильно напрягаться. Хорошо разогретый прутик кузнечного железа легко поддавался механической деформации.
Раз.
И кусочек раскаленного прутика оказался не только отрублен, но и обжат до нужной формы. Да сразу с потребным технологическим отверстием. Со сверлами-то были проблемы. Так и зачем мучатся? На-горячую протыкать дырки всяко проще и легче, чем потом корячиться и сверлить теми перьевыми кривулями.
Рычаг пресса вернулся в исходное положение. И третий номер достал специальными клещами еще красную деталь, отбрасывая ее в широкое керамическое блюдо. А первый номер подсунул прутик дальше и вновь крикнул:
- Давай!
И все повторилось вновь. А потом еще. И еще. И еще. Так за один подход удалось обжать пять деталей, после чего остывший прутик отправился в горн разогреваться. Но его тут же подменил второй. В горн же сразу положили несколько прутиков, чтобы времени впустую много не тратить, да лишнее топливо не жечь.
- Дивно, - произнес Иван Васильевич. – Но что это?
- Чешуя для брони воинской, - пафосно ответил Ваня. – Вот, смотри. Полученные заготовки после того, как остынут, проверяют. Если все хорошо, то кладут вот эту бочку. Видишь, как она поставлена? Внутри бочка на десятую часть заполнена маленькими камешками. Загрузили чешуйки. Покрутили бочку. Камешки крупные заусенцы им обили. Потом в эту перекладывают. Тут песок. Они тоньше чистят от всяких нехороших выступов. В итоге получаются вот такие чешуйки. - Сказал княжич и кивнул отцу на небольшую корзину с блестящими кусочками металла.